Отец также поинтересовался у них, не считают ли они, что в его стихах политические оценки нынешней обстановки в стране слишком субъективны и односторонни. Но два преподавателя возразили ему, утверждая, что, наоборот, они как нельзя верно отражают реальные события в стране. Отец был очень доволен такой оценкой его литературного творчества. В следующем январе в златопольской гимназии будет проходить литературная конференция на тему: „Искусство ради искусства и чувство гражданской ответственности“. Мой отец, также как и писатель Алексей Толстой, сторонник первой части названия этой конференции. А для меня лично поэт является неким священником красоты, и его главная задача — в своем творчестве восхвалять Красоту и Правду, а не волноваться о гражданских протестах. Это больше подходит писателям-прозаикам, которые должны описывать реальные события. А поэтам все же надлежит отражать в большей степени в их творчестве человеческие чувства, любовь, боль, соприкосновение человека с природой и т. д. Примером этого может служить „гражданская“ поэзия Некрасова, которая мне вовсе не нравится, а вот то, как он смог великолепно в своей поэме „Саша“ описать русскую природу и, в частности, лес, на самом деле трогает душу».
Курьез: у Ивана Николаевича в династии князей Лопухиных был полный его тезка — Иван Николаевич Лопухин, принадлежавший к 20-му колену дворян Лопухиных, 1820 г. рождения, о котором мне не удалось найти особой информации, кроме той, что будучи гвардейским поручиком в 1839 г., он писал музыку к романсам. Самые известные из них на слова А. Фета: «Я пришел к тебе с приветом…» и «В дымке-невидимке…»
Иван Николаевич Лопухин был женат на замечательной женщине, Татьяне Николаевне Краснокутской (1872–1938), чьими родителями являлись генерал, донской атаман Николай Александрович Краснокутский (1818–1891), умерший в Сан-Ремо, и княгиня Анна Григорьевна Голицына (1848–1952), похороненная во Вроцлаве.
Атаман Николай Краснокутский женился в 50 лет на юной 20-летней княжне Голицыной. Анна Григорьевна была мила, добра и прекрасно пела.
Свои незаурядные музыкальные способности Татьяна Краснокутская-Лопухина унаследовала не только от матери, но и от отца — генерал-адъютанта, генерала от кавалерии, наказного атамана Донского казачьего войска Николая Александровича Краснокутского, человека творческого, любившего музыку и разбиравшегося в ней, сочинявшего стихи и делавшего замечательные переводы. Подумать только: он свободно владел десятью языками! А его внучка, Татьяна Лопухина, владела также свободно восьмью иностранными языками. Вот что значит гены!
Получив образование в Пажеском корпусе, Николай Александрович был выпущен корнетом в лейб-гвардии Гродненский гусарский полк, стоявший в Селищенских казармах под Новгородом. Там, в 1838 г., проживал какое-то время в одной комнате с самим Михаилом Лермонтовым. Будущий атаман помог будущему знаменитому поэту сделать подстрочный перевод сонета Адама Мицкевича с польского языка («Вид гор из степей Козлова»), на основе которого позже Лермонтов сделал стихотворный перевод.
Николай Александрович в 1874 г. после своего назначения атаманом Донского казачьего войска поселился в Атаманском дворце в Новочеркасске со своей молодой супругой и тремя дочерьми. Он смог сделать много полезного для местных жителей, для увеличения благосостояния детских приютов, а также содействовал в создании новых промышленных заведений. Его заботами были созданы прекрасный сквер на площади Атаманского дворца и роща за городом, носящая его имя.
В 1881 г. Краснокутский был назначен состоять по запасным войскам с зачислением по гвардейской кавалерии. Остаток своей жизни генерал Краснокутский решил провести в прекрасной Италии. 20 июня того же года вся семья навсегда покинула Атаманский дворец и уехала жить во Флоренцию. С 1887 г. генерал Н. А. Краснокутский возглавлял строительный комитет русской Христорождественской церкви во Флоренции.
О жизни семьи Краснокутских во Флоренции немного рассказал нам в своих воспоминаниях князь Сергей Михайлович Волконский:
«Он (Краснокутский) был женат на Анне Григорьевне, княжне Голицыной, милой, прелестной женщине, неимоверно толстой, с удивительно милым характером; мать многочисленного семейства, она сама была ребенком, более ребенком, чем самая маленькая из ее дочерей. Она прекрасно пела: из этого огромного тела выходил голос тонкий, чеканный; ее трудно было слушать без волнения. Старик был хлебосолен и обходителен… Когда-то наказной атаман Войска Донского, он сохранил до конца дней молодцеватость осанки и походки, но ум давно сдал в отставку… У них был лучший повар во Флоренции, их завтраки и обеды славились… У Краснокутских бывали веселые балы…»
Во время похорон Николая Александровича все расположенные во Флоренции войска отдавали воинские почести. За колесницей следовали административные и местные власти, представители местной аристократии, отдавая последнюю дань глубокого уважения русскому генералу!
Сестра Анны Григорьевны Голицыной-Краснокутской, Варвара (1851–1908), стала женой барона Георгия Егоровича Врангеля (1842–1901). У их двух дочерей, Варвары и Татьяны, была необычная судьба, также связанная с Италией.
