— К сожалению, никто хорошенько не рассмотрел подозреваемого, и тот сумел скрыться, — сказал монах.
— Как же так? — удивился Хирата. Служба безопасности Асакусы обычно поддерживала строгий порядок и своевременно обуздывала буянов. — Никто не стал его преследовать?
— За ним погнались, но все произошло в День Сорока Шести Тысяч, — напомнил монах.
Хирата нахмурился и понимающе кивнул. Посещение храма в этот летний праздник соответствовало сорока шести тысячам посещений в обычные дни, это касалось и количества молитв. Вся территория была заполнена паломниками. Дополнительные прилавки с китайскими растениями-фонариками, плоды которых отгоняли чуму, мешали погоне, а всеобщее смятение позволило несостоявшемуся убийце скрыться. Вздохнув, Хирата посмотрел на возвышавшуюся громаду главного павильона храма, на многоярусные крыши двух пагод. Воображение нарисовало ему кумирни, сады, кладбища и другие храмы, мелкие базары на асакусской территории храма Канон; дороги, ведущие через рисовые поля; причалы паромов и реку. Преступник мог спрятаться где угодно. Тот, кто напал на госпожу Харумэ, выбрал удачное время и место.
— Еще какая-нибудь информация у вас есть? — спросил Хирата без особой надежды.
— Только имена тех, кто входил в группу из замка Эдо. Я собрал всех дам и сопровождающих в храме и взял с них показания, как предписывается обычной процедурой.
Он открыл книгу — из списка имен пятидесяти трех спутников Харумэ в глаза Хирате бросилось одно: госпожа Ишитэру. У него свело желудок. Он указал на имя своей прежней возлюбленной.
— Что рассказала вам эта дама?
Монах стал переворачивать страницы, ища нужные показания.
— Ишитэру сказала, что в одиночестве пила чай на улице, когда услышала крик Харумэ. Она заявила, что ей ничего не известно о нападении и о том, кто мог его совершить.
Но Ишитэру лгала, и у нее не было алиби. Не прибегла ли она к яду после неудачного покушения на Харумэ? Однако Хирате не хотелось доказывать ее вину даже ради того, чтобы закрыть дело и увидеть Ишитэру наказанной. Даже если добьется успеха и отомстит, он все равно никогда не забудет, что она обвела его вокруг пальца.
— Дайте мне посмотреть список еще раз. — Найдя в перечне лейтенанта Кусиду, Хирата испытал большое облегчение. Кусида подходит под описание убийцы. Он мог избрать кинжал, поскольку его легче спрятать, чем копье. — А что рассказал Кусида?
— Он настолько обезумел от горя, потому как не смог защитить госпожу Харумэ, что мне не удалось выяснить, где он находился во время нападения, — сказал монах.
— Его кто-нибудь еще видел?
— Нет. Они разделились, чтобы сопровождать дам по территории. Все считали, что Кусида был с другой группой. — Монах нахмурился. — Я знаком с лейтенантом со времен службы в замке Эдо. У меня не было причин подозревать, что он участвовал в нападении и бежит от закона. В противном случае я бы попытался проследить его передвижения. Мне жаль, что я практически ничем не могу вам помочь.
— Вовсе нет, — возразил Хирата. — Вы рассказали мне то, что я хотел услышать.
Он был убежден, что метнул кинжал в госпожу Харумэ, отравил ее и заставил молчать Шойэя один и тот же человек. У лейтенанта Кусиды было полно возможностей совершить эти преступления и нет алиби. Хирата представил, как с триумфом возвращает доверие Сано и самоуважение.
Ему осталось только найти лейтенанта Кусиду.
33
В районе даймё группа солдат, сопровождавших одинокий паланкин, остановилась у ворот с гербом из двух лебедей. Начальник эскорта объявил:
— Супруга сёсакана-самы сёгуна желает нанести визит правителю Мияги.
— Пожалуйста, подождите, пока я сообщу даймё, что у него гость, — отозвался один из стражников Мияги.
Рэйко внутри паланкина дрожала от возбуждения. Детективная карьера началась. Утром Рэйко успела переговорить с Эри, которая обещала организовать встречу с госпожой Ишитэру. Теперь настало время помериться силами с одним из подозреваемых в убийстве. Как она надеялась, что Мияги действительно убийца, чтобы с триумфом доказать это! В ожидании Рэйко вертела в руках коробку конфет, которую припасла в качестве традиционного подарка семье Мияги. Обстоятельства предоставили ей прекрасный повод для визита. Она могла выпытывать секреты, а господин Мияги даже не заподозрит ее истинных мотивов. Рэйко пыталась успокоиться и сосредоточиться на ожидавшей ее задаче, но улыбка то и дело расцветала на ее лице, и не только потому, что сбылась ее мечта.
Ее первая ночь с Сано добавила жизни новую сторону. Любовь разбудила в ней неведомые ранее ощущения. Мир казался полным счастливых возможностей, и Рэйко была готова все их использовать. Она нетерпеливо поглядывала из паланкина на ворота Мияги.
Наконец появился слуга.
— Господин и госпожа Мияги примут госпожу Сано в саду, — объявил он.
