Я прикусила губу.
— А почему ты так уверен, что я не могу быть твоей парой? Моя тетя же была парой твоего отца.
— Этот случай один на миллион, такого не бывает, тем более в одной семье дважды. Я не буду злиться, если ты признаешься, малышка.
Я бросила на него скептический взгляд.
— Ну ладно, порычу немного, но бить не буду, — усмехнулся оборотень, прижимая меня к себе еще ближе.
— А это так плохо, хотеть меня? — чуть слышно бросила я, отворачивая от него свое лицо.
— Это не плохо. Это слишком хорошо, — теперь в голосе Мира не было и намека на смех, — так хорошо, что в твоем присутствии я не могу сдерживать себя, желая прикасаться к тебя, сорвать с тебя одежду, войти глубоко в твое тело и раствориться там навсегда. Но это чертовски пугает меня, малышка. Я никогда в жизни ничего подобного не испытывал. Я так сильно тебя хочу, что от этого даже больно, — меня потрясла растерянность на его лице, а взгляд голубых глаз будто гипнотизировал, призывая покорится воли этого медведя и тут же ему отдаться.
Я зажмурилась, собираясь с мыслями и не зная как начать.
— Я не думаю, что я тебя приворожила. Я не знаю ни одного заклятия приворота, которое не смогло бы снять тетушкино зелье. Но дело в том, что я и силами, которые помогли мне сегодня прекратить вашу с Олегом драку, раньше не обладала. Поэтому мой ответ — не знаю.
— Значит, шанс, что ты моя истинная пара — пятьдесят на пятьдесят? — вдруг улыбнулся моему признанию оборотень и потерся своей колючей от щетины щекой о мою.
— Еще чего, ты мне даже не нравишься, — поспешно фыркнула я, тая от тех чувств, что он вызывал во мне.
— А если бы между нашими видами не было бы негласной вражды, ты бы… испытывала ко мне симпатию?
— Ммм, может быть, — неуверенно протянула я, изучая пальцами шрам на щеке вербера.
— Ну уже что-то, — с этими словами Мир подбросил меня вверх, затем поймал, я даже вскрикнуть не успела, и обрушился своим горячим ртом на мои губы.
Глава 12
— Девушка, в моих документах значится имя — Стефания Разумовская, она же по этому адресу проживает? — с серьезным выражением лица, уточнил парень в черном костюме.
Сверяясь со своими бумагами, он принюхивался и заглядывал за плечо Радмилы, выискивая взглядом, есть ли еще кто-то в доме, но Рада упорно держала курьера на пороге, не впуская даже в прихожую.
— Молодой человек, я уже повторила вам, что да, Стефа живет тут, но сейчас она не может к вам выйти. Очень занята. Все что нужно вы можете передать через меня, она моя опекунша.
— Извините девушка, у меня приказ передать подарок лично госпоже Разумовской. Попросите ее, пожалуйста, выйти ненадолго, — не сдаваясь, продолжал настаивать он.
Радмила недовольно фыркнула и закрыла дверь прямо перед носом парня, затем быстро прошла в Стефину лабораторию, где над огромным котлом, стоявшим прямо посередине комнаты, колдовала ее тетушка, на лице которой красовался оранжевый респиратор. Одета она сегодня была в ярко-желтую мини-юбку и черный топ на бретельках, открывающий плоский живот с проколотым пупком.
— Стефочка, от твоего противоморщинного отвара, у нас дом тухлыми крысами провонял, я даже человека впустить не могу, который, кстати, именно к тебе приехал и пока не переговорит, с места не сдвинется, — зажав пальцами нос прогундосила Рада.
— Я сейчас не могу. Узнай, что ему нужно, — откликнулась Стефа, перемешивая булькающую, ярко-зеленую жидкость.
— Подарок у него какой-то, передать тебе лично в руки велено.
— Ого! А кем велено? — отвлеклась, наконец, от своего занятия тетушка.
— Да если бы я знала! Все, не могу больше, — с этими словами Радмила захлопнула дверь и понеслась в сторону кухни, где, открыв окно на улицу, высунулась в него с головой, шумно вдыхая свежий воздух.
Стефа, отключив газ и оставив зелье остывать, чуть приподняла защитную маску, вдохнула, тут же поморщилась и вернула респиратор на место. В таком виде она и отправилась к входной двери, встречать незваного гостя.
Парень стоял на том же месте, где его и оставила Рада, и даже если он и удивился, увидев женщину в маске, вида не подал.
— Мне сказали, вы хотели меня видеть, — сообщила Стефа, выйдя на крыльцо и закрыв за спиной дверь.
— Вы Стефания Разумовская? — окинул ее скептическим взглядом паренек, не ожидая увидеть вместо значившейся у него по документам сорокалетней женщины, пигалицу лет двадцати с хвостиком.
— Собственной персоной, чем могу помочь? — Стефа сняла респиратор и с любопытством уставилась на курьера.
— Меня просили передать вам подарок и письмо, — пошарив в папке и выудив из нее небольшой черный конверт, парень вручил его Стефе вместе с ключами, которые держал в руках, — ключи от машины. Перед домом у вас припаркован жук, поэтому я оставил ее на заднем дворе. Распишитесь, вот здесь, пожалуйста, что все получили.
С этими словами он протянул ручку Стефе, которая от удивления не осознавая, что делает, поставила какую-то каракулю напротив своего имени, да так и застыла с открытым ртом, наблюдая как курьер мчится к дороге, вызывая по телефону такси.