Пожалуй, единственным на сегодняшний день итальянским вином, носящим имя русской аристократки, является тосканское красное вино Varvara Сastello Bolgheri. Производит его с 2005 г. правнук Варвары Голицыной-Врангель, Федерико, правда названо оно так в честь его бабушки, то есть дочери Варвары Врангель — тоже Варвары, вышедшей замуж за тосканского графа, сенатора Уголино делла Герардеска (1874–1957).
Из книги «Русская община в Мерано», 1997 г.
«О частой гостье меранского Русского Дома баронессе Варваре Георгиевне Врангель (позднее супруге графа делла Герардеска) стоит рассказать особо, так как она и родилась в Мерано. Варвара была дочерью барона Георга Егоровича фон Врангеля и его супруги Варвары Григорьевны, в девичестве княжны Голицыной. В метрических книгах прихода в Майя-Басса записано, что Варвара родилась 30 (17) ноября 1877 г.; в графе „родители“ указан только отец, майор императорской российской армии, „не униатской“ религии (т. е. не присоединенный к Католической Церкви). Указан и адрес пансиона, где жили Врангели: Hermannshöhe bei Meran — Lazagweg (итал.: vicolo Lazago), 12. Уже девушкой мы видим Варю (семейное имя — Боба) на фотографии гостей Русского Дома в Мерано рядом с российским консулом из Вены, ступенькой ниже священника.
Имя баронессы Варвары Георгиевны фигурирует и в протоколах меранского Русского комитета. В 1900 г. она вышла замуж за итальянского графа Уголино делла Герардеска из древнего тосканского рода. Скончавшись в 1956 г., она была похоронена в милом тосканском селении Болгери рядом со своим супругом, а также с сестрой Татьяной (1879–1970), женой Михаила Куракина (1872–1932), родного брата Ивана Анатольевича, который в эмиграции станет священником и даже настоятелем меранской церкви».
Татьяна Врангель, ставшая женой Михаила Куракина, среднего сына шталмейстера, князя Анатолия Александровича Куракина и жены его, княжны Елизаветы Михайловны Волконской, после свадьбы поселилась в родовом имении Голицыных в Киевской губернии, Казацкое, где и родились их дети: Елизавета/Эля и Андрей.
К несчастью, девочка в пять лет заболевает менингитом и умирает. Там же, в Казацком, она и похоронена. Иван Николаевич Лопухин посвятил ей свое стихотворение «У могилы Элиньки Куракиной».
Во время гражданской войны Куракины находились в Киеве. Так сложилось, что князь Михаил Куракин первым из семьи эмигрировал из России во Францию. А жена с 16-летним сыном Андреем оставались еще в Киеве.
Хрупкого телосложения, но смелая и сильная духом княгиня Татьяна Куракина, ненавидя новую власть, вступила в тайную организацию Белого движения «Азбука», главными задачами которой была вербовка офицеров в Добровольческую армию и политическая разведка. К лету 1918 г. целями организации провозглашались разведка, борьба с большевизмом и украинским сепаратизмом, верность союзникам, приверженность монархии, выяснение политических настроений солдат, офицеров и населения. Именно за причастность к этой организации княгиня вместе с сыном были арестованы в Киеве в 1919 г. Впоследствии Куракина была переведена в Москву, где провела больше двух лет в Кожуховском и Андрониковском концлагерях и Новинской женской тюрьме, о чем позже написала в своих воспоминаниях, опубликованных в альманахе «Русская летопись» в Париже в 1923 г.
Княгине Татьяне Куракиной удалось выйти на свободу благодаря внушительному выкупу, собранному ее мужем, Михаилом Куракиным. Татьяна Георгиевна сначала приехала во Францию, а потом в Италию к своей сестре Варваре в местечко Болгери.
Приведем небольшой отрывок из ее воспоминаний.
«…Я почувствовала, войдя в зал, что сотни глаз устремились на меня. Они воображали, что увидят униженную, смутившуюся, подавленную женщину. Они наслаждались тем, что они, пролетарии, оскорбили, унизили княгиню Куракину. Я это без всяких слов понимала. Поэтому мое появление произвело разочарование. Я не была ни смущена, ни унижена, ни подавлена, а прошла к скамье подсудимых с поднятой головой.
Председатель суда обратился ко мне и спросил:
— Подсудимая Куракина, признаете ли Вы себя виновной?
— Виновной я себя ни в чем не считаю, так как вины за мной никакой нет; а что я написала Врангелю, этого я, конечно, не буду отрицать.
После этого Крыленко стал закидывать меня вопросами, и между нами завязалась продолжительная словесная дуэль. Начал он с того, что ставил вопросы, совершенно не касающиеся дела, много расспрашивал о том, сколько было десятин в нашем имении, какой был дом, сколько времени я жила в деревне и т. д., потом спросил:
— Ваш муж на государственной службе не состоял?
— Нет.
— Баронесса?
— Да.
Тогда, изобразив на своем лице презрительно-насмешливую гримасу, он обращается к публике в зале.