[29]. Юсупов подождал несколько минут, но никаких признаков отравления у Распутина не было!
Тогда под предлогом, что ему нужно ненадолго выйти из комнаты, Феликс быстро поднялся к своим сообщникам. Услышав от него, что старца не берет яд, они настояли на том, чтобы князь Юсупов застрелил Распутина, силой вложив в его руку револьвер. Юсупов был типом нервным и пребывал в тот момент на грани нервного срыва: он не хотел стрелять в Григория Распутина, но они его заставили сделать это!
И вот Юсупов спускается в гостиную и, спрятав револьвер, подходит близко к старцу, рассматривавшему с большим интересом помещенное в углу комнаты Распятие Христово — семейную реликвию династии Юсуповых. Верил ли князь Феликс Юсупов в Бога, что решился убить человека перед Распятием Христовым?! Пуля пронизывает старцу левое легкое и сердце. Распутин падает и кажется убитым. Юсупова всего трясло на нервной почве: он даже не подойдет к своей жертве удостовериться, мертва она или нет, а сразу побежит к своим приятелям обсудить, где лучше спрятать тело. И все же его не покидает смутное сомнение, что старец еще жив! Заговорщики начинают над ним смеяться, уверяя того, что этого не может быть. Но каково было их удивление, когда, войдя в гостиную, они увидели, как истекающий кровью Распутин внезапно открывает глаза! Феликс и другие попытались приподнимать его, но вдруг старец сам встает и, издав какой-то нечеловеческий вой, бросается бежать от них прочь. Тяжело раненному Григорию, нечеловечески рычавшему, удалось спуститься по лестнице во двор особняка. Все бежали за ним. Монархист Пуришкевич стреляет в старца два раза: первая пуля попадает Распутину в голову, вторая — в ногу. Услышав выстрелы, проходящий мимо дворца Юсуповых полицейский патруль останавливается и требует объяснений. Тогда князь Феликс уверенно объясняет им, что это Великий князь Дмитрий Романов немного больше обычного выпил и ради развлечения палит в воздух. Полицейских такое объяснение удовлетворяет, и они уходят. К тому времени сердце Распутина еще билось. И тут на Юсупова находит приступ бешенства: он начинает беспощадно бить уже находящегося в агонии старца, пока тот не испустит дух[30].
Удостоверившись, что Распутин наконец-то мертв, убийцы убеждаются в том, что им одним не под силу перенести тело такого крупного человека в другое место. Они вынуждены позвать на помощь некоторых особенно преданных слуг из дворца Юсупова. В это время возвращается Великий князь на автомобиле и, погрузив в него тело Распутина, они потом бросают его с набережной в реку. Когда Юсупов вернулся домой, то вся его одежда была насквозь пропитана кровью старца. Ее нужно было срочно сжечь. Позже все узнали, кто стоял за этим ужасным убийством…»
Далее Татьяна Лопухина выражает свое негодование по поводу такого зверского убийства Григория Распутина, осуждая убийц, которые наивно полагали, что стоит только избавиться от старца и его тлетворного влияния на Императора и Императрицу, и все сразу же изменится в лучшую сторону. А узнав позже о пророческих словах Распутина о будущем России, она уверена, что ничего хорошего ждать не приходится.
Как известно, князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон проживет долгую и благополучную жизнь в эмиграции. Кто знает, может совесть и мучила Юсупова все эти годы[31]. А в страшных снах приходил к нему Григорий Распутин, весь истекающий кровью и избитый им до неузнаваемости, взывая к пощаде и человеколюбию? Явного раскаяния в его книгах, воспоминаниях и данных им интервью так и не прослеживается, скорее наоборот, он был уверен в том, что совершил благое дело для России. Но существует утверждение, что на исповеди у будущего епископа Сан-Францисского и Западно-Американского Василия Родзянко (они состояли в родстве через семью Сумароковых: матерью жены Михаила Родзянко, Анны, была Мария Сергеевна Сумарокова, сестра бабушки по отцовской линии Феликса Юсупова), князь искренне раскаялся в содеянном.
Пройдет много лет, и в 1960 г. в Париже уже пожилой князь Феликс Юсупов вызовет на дуэль одного человека. Расскажем об этом подробнее.
Эту занятную историю мне рассказала мама моей золовки, Нины фон Берновиц, очаровательная курляндская баронесса Адина (Ада) фон Мантейфель, названная в честь своей русской родственницы, графини Ады Апраксиной.
Родителями Адины фон Мантейфель были барон Леон фон Мантейфель (1887–1955), последний владелец большого поместья Цирвас в Курляндии, и Александра фон Ган (1909–1963). Александра фон Ган жила с семьей в Петербурге. После того как в России к власти пришли большевики, в 1919 г. она бежала со своим отцом в Германию. Позже по какой-то причине вернулась в 1926 г. обратно, а уже в 1929 г. окончательно осталась в Германии, где вышла замуж в 1936 г. за барона Леона фон Мантейфеля. Дядей Леона фон Мантейфеля являлся Георг фон Мантейфель (1823–1874), чьей женой была графиня Ада Апраксина (1849–1914). Кстати, Ада Апраксина была на четверть итальянкой и на четверть немкой: ее бабушкой по отцовской линии являлась Елена Антоновна Серра-Каприолла, дочь герцога Антонио Серра-Каприолла, а мамой — Александра Васильевна Трубецкая (1828–1905), дочь князя Василия Сергеевича Трубецкого, приятеля Лермонтова, и немки, баронессы Софии Андреевны фон Вайс (1796–1848).