Сжимая в руках коробку с конфетами, Рэйко вылезла из паланкина, приказала сопровождающим ждать у ворот и пошла за слугой. На территории, образованной казармами вассалов, находились лишь два самурая, сидевших в открытой сторожке. Особняк, наполовину построенный из дерева и крытый черепицей, окружал внутренний двор. У крыльца стоял одинокий стражник. Имение казалось странно безлюдным. Сано предупредил, что этого следует ожидать, и сердце ее забилось в ожидании встречи. Образ жизни господина Мияги наверняка предполагает у него подозрительные склонности. Неужели она увидит убийцу госпожи Харумэ?
Рэйко прошла за сопровождающим еще в одни ворота, ведущие в сад. Сосны стояли словно диковинные чудовища — их стволы и ветви были искусственно искривлены, а хвоя удалена, чтобы подчеркнуть уродство. Сад украшали валуны, похожие на толстые фаллические столбы с закругленными верхушками. Из зарослей розовых кустов поднималась черная статуя многорукого божества-гермафродита, сжимающего свои обнаженные груди и восставший член. Утром Сано кратко рассказал ей о странной семье Мияги, но то, что она увидела, превзошло все ожидания. Атмосфера, царившая в саду, казалась безжизненной. Солнце пробивалось сквозь изуродованные ветви, отбрасывающие густые тени. Ноздри Рэйко затрепетали, ощутив легкий запах гниения.
Хорошенькая молодая женщина что-то рисовала на песке. Другая бросала крошки оранжевым карпам в пруду. В павильоне за вышиванием сидела пожилая женщина с бесстрастным суровым лицом. Мужчина средних лет в выцветшем синем хлопчатобумажном кимоно, стоя на коленях перед клумбой с цветами, поливал их из деревянного ведра.
Рэйко почувствовала себя неуютно. Ей еще никогда не приходилось беседовать с подозреваемым в убийстве. Ее знания о преступниках ограничивались наблюдениями в суде, где она находилась в полной безопасности. Теперь же в зловещей атмосфере имения Мияги Рэйко почувствовала, что теряет почву под ногами. Сможет ли она добыть нужную информацию, не раскрывая того, что является напарником Сано? Чтобы сохранить его уважение и заслужить любовь, она обязана преуспеть. На самом ли деле господин Мияги убийца, и что он предпримет, если разгадает ее трюк?
— Досточтимая госпожа Рэйко Сано, — сказал слуга.
Все оглянулись. Палка остановилась в песке на полпути, рука, кормившая рыб, замерла в воздухе. Господин Мияги застыл со своим ведром, а его жена перестала шить. Они в бесстрастном молчании рассматривали Рэйко, а она почти физически ощущала узы, объединяющие их словно нити паутины. Даймё и обе молодые женщины подошли к павильону, где сидела госпожа Мияги. Они словно объединялись, чтобы вместе противостоять общей опасности. Усилием воли подавив отвращение, она подошла к хозяевам.
Госпожа Мияги поклонилась.
— Ваш визит — большая честь для нас. — Она улыбнулась, обнажая вычерненные зубы.
Знакомый ритуал представления помог Рэйко прийти в себя.
— Я пришла, чтобы поблагодарить вас за прекрасную шкатулку для шитья, которую вы прислали нам на свадьбу, — сообщила она о цели своего визита. — Пожалуйста, примите это как знак моей признательности.
— Премного благодарна, — отозвалась госпожа Мияги. Одна из наложниц взяла подарок Рэйко. Госпожа Мияги обернулась к другой. — Птичка, принеси нашей гостье чаю. — Обе девицы поспешили к дому. Госпожа Мияги повела плечами. — Устаешь от долгого сидения, да и вас, наверное, утомила езда в паланкине. Пойдемте осмотрим наш сад.
Поднявшись, она вышла из павильона. У нее была тяжелая мужская походка, серое кимоно мешковато висело на ее угловатой фигуре. Подойдя к Рэйко, она сказала:
— Мы рады познакомиться с вами.
Рэйко как раз и надеялась, что Мияги ухватятся за возможность заручиться через нее благосклонностью Сано, отведя на встречу гораздо больше времени, чем это положено при визите вежливости. Теперь же, несмотря на то что план сработал, ей хотелось уйти отсюда как можно скорее. Пустые черные глаза госпожи Мияги впились в нее с хищным интересом. Рэйко отшатнулась... и натолкнулась на господина Мияги, который подошел к ней слева.
— Столь же прекрасна, как весенний снег на цветах вишни, — растягивая слова и шлепая мокрыми губами, проговорил он.
Зажатая между хозяевами, Рэйко все сильнее волновалась, и банальный комплимент нисколько ей не польстил. Господин Мияги был отвратителен со своей дряблой кожей, набрякшими морщинистыми веками и оплывшей фигурой. Неужели он отец ребенка госпожи Харумэ? Как она могла выносить его прикосновения? Аромат сада не мог заглушить особого терпкого запаха, исходящего от супругов. Все в ней восставало против этой таинственной, нездоровой жизни. Почувствовав настоящий вкус брака, она считала себя очень взрослой и опытной. Но извращенная утонченность Мияги быстро выбила ее из колеи.
— Прогулка по саду — это звучит заманчиво, — проговорила она.
Стремясь держаться от парочки на некотором расстоянии, она пошла по дорожке. Но Мияги шагали так близко, что их рукава касались ее одежды. Рэйко ощущала у себя на виске горячее дыхание даймё. Госпожа Мияги не позволяла ей отклониться в сторону. Не такое ли пугающее смущение чувствовала госпожа Харумэ, попав в чувственную сеть этой парочки? Неужели они осмелятся посягнуть на жену высокопоставленного чиновника Токугавы?