По отношению к себе я еще могла выдержать неприязнь его вида, но, когда он озвучил их позицию по отношению к моим, еще не рожденным, но уже до боли любимым детям, я не выдержала.
— Так какого черта мне тратить время и чувства на того, у кого во главе угла будет не семья, а находящееся под его руководством стадо архаичных болванов! — я резко вскочила с его колен и отошла в сторону. Мир не пытался меня удержать, — я не хочу быть ничьей любовницей и желаю, чтобы у моих будущих детей был законный статус и их любили в том месте, где они будут расти, а не относились как в мусору из-за того, что они полукровки.
Подкармливая свою злость мыслями о том, что будь на моем месте медведица, Мир бы тут же схватил ее на руки и потащил под венец, и ритуал бы провел и детям был бы рад, я отвернулась от него и направилась в сторону палаток, бросив через плечо:
— Совет на будущее: когда в другой раз начнешь клеиться к девушке другого вида, постарайся ей сходу не выкладывать, что ее ждет участь пожизненной любовницы, и что ее дети в твоей стае никому не будут нужны.
— Дурочка! Я же совсем не это имел в виду, — прорычал мне в спину разозлившийся оборотень, но мне уже не было до этого никакого дела.
Сильно закусив нижнюю губу, чтобы не разреветься по дороге, я шла, обнимая себя руками, чувствуя, будто из меня разом высосали все тепло, оставив только холод и пустоту.
Да, я не маленькая, и понимала, что по-другому он поступить не может. Миру с детства внушали ответственность за его общину и что благо его вида важнее собственных нужд, но мне нужно было время чтобы смириться с этим положением вещей. Мне надо было свыкнуться с мыслью, что у меня никогда не будет белого платья, как у Вольги, длинной фаты, девичника, но что самое главное, у моих детей не будет должного уважения их расы, только потому, что их кровь разбавлена ведьминской. С этой мыслью необходимо было переспать, и сделать это лучше всего в одиночестве.
В палатке уже посапывали девчонки, и только Ленка, прижав к себе фонарик, почитывала какую-то книжку. Она загадочно улыбнулась мне, поигрывая бровями, будто знала, чем я сегодня занималась, так что пришлось ложиться спать с пунцовыми от стыда щеками.
А снился мне прижимающий меня к себе вербер, успокаивающий и заверяющий, что все у нас с ним будет отлично. И как же хотелось ему верить!
Мирослав, оставаясь невидимым и неслышимым, проводил Тату до палатки. Он видел в каком она состоянии и много раз порывался подойти и подхватить на руки, прижать к себе и успокоить, но понимал, что ничего успокаивающего сказать ей сейчас не может, а потому лишь следил, чтобы до палаточного городка она дошла в полной безопасности.
Сегодня была их последняя ночь на острове и завтра с утра необходимо было отправляться обратно в город, но тот, кто убил девушку из их универа и, возможно, Марину, все еще на свободе, поэтому, даже понимая, что ему необходимо поспать перед дорогой, Мир уселся на землю, оперевшись спиной о бревно, что стояло перед палаткой девчонок, и стал сторожить покой той, что навечно поселилась у него в сердце и одним своим существованием, озаряла мир вокруг него ярким светом.
Утро выдалось холодным, дождливым и пасмурным, что полностью соответствовало моему настроению. Даже не верилось, что только вчера вовсю светило солнце, а в душе царил мир и покой. Сегодня же я проснулась с ощущением, будто меня танк переехал. Все тело ныло до невозможности. Мышцы болели. Даже в тех местах, где и не подозревала, что там что-то может болеть. Все же зря я вычеркнула физкультуру из списка универских занятий. Может, сейчас бы так не страдала.
Аленка открыла глаза вместе со мной, и так как наши спальные мешки лежали параллельно, мы спросонья немного потаращились друг на друга, а затем одновременно улыбнулись.
— Ты все мне расскажешь, — прохрипела она, почесала нос и громко чихнула, — до мельчайших деталек. Все!
— Если расскажу, мне придется тебя убить, — выдавила я мученическую улыбку.
Чтобы согреться, я нацепила на себя теплый Мировский свитер, который уже вторую ночь заменял мне подушку. Нет, носила я его не потому, что не захватила с собой теплых вещей. Просто так я чувствовала себя в его объятиях, а после событий вчерашней ночи, я прочно подсела на близость этого вербера, и как наркоман в поисках новой дозы, я искала его во всем, да же в принадлежащих ему вещах.
Сверху я надела привезенную с собой кожаную куртку, которая все это время лежала на самом дне сумки, и умывшись в душевой, вернулась в палатку и принялась складывать вещи, так как через пару часов нам предстояло сесть в автобус и отправиться обратно в город. О том, чтобы ехать опять с Миром не могло быть и речи, даже если он и предложит, потому как я еще не успела хорошенько обдумать наш вчерашний разговор и прийти к какому-то решению.
Пару раз в палатку заглядывали Лешка с Ильей приглашая нас на завтрак, но мне кусок в горло не лез, а Аленка, по-видимому, решила составить мне компанию.
— Матвей предложил мне сходить сегодня вечером на свидание в кино, — поделилась она со мной, когда в палатке остались одни девчонки, — а вы с Загородским не хотите к нам присоединиться? В жизни не ходила на двойное свидание.
