Отец Марины, барон Владимир Павлович фон Дервиз (1892–1966), окончивший в Петербурге 1-й кадетский корпус и Николаевское кавалерийское училище, после гражданской войны эмигрировал во Францию, где с начала 30-х годов выступал на вечерах и концертах русской эмиграции. В 1931 г. он был участником концерта-бала в честь 10-летия Русского народного университета. После Второй мировой войны Владимир Павлович продолжает свою концертную деятельность и дает в Париже несколько сольных концертов как певец и композитор. Успешно сочинял музыку; он — автор романсов на слова Н. Агнивцева, С. Есенина, И. Северянина и других русских поэтов. В 1948 г. выступал в Русском театре миниатюр, в 1950–1952 — в Русской камерной опере. В 1949-м и 1950-м участвовал в составе вокального квартета под управлением В. А. Нелидова в благотворительных концертах, организованных Обществом помощи русским эмигрантам. С 1952 г. проживал в Америке, где в Нью-Йорке и скончался. Был повторно женат (на польке) и имел сына Андрея, родившегося в 1933 г. в Варшаве.
В 1920 г. Иван Николаевич Лопухин посвящает своей дочери Маргарите стихотворение, полное отцовского сострадания и нежности. В нем он старается поднять моральный дух своей храброй дочери, побывавшей на войне и так рано в своей молодой жизни видевшей смерть и человеческое страдание. Отец пытается помочь своей дочери забыть все ужасы войны, устремив ее мысли в будущее, освободив их от гнета печали (кто знает, может быть, он имел в виду также печаль о брошенном ею ребенке?):
Гляди вперед, слышь: даль зовет!..
Незримый путь в ту даль ведет.
Твой зоркий глаз его открыл,
Готовь же взмах широких крыл!
Ты молода, ты сил полна,
Ты на борьбу обречена,
Держи туда свой быстрый лёт,
Куда та даль тебя зовёт…
Вперив в простор спокойный взгляд,
Смотри вперед, а не назад.
Там, впереди, и жизнь, и день,
А позади — лишь смерть и тень.
Там, пред тобой, мир юных сил,
А за тобой — лишь ряд могил.
Оставь их нам, седым отцам,
Сама ж иди к живым борцам.
Так, в добрый час!..
Взмахнув крылом
И отряхнув сны о былом,
Направь в ту даль свой смелый лёт,
Откуда жизнь тебя зовёт!
Продолжая рассуждать о том, как все же попал сборник стихов Лопухина в Париж, можно предположить, что Иван Николаевич, возможно, приезжал в гости к своему родному брату, Николаю Николаевичу Лопухину (1857–1947), обер-церемониймейстеру Императорского Двора, бывшему российскому атташе в Дармштадте и Мюнхене, после революции эмигрировавшему во Францию, приехав к своей кузине Юлии Андриановне Лопухиной, жене француза Жоржа Куртенэ. А еще у него были родные сестры: Ольга (1858–1952), в замужестве баронесса Энгельгардт (муж, Митрофан Евгеньевич Энгельгардт, церемониймейстер Двора Его Величества); Еликонида (мужья: Мачуговский и А. К. Петерсон, лейтенант флота); Светлана (1856–1918), в замужестве баронесса Вревская; Маргарита (1864–1931), в замужестве Давыдова.
Как известно, основателем рода баронов Вревских является князь Александр Борисович Куракин, который дал своим внебрачным детям фамилию Вревские от родового села Врев. Мужем Светланы Лопухиной стал Павел Александрович Вревский (1856–1917), от которого у нее детей не было.
Павел Александрович, член русской миссии в Риме, штабс-ротмистр, коллежский асессор, вице-губернатор Плоцкой губернии, был слаб здоровьем. Ездил лечиться даже в Италию, но безуспешно. В молодости вел довольно разгульный светский образ жизни, владея домом на Миллионной улице в Петербурге, где собирались сливки местного общества. Любил роскошь, чему свидетельствует тот факт, что в имении Лопухиных в Киеве построил дворец по своим чертежам и рисункам, заказал мебель в Вене и Париже, разбил сад. Поселившись в зрелых годах в имении Голубово, англоман «Поль Вревский» перестроил здесь дом.
Из воспоминаний Н. П. Вревской:
«Вместо старинного барского убранства — появился английский „хом“. Из пустого светского сноба постепенно он превращается в человека, интересующегося землей, крестьянской жизнью и земскими общественными интересами. Он стал гораздо проще в обращении, не протягивает больше 2 пальца, <…> удостаивает разговором каждого пришедшего к нему. Правда, он ездит всегда в карете, одет в английский костюм, в английской шляпе, перчатках и башмаках с „крагами“, но это не мешает ему деятельно участвовать и в земских собраниях, и в местном кооперативном товариществе»[10].
Его супруга, Светлана Николаевна Лопухина, сестра Ивана Николаевича, являлась в 1912 г. председателем Плоцкого отделения Российского Общества Красного Креста, была попечительницей Вревской кустарной ткацкой и вышивальной школы, шившей столичным модницам наряды. После смерти своего мужа Лопухина стала последней, кто остался в усадьбе Голубово вплоть до того трагического момента, когда туда пришли большевики и сожгли усадьбу. Светлана Николаевна могла без особых трудностей эмигрировать из России со своими братьями, Иваном и Николаем, но осталась в семейной усадьбе ухаживать за могилой своего любимого мужа. Последние года своей жизни она провела в ужасающей нищете в Пскове, в доме у некой Воробьевой, в полном одиночестве и невероятных страданиях.
