ши-бо сы)[2209] по очереди посылать главного чиновника в порт для личного досмотра в день отчаливания [кораблей], есть ли на всех кораблях — больших и малых — вещи, [вывозимые] в нарушение запрета. Если нет тайно провозимых [грузов], то [купцы] немедленно отпускаются и отправляются вперед в море. [Они] еще берут документ об отсутствии вины у чиновника, производившего досмотр. Если только впоследствии окажутся вещи, [провозимые] в нарушение запрета, [в результате] доноса или в связи с раскрытием дела, а также если при [досмотре чиновники] будут незаконно тревожить купцов, брать взятки и учинять [другие] злоупотребления, то чиновники, производящие досмотр, все предаются суду и подвергаются уголовному наказанию. Лянь-фан сы будут наблюдать лично и производить расследования [по таким делам]. Чтите это! Кроме того, выяснилось, что люди, не боящиеся общественных законов, часто продают рабов-монголов (мэн-гу жэнь-коу) в чужие государства и широко торгуют [ими]. Если будут [такие], то необходимо строго наказывать [виновных]. Предлагается, чтобы отныне чиновники управления морской торговли старательно производили обыски в момент выхода кораблей, отправляющихся в чужие страны, и если будут [обнаружены] везущие с собой рабов-монголов, то немедленно арестовывали [виновных] и передавали [их] местным чиновникам для препровождения в шэн[2210].
Если будет [обнаружена] контрабандная продажа лошадей в чужие государства, то [лошади] отдаются доносчику в качестве награды. Если при обыске будут найдены лошади, то [они] отдаются людям, производившим обыск. Преступник приговаривается к 107 ударам большой палкой[2211]. Если чиновник управления морской торговли намеренно отпустит преступника, то [он] наказывается вместе [с ним], снимается с должности и [более] не принимается на службу.
Гл. 57, 15б
Запрет на заклад и покупку сыновей и дочерей монголов[2212]. Одна статья императорского указа о перемене первого [года правления] на Чжи-чжи от 11-й луны 7-го года [периода правления] Янь-ю (1–29 декабря 1320 г.)[2213] [гласит]: «Если мусульмане, северяне (хань-жэнь) и южане (нань-жэнь) получили в залог или купили у монголов их сыновей и дочерей в рабство[2214], то в день прибытия указа [им] всем передать [этих рабов] местным властям, [которые] должны выдать [рабам] харчи и взять на содержание в ожидании того, пока [они] представят письменные донесения о числе [рабов] на решение чжун-шу шэн».
Гл. 27, л. 17б–18а
Переправление через море монгольских мужчин и женщин[2215]
1-го дня 6-й луны 28-го года Чжи-юань (28 июня 1291 г.) был почтительно получен императорский указ: «Было слышно, что местные в Цюаньчжоу[2216] на морских кораблях торгуют монгольскими мужчинами и женщинами и увозят[2217] [их] в мусульманские земли (хуй-хуй тянь-ди) и земли Синьду[2218]. Ныне становится императорским указом [положение о том], что отправкой [этого] документа запрещается [такая торговля], что приказывается прекратить увоз [монгольских мужчин и женщин] и что люди, увозящие [их], являются преступниками. Чтите это!».
Управление реками и каналами (хэ-цюй сы) почтительно представляет [нижеследующий] ответ.
«[Мы] с почтением получили указание Главного управления (цзун фу)[2220], [гласящее]: [Мы] почтительно получили директиву (чжа-фу) провинциального императорского секретариата (син-чжун-шу шэн) Ганьсу и других мест, [в которой говорится]: [Мы] получили отношение Великого императорского секретариата (чжун-шу шэн), [которое гласит]: [Мы], представив доклад императору, почтительно приняли [следующий] императорский указ (шэн-чжи): Из схваченных сыновей и дочерей монголов (мэн-гу цзы-нюй), за исключением [только] тех [женщин], которые уже являются женами или наложницами добропорядочных людей (лян-жэнь) и не могут быть разлучены [со своими мужьями], [всех остальных], отданных на прокормление (ци-ян), усыновленных или удочеренных (го-фан), отданных в залог или проданных (дянь-май) и отпущенных на волю (фан-лян) вместе с [теми, которые] были проданы в младенческие годы и не знают, к какому сословию (сэ-му) [они относятся, необходимо] собрать и, послав [с ними] людей, препроводить [их] в столицу под охраной. Чтите это! [Мы] надеемся, что [вы], почтительно основываясь [на императорском указе], схватите [сыновей и дочерей монголов] и выявите [их] число, составите [их] список и представите [его] в [Главное] управление.
