- Вот так всегда.- Настроение Гали стремительно упало. Одним всё, другим ничего. Вот что бы Вадику стоило меня тоже куда-нибудь пригласить, так нет же. Ждёшь, ждёшь, а всё без толку.
Если Таня и заметила, что её известие о предстоящем ужине с Сергеем никого особенно не обрадовало, реакция окружающих её не особенно беспокоила. Ну, что поделаешь, если людям вообще редко бывает свойственно воспринимать чужую удачу, даже совсем маленькую, не как личное оскорбление. Жаль только, что и мама не может или не хочет порадоваться за неё. Бедная мама, ей кажется, что она, Таня, ведёт себя не очень осторожно и осмотрительно. Даже если речь идёт о Серёже – прекрасном, добром, весёлом Серёже, от которого пока никто из них ничего не видел, кроме добра, поддержки и помощи. Переодеваясь, Татьяна краем уха услышала, как в гостиной Виктор что-то бубнит насчёт её предстоящего похода в ресторан. Мол, взяли моду, делают, что хотят, могла бы поставить брата в известность о своих планах… Глава семьи, как же. Всё-таки Витька, даже при его безалаберности и несобранности, чувствует, что отвечает за них всех. Как знать, сложись жизнь иначе, вероятно, из него тоже вполне мог получиться толковый, хозяйственный мужик…
Все эти мысли мгновенно вылетели у Тани из головы, как только приехал Сергей. Словно и вовсе не было никаких Рыбкиных, и работы, и множества проблем, которые требовалось решать. Даже великолепный дорогой ресторан, в который они вдвоём отправились, Таня почти не видела. Ничего, кроме сидевшего напротив мужчины, в глазах которого отражался тот же самый свет, который сиял и в её собственной душе.
До сих пор у Татьяны не было подобных свиданий. Вообще-то, и никаких других тоже. Даже удивительно для девушки её возраста! Но когда саратовские подружки наперебой начинали обсуждать перспективы своего будущего замужества, строить какие-то планы, шептаться о знакомых парнях, Тане почему-то делалось или скучно, или донельзя смешно. Ну что за глупости? Неужели на мужчинах и будущих семьях свет клином сошёлся?! В жизни есть и другие, гораздо более важные и серьёзные дела. А если оглянуться вокруг – да, у большинства людей есть супруги, дети, вроде бы всё нормально и «как положено», однако, стоит копнуть чуть глубже, и понимаешь: мало кому удаётся жить по-настоящему счастливо или хотя бы спокойно. Вот у мамы тоже когда-то был муж, Танин отец. И что? Таня едва его помнила, а то, что осталось в памяти, никаких положительных эмоций не вызывало. Запах перегара, крики, ругань постоянная. Мама полагала, что супруг переживает из-за того, что у них нет детей, и решилась родить единственную дочь в тридцать пять лет. К сожалению, Танино появление в семье отцовские привычки и характер к лучшему не изменило. Долготерпение Веры Кирилловны лопнуло, и она предпочла поднимать дочь в одиночку, избавив её от присутствия в доме отца-алкоголика. А о том, чтобы заново построить личную жизнь, думать было и вовсе некогда. Да, наверное, и поздно. Так что беспокойство за дочь у Веры Кирилловны было более чем оправданно. Меньше всего ей бы хотелось, чтобы Таня повторила её ошибку, связавшись с неподходящим человеком.
Только как их определишь, подходящих-то? На лбу ни у кого не написано – вот, мол, этот – негодяй и мерзавец, а другой, наоборот, эталон честности и порядочности.
Что касается Сергея, Таня не сомневалась: он и есть тот самый эталон. Пусть она почти ничего о нём не знает, и ей хватает ума понимать, что у этого парня опыт отношений с женщинами несопастовимо более богатый, нежели у неё с мужчинами, не важно… Нет ничего: ни прошлого, ни будущего, только этот вечер, и мерцание свечей на столе, и серьёзный, внимательный, бесконечно нежный взгляд зелёных глаз, любующихся ею.
- Тебе не нравится ресторан? – спросил Сергей, заметив, что Таня почти ничего не ест.
- Нет, что ты, всё ужасно вкусно и необыкновенно.- ответила она. Я просто горелку готова облизать! Только тут интерьер какой-то непонятный, трубы на потолке. Забавно. Я бы всё по-другому сделала, наверное. Ну, Москва вообще странный город.
- Это потому, что ты к нему ещё не совсем привыкла. А куда теперь хочешь пойти, чтобы продолжить вечер?
- Да что ты, какое продолжение? Уже почти ночь, а завтра ни свет ни заря тебе – на работу, мне – в институт…
- Перестань, время ещё детское. А про Наполеона слышала? Он больше пяти часов в сутки никогда не спал. Бери пример с великих людей! Можно к тебе поехать, а ещё лучше ко мне, я здесь близко живу. Составишь компанию?
- Лучше в другой раз,- отказалась Таня.- А то, как в том фильме,- сегодня всё переделаем, на завтра ничего не останется.- Ей вдруг сделалось очень тревожно, будто она оказалась на самом краю неизведанной территории, и остро захотелось оказаться поближе к маме.
- Ловлю на слове,- рассмеялся Сергей.- Завтра продолжим!