— Стефочка, так чего он хотел? — поинтересовалась выскочившая на крыльцо Рада.
— Вручил ключи от машины и сбежал. Говорит — подарок, — с замешательством ответила тетушка, уставившись на конверт.
- А от кого?
— Не сказал, но с ключами еще письмо передал, сейчас почитаем, — ведьма распечатала конверт, в котором, помимо документов на машину, лежала записка, затем прочла ее про себя:
«Стефания,
Это вместо жука, который дарил еще на твой восемнадцатый день рождения. Я их много пропустил, буду восполнять.
С любовью,
Михаил Загородский»
Стефа сжала зубы и начала на мелкие кусочки рвать записку, сходя с ума от гнева.
Как эта морда волосатая только представить могла, что она примет такой подарок? Совсем ее за дуру держит? Решил, раз с тюльпанами не простила, подарочками подороже купить? Не мытьем, так катаньем?
Пролетев пулей в дом, мимо удивленно таращившейся на нее Рады, Стефа ворвалась в свою комнату и схватила телефон, быстро набирая хорошо знакомый номер.
Трубку взяли после первого же гудка.
— Так и знал, что позвонишь, — не поздоровавшись, с улыбкой в голосе ответил Загородский.
— Возвращай сюда своего посыльного и пусть увозит обратно твой никому не нужный подарочек. Купить он меня вздумал, видишь ли! — процедила сквозь зубы Стефа, жалея, что вербер не заявился к ним собственной персоной, она бы его так «отблагодарила», убегал бы и радовался, что живой остался.
— Стефания, — голос Михаила стал строже, — я никого и ничего возвращать не буду. Если тебе не понравилась машина, отвези ее на свалку, она теперь полностью твоя. Этот подарок был от чистого сердца за все те дни рождения, что я пропустил. И да, я хочу завоевать тебя обратно, но покупать не собираюсь. Если подумаешь, то вспомнишь, что это не мои методы.
— Мне плевать на твои методы и ничего от тебя не нужно! — шумно выдохнув, Стефа не говоря больше ни слова, положила трубку. Мысленно она уже строила планы, как схватив молоток, прогуляется им по подарочку Загородского, вымещая на этой машине всю ту злость, что накопилась в ней на него за все эти годы, но тут услышала крик племянницы, раздавшийся с заднего двора.
— Стефа, ты только глянь на это чудо! — причитала Рада нарезая круги вокруг новехонького черного Cadillac Escalade, — можно я на нем прокачусь? Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
Она состроила щенячьи глазки, уставившись на тетушку и сжав ладони в молитвенном жесте.
— Ни за что! — категорично замотала головой Стефа, хоть и сама от машины еле глаз оторвала, — это подарок Загородского, а от него я никогда в жизни ничего не приму.
— А кто такой Загородский? — нахмурившись, пытаясь припомнить эту фамилию, поинтересовалась Радмила.
— Вожак стаи верберов.
Услышав в голосе Стефы печальные нотки, Радмила вспомнила рассказанную ведьмами ковена историю несчастной любви ее тетушки и вожака медвежьей стаи. Похоже, он и был тем самым Загородским, подарившим такую шикарную машину ее опекунше. И понятно, почему та не хочет этот подарок принимать.
— Извини, Стефочка, но так не пойдет, — злобно прищурив глаза бросила Рада, — этот вербер причинил тебе боль, вот пусть и платит. Хоть машину с него урвем. И это совершенно ни к чему тебя не обязывает. С паршивой овцы, хоть шерсти клок.
Стефа опустила голову, не зная как реагировать на слова племянницы. Она догадывалась, что сестры знают о пережитых ею в молодости страданиях, но никогда не рассказывала им об этом сама, стыдясь того, что оказалась такой легковерной простушкой, идущей на поводу у своих чувств.
— Я не могу, Радочка. Он решит, что я простила, а я… не могу.
— Ну и пусть решает, что хочет. А мы его пошлем подальше и заклятие еще какое-нибудь напоследок пустим, пусть только попробует к нашему дому подойти. А машину себе оставим, у этих верберов все равно денег куры не клюют, не обеднеет, — не на шутку разозлилась Радмила на этого неизвестного ей медведя.
Стефа грустно покачала головой, все еще не решаясь согласиться с доводами племянницы. Тогда Раде пришлось включить все свое воображение.
— Стефочка, а давай выкрасим ее в коричневый цвет и сзади напишем, что-то вроде
— «Посторонись, ведьма едет на блохастом медведе» и будем мимо их общины гонять?
Представив, как вытянутся рожи, при виде такой картины, у всех верберов в городе, тетушка с племянницей сначала уставились друг на друга, а потом чуть не легли от смеха прямо на землю, отчего в их сторону стали коситься прогуливавшиеся мимо, проживающие неподалеку, члены ковена.
— Отлично! Реализуй эту задумку и будешь первой, кому я дам ключи от этой красавицы, — отсмеявшись бросила Стефа и направилась обратно в дом.
Загородский уж точно не оценит креативную идею Радмилы, но позлить этого медведя, милое дело!
Придерживая одной рукой меня за попку, а второй за шею, Мир наклонился вперед и нашел губами мой рот. От этого, казалось бы, простого контакта, все во мне перевернулось, а губы податливо раскрылись ему на встречу. Я тихонько застонала, не в силах сдерживаться и схватилась руками за его волосы, прижимая его голову ближе и тем самым углубляя поцелуй.