Удостоившись получить это [указание], [мы] при проведении розысков с целью ареста [указанных лиц] в семьях людей округа (дао) канала Гайгуаньцюй обнаружили, что [там] более нет отданных на прокормление, усыновленных или удочеренных и отданных в залог или проданных сыновей и дочерей монголов и там [также] совершенно нет никаких [лиц, которых бы] тайно скрывали, ловко покинули, [чтобы избежать возможной ответственности], или о которых заявляли неправду. Если впоследствии при новом проведении расследований или [в результате] разоблачений перед властями окажутся [указанные лица, которых] тайно скрывали и [которых мы] не арестовывали и не препроводили [к вам], следуя истине, [то мы] готовы взять на себя ответственность по [действующим] правилам перед Главным управлением (цзун-гуанъ фу) лу Ицзинай[2221] и покорнейше просим проверить исполнение [его указания]. О чем и надлежит направить [вам настоящее] прошение»[2222].
Л. А. БоровковаО борьбе китайского народа против монгольских завоевателей в середине XIV в.
В 1368 г. под ударами крупных народных восстаний империя Юань, созданная в Китае завоевателями — монголами, пала. Власть в новой империи — Мин — сказалась в руках китайских, преимущественно южных, феодалов. События этого периода привлекали внимание многих поколений китайских историков[2223]. Однако с 1958–1959 гг. эта страница истории наряду с другими стала использоваться для обоснования шовинистических притязаний на земли соседних стран и народов[2224].
В настоящей статье рассматривается зависимость характера отдельных восстаний конца династии Юань[2225] от форм монгольского завоевания и господства на севере и юге Китая.
Чтобы понять, что же происходило в Китае в середине XIV в., надо хотя бы в общих чертах остановиться на последствиях завоевательных войн монголов в Китае и основных чертах их господства в этой стране.
Завоевание Северного Китая, начатое еще при Чингис-хане в 1211 г., было завершено к 1234 г., когда покорилась империя Цзинь. Это был период наиболее варварских действий монгольских завоевателей. Они опустошили Северный Китай, стерли с лица земли цветущее Хорезмийское царство и государство тангутов Си Ся. Когда же в 1257 г. монголы начали решительное наступление на империю Южная Сун, цели и характер их завоевательных походов изменились. К этому времени они создали свое государство с центром в Каракоруме, многое переняли у китайцев и других народов в области организации государства и эксплуатации оседлого населения[2226]. Теперь они не стремились поголовно истреблять население и разрушать все города, оказывавшие им сопротивление. В 1275 г. в одном из своих указов Хубилай писал: «Раньше, когда мы выступали в поход, то, захватывая города и городки, покидали их сразу же и уходили, не оставляя гарнизонов. Поэтому походы не утихали год за годом. Ведь завоевать государство — это значит получить его земли и людей. Если же получить земли и не иметь людей, то кто же будет жить на них? Ныне хочу сохранить вновь присоединенные города и селения Южной Сун, чтобы народ спокойно занимался своими делами и земледелием, монголы ведь не знают этих [занятий]»[2227]. Это, конечно, не исключало разрушений и гибели множества людей при покорении Южных Сунов.
Изменение характера завоевательных войн монголов сыграло большую роль в дальнейшей судьбе Китая.
Китай стал центром и основной частью империи Юань, основанной Хубилай-ханом в 1271 г. При этом опорным районом монгольских правителей стал Северный Китай, где находилась и столица империи Даду (в районе нынешнего Пекина). Естественно, на землях бывшей империи Цзинь, завоеванных на 30–40 лет раньше остальных районов Китая, монголы обосновались прочнее. Вследствие массового уничтожения населения во время завоевания и бегства части его на юг этот край в значительной мере обезлюдел[2228]. Половина оставшегося населения, по свидетельству современника, была превращена в рабов монгольских завоевателей[2229]. Ранее пахотные, а теперь заброшенные земли использовались монголами для привычных им форм хозяйствования — разведения скота и охоты. Именно в Северном Китае находились в основном уделы монгольской знати и владения военачальников и феодалов