— Я тоже, — улыбнулась я, немного завидуя ее беспечности, ведь Аленка ни сном, ни духом, что встречается с оборотнем-медведем, который, если не окажется, что она его пара, может в любой момент бросить ее ради истинной. Надо будет незаметно подсунуть подруге зелье удачи перед первой их совместной ночью. Но вот как это сделать, придется придумать позже, — но меня, пока никто и никуда не звал.
— Позовет, никуда не денется. Мне Матвей сказал, что Мир будто помешался на тебе. А я еще удивлялась, чего он везде за тобой носится будто…
Договорить ей не дали. В палатку, где мы с девчонками собирались, вошли Инна со Светой и разговор потек в другом русле. Мы обсуждали кто на чем поедет. В итоге выяснилось, что всем нам, кроме Лены с Оксанкой, предстоит двухчасовая поездка на автобусе. Затем перешли к обсуждению местных музыкантов, выясняя, кто кому больше понравился. И именно этот момент выбрал двухметровый голубоглазый бугай, чтобы открыть вход в палатку, обойти ее взглядом, найти меня и кивком головы пригласить на выход.
Девчонки громко зашушукались, не отрывая от меня смешливого взгляда, а Аленка пошла дальше и толкнула меня плечом, давая понять, чтобы не стояла столбом, а топала к оборотню. Что я и сделала.
Мир явно был не в духе. Выросшая еще сильнее за ночь щетина, вкупе со шрамом и нахмуренными бровями, делала его похожим на матерого бандита. А волосы на голове так спутались, что у меня аж руки зачесались, так хотелось зарыться в них пальцами и пригладить. Похоже, у кого-то сегодня была бессонная ночь, и судя по пристальному взгляду, я тому причиной.
Увидев у меня под курткой свой свитер, Мирослав все же немного смягчился и даже улыбнулся.
— Доброе утро, ведьмочка, — никого вокруг не стесняясь, а уж поверьте народу нас окружало очень много, вербер притянул меня к себе и так сладко поцеловал, что не держи он меня, я бы уже расстелилась у его ног, — я понимаю, ты на меня еще обижена, но я хочу чтобы вы с друзьями вернулись в город с нами.
Не успела я ему ответить, как следом за мной из палатки вышла Инна и, поежившись от холода, повернулась ко мне.
— Тат, хочу сходить к пляжу, прогуляться, покурить, не одолжишь куртку? А то за своей топать лень. Я не долго.
Мирославу не очень понравилось, что нас прервали, и было видно, что он сейчас выскажет все бедной девушке, поэтому я быстро стянула с себя верхнюю одежду и с улыбкой сразу вручила куртку Инне, оставшись в одном свитере. Она, поблагодарив меня, тут же убежала, а я повернулась к медведю.
— На твой вопрос ответ — нет. Мы поедем на автобусе, со всеми.
— Малышка, это был не вопрос, — прорычал Мир, прижимая меня к себе за талию, — ты, похоже, забыла, что ни тут, ни в городе еще не безопасно, а я тобой рисковать не собираюсь.
— Это ты, похоже, забыл, что я взрослая ведьма и сама могу за себя постоять, — топнула я ножкой, отчего грязь под ногами разлетелась во все стороны, попав, в том числе и на его джинсы.
Я прикусила губу, но отступать не собиралась.
— Как же, такое забудешь, — бросил оборотень, сверля меня взглядом.
— Мир, пойми, между нами все как-то быстро происходит. Мне нужно немного времени, чтобы все переварить и пусть моя поездка на автобусе и будет этим отведенным временем.
Медведю мое решение не пришлось по душе, но спорить он не стал, чем заработал себе несколько плюсов. Он зарылся лицом в мои волосы, вдыхая их аромат и согревая теплом своих объятий.
— Тата, нам надо серьезно поговорить о нашем будущем. Вечером я заеду к тебе домой и отвезу к себе на квартиру, поэтому будь добра, собери сумку с вещами, потому что я не знаю, когда ты сможешь вернуться за ними. Я тебя больше никуда не отпущу.
Несмотря на его вчерашние слова о моем будущем статусе любовницы и непризнанных детях, в его руках я забывала обо всем и была согласна на любое условие. Тем более что меня совсем не напрягал переезд к мужчине, в которого я была по уши влюблена. Да-да, с этим фактом я уже смирилась. Но как можно было удержаться и не подразнить этого серьезного мишку?
— Я подумаю над твоим предложением и вечером скажу свое решение.
Раздавшийся в ответ глухой рык отдался сладкой судорогой желания внизу живота. Я обняла его руками за шею, притянула к себе и скользнула губами по колючей от щетины щеке. Затем вырвалась из его рук, пока он не опомнился, и побежала обратно в палатку.
Мелкий дождик к этому времени прошел и настроение мое заметно улучшилось, а потому целый час мы с Аленкой за сбором сумок, перемывали кости парням и строили планы на выходные. И только когда до отъезда оставалось совсем немного времени, я поняла, что куртку мне Инна так и не вернула.
Их палатка стояла рядом с нашей, поэтому первым делом мы с Аленкой проверили ее, но внутри находилась только Ира, которая сообщила, что они со Светой подругу уже час не видели, потому Света отправилась на ее поиски.