Еще несовершеннолетней Ада стала одной из богатых наследниц династии графов Апраксиных: ее дед, Степан Федорович, умер в 69 лет, пережив на четыре года собственного сына, то есть отца Ады, Федора Степановича Апраксина (1816–1858), умершего всего в 42 года. Наследниками огромного состояния графа Степана Федоровича становятся мать Ады, Александра Васильевна Трубецкая-Апраксина, сын, Антон Степанович Апраксин, и его дочери, Елена и Елизавета Апраксины. Внучка Ада, будущая баронесса фон Мантейфель, еще несовершеннолетняя, поэтому учреждается опека над Апраксиным двором и прочим имением покойного деда. Официальными опекунами были назначены Сергей Григорьевич Строганов и граф Антон Степанович Апраксин. Через некоторое время, а именно в 1867 г. вдова графиня Александра Васильевна Апраксина, мать Ады, вновь выходит замуж. Ее мужем станет бельгийский посланник в Петербурге — барон Иосиф Адольф ван дер Бошэ.
Деньги, полученные по наследству от ее супруга, Александра Васильевна потратила на приобретение недвижимости на Лазурном берегу Франции. Кстати, графиня Апраксина щедро пожертвовала немалую сумму на строительство русского православного Николаевского храма в Ницце.
Первым приобретением графини станет усадьба Ла Командери, которая до этого принадлежала придворному художнику Николая Первого Жозефу Фричеро (1807–1870), женатому на внебрачной дочери царя Юлии Кобервейн (1825–1893). Это огромное владение было подарено в 1852 г. самим Николаем молодой семье. После смерти художника его жена решает продать это имение. Эта собственность отойдет по наследству дочери Александры Васильевны — Аде Апраксиной фон Мантейфель. Баронесса фон Мантейфель щедро подарит французскому религиозному ордену свое имение для создания в нем школы для глухонемых детей-сирот. И до сих пор в день рождения Ады Апраксиной в дань благодарности дети приносят цветы к ее могиле на кладбище Кокад.
Другим приобретением Александры Васильевны станет в 1878 г. скромная, некрасивая дача и небольшой садик. Умелая хозяйка со временем превратит это место в шикарную виллу с великолепным парком, назвав ее Вилла Далия. После смерти прямой наследницы этой усадьбы, Ады фон Мантейфель, ее приобретает итальянское государство: сейчас в ней находится итальянское генеральное консульство в Ницце.
А еще в собственности Апраксиных была Вилла Белланда, расположенная на холмах Ниццы, в которой сейчас располагается начальная частная школа города, Ecole Apraxine.
Память о баронессе Адине фон Мантейфель до сих пор бережно хранят члены Курляндского дома в Дрездене. В 2014 г. 21 июня состоялись торжества по случаю столетия со дня смерти русской баронессы. Курляндская община искренне благодарна графине Апраксиной, пожертвовавшей, согласно своему завещанию, фонду вдов курляндских и русских аристократов внушительную по тем временам сумму в 400 тысяч рублей! Эти деньги у нее остались от ее мужа, барона Георга фон Мантейфеля. Георг был намного старше своей жены и после участия в войне не очень здоров. Он трагически покончил жизнь самоубийством, застрелившись в итальянском городе Турине. Детей у них не было.
Вы справедливо спросите у меня, какая связь между графиней Адой Апраксиной, баронами фон Мантейфель и князьями Юсуповыми? А дело все в той трагической дуэли между Николаем, старшим братом Феликса Юсупова, и Арвидом фон Мантейфелем, в которой, увы, погибает князь Юсупов.
Молодой Арвид фон Мантейфель (1879–1930) приходился родственником и мужу Апраксиной, Георгу, и ей самой: бабушка Ады Федоровны, баронесса София Марианна фон Вайс (1796–1848), была сестрой дедушки по материнской линии Арвида фон Мантейфеля — Клеменса фон Вайса (1799–1895).
Так получилось, что единственной наследницей богатейшего рода Юсуповых была красавица Зинаида Николаевна Юсупова, вышедшая замуж за праправнука Кутузова (и внука прусского короля), Феликса Феликсовича Сумарокова-Эльстона, генерал-лейтенанта, губернатора Москвы. У них родилось двое красавцев-сыновей: Николай и Феликс, оба прекрасно воспитанные и образованные юноши. Надо сказать, что Феликс всегда ревновал своего старшего брата к матери: ему казалось, что она больше любит Николая. В этом была своя правда. И хотя чисто внешне Николай не очень походил на свою мать, но их крепко связывали общие жизненные интересы: он также как Зинаида Николаевна увлекался театром, музицировал и писал картины.
Трагедия старшего сына Юсуповых-Сумароковых Николая Феликсовича заключалась в том, что он влюбился не в ту девушку, хотя и очень привлекательную, но по канонам того времени слишком легкомысленную. И не захотел, а может быть, не смог вовремя прекратить с ней отношения. С молодой графиней Гейден Мариной Александровной, дочерью контр-адмирала А. Ф. Гейдена и его первой жены Александры Владимировны Мусиной-Пушкиной (1863–1913), дочери декабриста Владимира Алексеевича Мусина-Пушкина (1798–1854), Николай Юсупов познакомился, когда девушка уже была помолвлена с офицером полка конной гвардии Арвидом фон Мантейфелем. Любопытно, что Марина Гейден Мусина-Пушкина приходилась дальней родственницей Ивану Николаевичу Лопухину через его бабушку по материнской линии Еликониду Петровну Му