Хорошо, что уже глубокая ночь, шумное семейство Рыбкиных угомонилось, и свет на кухне тоже не горит – зачем зря беспокоить людей, вполне достаточно освещения от уличных фонарей. В темноте Вере Кирилловне легче было скрыть тревогу и беспокойство, сильно и больно сжавшие сердце, когда Таня зашептала:
- Я влюбилась, мамочка… Я влюбилась… Порадуйся за меня, пожалуйста…
В отличие от Рыбкиных, братья Никифоровы были настоящими «совами» - полуночниками. Поэтому, когда, вернувшись домой далеко за полночь, Сергей застал Мишу увлечённо проходящим очередной уровень стратегии на компьютере, его такая картина ничуть не удивила. И он минут пять в подробностях и весьма пылко пересказывал брату всё, что произошло сегодня между ним и Татьяной, пока Миша в некотором недоумении не обернулся, снимая наушники.
- А Серёга, привет! Уже вернулся? Ну как там у тебя нынешнее рандеву прошло? Судя по тому, что ты как-то рановато объявился, твоё неотразимое обаяние не нашло отклика в сердце очередной прекрасной принцессы?
Ясно… Вся предшествующая тирада Сергея пропала втуне. Сам виноват – давно пора бы привыкнуть к тому, что, когда Миша занят игрой, он воспринимает доносящиеся из реального мира звуки не лучше, чем токующий тетерев.
- Впрочем, уж больно ты сладенько ухмыляешься, значит, всем доволен,- продолжал Михаил.- Получилось?
- Знаешь, братан, ты меня как-то очень уж плоско оцениваешь,- с некоторой обидой в голосе заметил Сергей.- Тебя послушать, так для меня никакого другого варианта развития отношений, кроме как немедленно схватить девушку и потащить в постель, попросту быть не может. А как же глубокие чувства? Или я, по-твоему, на них в принципе не способен?
- Что-то я не понял, ты, часом, не заболел? – развеселился Мишка.- Раньше за тобой не было замечено излишней сентиментальности!
Сергей пожал плечами. Он и сам не понимал до конца. Но стоило представить себе Таню Разбежкину, эту удивительную хрупкую стойкость, читавшуюся в её глазах, и сердце само собой наполнялось почти незнакомым ощущением счастья. Мишке не понять. Не потому, что маленький и глупый, просто есть вещи, которые словами не объяснишь, их можно ощутить и пережить только самому.
С девчонками, явившимися из провинции покорять Москву, ему доводилось иметь дело и раньше. В жизни Сергея Никифорова была пара эпизодов, когда отношения с некоторыми из них очень быстро стали интимными, но дальше этого дело не шло, и по очень простой причине. Зачастую девушки прекрасно понимали, чего хотят от жизни, и обладали потрясающе прагматичным подходом ко всему, что касалось их будущего. Студент, будущий строитель, а затем и молодой специалист без особых чётко определившихся перспектив и связей, как бы он ни был хорош собой и привлекателен в сексуальном смысле, вовсе не являлся пределом их устремлений. Тем более что вскружить ему голову до такой степени, чтобы законный брак и автоматически прилагающаяся к такому вожделенная московская прописка в два счёта оказались в кармане, было не так-то просто. Оценив, что стоимость выделки рискует превысить цену овчинки, очаровательные создания предпочитали побыстрее сменить объект охоты и найти более выгодного покупателя для своей неиспорченной свежести, пока таковая ещё не успела поизноситься. Всё это было Сергею очевидно до смешного. Он, в общем-то, и сам был москвичом отнюдь не по праву рождения, и ему пришлось приложить определённые усилия, чтобы закрепиться в столице. Кто-кто, а он таких мигранток понимал отлично и видел насквозь.
Правда, имелись и исключения. Вот, например, Нина Перепёлкина, жизнерадостная шустрая хохлушка, с которой Сергея связывали отношения исключительно деловые. Жизнь время от времени сталкивала Сергея и Нину на различных строительных халтурах, и парень быстро оценил, что на такую неглупую и выносливую женщину можно положиться практически в любой ситуации. Нине было не до флирта. Она, в основном, была озабочена материальным обеспечением своего семейства, по счастью, маленького, состоявшего из неё самой и бездельника-мужа по имени Гена. Несколько лет назад они вдвоём приехали в Москву с Украины, и всё это время Гена перебивался случайными и нерегулярными заработками, нигде не в состоянии задержаться надолго: мешали, по печальному обыкновению, два банальнейших камня преткновения – лень да водка. Упрямая Нина не сдавалась, всякий раз надеясь, что рано или поздно в Генкиной жизни случится глобальная переоценка ценностей, и он наравне с нею самой впряжётся в тяжкий воз обустройства их общего быта. Пока, увы, её мечты оставались только мечтами, и никакого света в конце туннеля не намечалось.
Кстати, пару дней назад Сергей в очередной раз нос к носу столкнулся с Ниной на объекте, и теперь всерьёз подумывал о том, чтобы замолвить за неё словечко перед шефом. Из этой девушки получился бы отменный бригадир, непьющий, ответственный и надёжный, а Нине повышение в должности дало бы существенную прибавку к зарплате. Имеет смысл ускорить процесс…
Ну да бог с ней, с Ниной. Мысли Сергея вновь вернулись к Тане Разбежкиной. А ведь у них с ней – не флирт, а мимолётный романчик. Это совершенно особенная ситуация, когда целый мир перестаёт иметь значение, и свобода теряет всю свою ценность и прелесть – ничего и никого не нужно, только бы один конкретный человек постоянно находился рядом с тобой. Может быть, хватит тянуть и сомневаться, а следует поступить по-мужски и прямо предложить Татьяне выйти за него замуж? Только бы она согласилась!…