…Моим самым любимым русским композитором является Петр Ильич Чайковский. Мне нравятся все его произведения: балеты, оперы, симфонии и, конечно же, Первый концерт для фортепиано с оркестром. Слушая в Италии произведения Чайковского, испытываешь особенную гордость за страну, породившую такого гения. А ведь Чайковский имеет непосредственное отношение к семье Ивана Николаевича Лопухина. Сестра Ивана Николаевича, Маргарита Николаевна (1864–1931), вышла замуж за племянника Чайковского, Юрия Львовича Давыдова (1876–1965), сына его любимой сестры, Александры. Возможно, что молодые люди были друг с другом знакомы еще с юности, если не с самого детства, ведь они были соседями: имение семьи Лопухиных, Златополь, и имение Давыдовых, Каменка, находились в одном и том же Чигиринском уезде Киевской области. Также как дед Маргариты Лопухиной, Петр Федорович Лопухин (1802–1869), ее муж, Юрий Львович, был предводителем местного дворянства. Маргарита Николаевна проживала в то время в имении Златополь со своей матерью, Натальей Ивановной Орловой, и со своим старшим братом, Николаем Николаевичем.
Юрий Львович Давыдов (1876–1965), племянник композитора Чайковского и внук декабриста В. Л. Давыдова и дворянка Маргарита Николаевна Лопухина (1864–1931), внучка генерал-адъютанта Ивана Алексеевича Орлова, поженились в 1899 г. Невеста была старше своего жениха на целых 12 лет, но этого никто не замечал, настолько Маргарита Лопухина моложаво выглядела, была хрупка, изящна и миловидна! Они станут жить после свадьбы в Красносельском хуторе близ села Бондурова Чигиринского уезда в просторном трехэтажном доме, который построит для своей семьи Давыдов, до 1912 г.
Их дети: Ирина, в замужестве Соколинская (1900–1987); Ксения, в замужестве Гершковская (1905–1992); Татьяна (1902–1925); Георгий (1907–1930).
Сам Император Николай Второй благословил новорожденную дочь Давыдовых, Ксению, положив свою руку на головку новорожденной. В 1910 г. семья крестила сына, Георгия, но вскоре мальчик заболеет полиомиелитом, и в 1912 г. Юрий Львович решит продать свое имение двоюродному брату, Льву Алексеевичу, и переедет с семьей в Киев.
Вот что вспоминает из своего детства и юности Ксения Юрьевна Давыдова-Лопухина:
«Еще перед войной [в 1913–1914 гг.] у нас в квартире проводились, один раз в неделю занятия по танцу. Мы с Татьяной учились танцевать, а Ирина — петь. Но наша мать [Маргарита Николаевна Лопухина] поставила условие балетмейстеру Киевской оперной антрепризы, А. Романовскому, чтобы он проходил с нами балетный экзерсис. Он был этим очень доволен и занимался серьезно, хоть и не по всей программе. Он считал абсолютно необходимым поставить нам спину и руки. Несмотря на редкие занятия, он достиг многого, и я ему обязана тем, что уже в 15 лет смогла перейти на хореографические упражнения и справляться с серьезными движениями… Но тут произошли события, в корне изменившие мою жизнь — утонула в Днепре сестра Таня, отец забрал мать к себе в Петропавловск Акмолинской области… Мне надо было заботиться о пропитании не только себя, а еще и брата, его няни, тетки, старика-повара, продолжавшего жить у нас, и прачки, которая обслуживала нас. Несколько позже вернулась в Киев мама. Я стала вести собственную студию, на что меня „благословил“ мой педагог, в то время Ю. А. Семенов, ученик известного танцовщика Мариинского театра — Романова. В 1926-м я поступила работать хореографом в Театр юного зрителя как балетмейстер и педагог в его трех отделениях — украинском, еврейском и кукольном, где проработала с разными режиссерами до 1932 г. В 1928 г. отец забрал в Москву мать и брата. По просьбе матери я переехала жить в церковный домик при церкви Св. Георгия в Георгиевском переулке, в семью Стрельниковых, ставшую мне второй семьей. Отец Александр (второй священник нашей церкви) сыграл в моей жизни огромную роль»[11].
Расскажем о самом Юрии Львовиче Давыдове — сыне любимой сестры композитора Петра Ильича Чайковского. У композитора не было своих детей, поэтому он просто обожал всех семерых детей своей сестры, Александры, будучи частым и желанным гостем в имении Давыдовых, Каменке, куда в свое время приезжал Александр Сергеевич Пушкин, закончивший там свою поэму «Кавказский пленник». Чайковский написал в этом райском уголке такие оперы, как «Евгений Онегин», «Мазепа», «Орлеанская дева», музыку к балетам «Лебединое озеро», «Спящая красавица», сборник «Времена года» и многое другое.
Из воспоминаний композитора Чайковского: