Но как, черт побери, приятно ощутить себя этаким рыцарем, особенно, если тебе это почти ничего не стоит. Несколько дежурных комплиментов грымзе-медсестре со скошенным подбородком, удачно дополненные сотней баксов,- и масса проблем, связанных с устройством в клинику пожилой женщины с сердечным приступом, но, увы, без московской прописки, решена. Правда, для Сергея сейчас сотня долларов - не такие уж копейки, но безмерное облегчение в испуганных Таниных глазах, её благодарность стоят куда дороже. И, если только в его силах сделать для нее что-то еще - да пусть только намекнет!
- Спасибо,- задумавшись, Сергей не слышал, о чём Татьяна говорила с Рыбкиными. Теперь она возвращала ему телефон.- Что бы я без вас… без тебя делала! - Обращение на «ты» всё еще давалось ей с трудом, не то что московским девчонкам - знакомым Сергея, уже через пять минут чувствовавшим себя с новым парнем как с закадычным приятелем.- Извини, что мы столько хлопот доставили, ты же из-за нас всю ночь не спал.
Ну, не спать всю ночь ему приходилось и по куда менее серьезным поводам, так что Сергей вновь только улыбнулся…
«А все-таки в Москве есть хорошие люди!» - подумала Таня.
- Ты послушай меня, Таня, очень внимательно.- Мамин голос продолжал звучать у неё в ушах, пока девушка добиралась до дома Бариновых - уже третий раз за последние дни.- Если со мной что случится, держись Рыбкиных, поняла? Молчи, не возражай… Как-никак, они нам родня. И не такие уж они плохие люди, только нервные. Вон как из-за меня забеспокоились, ты бы видела, как Тамара суетилась!
Ну конечно, она суетилась. Даже не догадалась сама «скорую» вызвать, пока Татьяна с Анной и двоюродными братьями обслуживали бариновскую вечеринку! Надо было тогда позвонить, узнать, как там дела «дома»…
Ну да ладно, теперь, когда самая страшная опасность хотя бы на время отступила и маме значительно лучше, её даже выписали из клиники домой, нужно подумать о массе других вещей, среди которых амурным делам места никак не было. Прежде всего, получить деньги за вчерашний фуршет у Бариновых. С этим, как полагала Татьяна, проблем возникнуть не могло.
Но, едва переступив порог дома подруги, девушка почувствовала, что попала в настоящий эпицентр грозы. Громовые раскаты хозяйского голоса едва не заставляли сотрясаться стены. И только Татьяна Баринова, как ни в чём не бывало, продолжала подкрашивать ногти: похоже, к взрывам отцовского негодования она давно привыкла и не придавала им большого значения. При виде Тани она просияла и тут же предложила выпить какого-то необыкновенного китайского чая…
- Давай с этим потом,- возразила Разбежкина,- понимаешь, мне сейчас как-то не до экзотики. Маме нужно серьёзное обследование, её ночью по «скорой» увозили… Чтобы лечь в клинику, необходимы деньги, вот я и приехала спросить: ты можешь со мной за вчерашний вечер рассчитаться?
- Само собой, сейчас! - Таня бросила взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж, в отцовский кабинет, но передумала и потянулась за собственным кошельком.- Двадцать тысяч хватит?
О таком богатстве Татьяна и мечтать не могла! Пусть даже большую часть придётся отдать Рыбкиным, как договаривались…
- Ой, конечно… Спасибо тебе огромное! Тань, а… что случилось? - решилась она спросить, кивнув в сторону лестницы.
- Да папа бушует с утра,- отмахнулась тёзка.- Не обращай внимания. Орден какой-то у него пропал. Он же у меня коллекционер, собирает всякие старинные регалии, у него их полный шкаф, а сигнализацию поставить всё руки не доходят. Вчера еще перед гостями расхвастался своей коллекцией, показывал её всем подряд, вот кто-то орденок и увёл, как я понимаю. Ищи теперь ветра в поле. Ну что за люди, нет, ты скажи, а?
Таня похолодела. Да, вчера вечером народу в доме было полно, и молодежи - друзей и подруг именинницы, и «нужных людей», вплоть до депутатов, приглашённых её отцом. Далеко не все знали друг друга, и все они в большинстве своём успели изрядно напиться. Но она не сомневалась, да что там - была уверена в том, что знает виновника переполоха в доме подруги.
Димка, двоюродный братец,- вот кто во всём виноват! Она сразу вспомнила ту часть вечеринки, когда парень будто сквозь землю провалился. Они-то с Анной даже вздохнули с облегчением: хорошо, хоть под ногами не путается, всё равно от него вреда больше, чем пользы. Но стоило бы лучше вспомнить, насколько Димка, с его патологической склонностью зариться на чужое добро, может оказаться опасен! Ведь для Тани история с пропавшими и чудесно нашедшимися деньгами была ясна как божий день!
Если бы тогда все не промолчали и Димка сразу получил по заслугам, дело не дошло бы до ещё более страшной беды. А теперь, когда из дома Бариновых пропала ценная вещь,- даже представить себе невозможно, что делать и как спасти положение…
- Таня,- запинаясь, проговорила она, стараясь не смотреть на подругу,- можно я пойду? Дел очень много, правда!
- Беги, конечно,- согласилась та.- Я тебе позвоню!
Глава 2
Вечно эта Анна всем недовольна и суёт свой длинный нос в чужие дела, думал Дима, исподлобья глядя на невестку. Подумаешь, мисс Марпл домашнего розлива! Святая Анна! Лучше всех хочет казаться! Сначала именно она разнюхала, что он позаимствовал денежки «бедных родственников»,- спасибо, хоть вселенский крик не подняла и скандал не закатила. Но всё равно, кому от её проницательности лучше? Никаких угрызений совести по поводу содеянного преступления Дима не испытывал. Наоборот, не найдись деньги, как знать, может быть, Разбежкины бы попросту плюнули на всё и укатили обратно в свои Тупилки. Что им в Москве ловить? Только нормальных людей стесняют. А для Москвы их жалкие копейки - считай, ничто, мелочь, пару раз в автоматы поиграть и с ребятами оттянуться по-человечески. У него, у Димы, тоже есть свои интересы и далеко идущие планы на жизнь. Ну не всё же под Викторовым началом ходить. Но чтобы хоть как-то развернуться, начать новую жизнь, завязать знакомства с толковыми нужными людьми, нужны средства. Начальный капитал, как теперь принято говорить. И где его прикажете взять?
Хорошо, что он не отчаялся. Не такой он парень, чтобы при первой же неудаче скиснуть и махнуть на всё рукой. Как только подвернулась удачная возможность, прибрал к рукам бариновскую безделушку. И что такого? У этого богатенького буратино таких бирюлек – полон шкаф. Даже по Анниной логике, это ведь не то же самое, что обобрать больную тётку с двоюродной сестрицей. Совершенно разные вещи! И народу на фуршете было полно, да любой мог незаметно наложить руку на этот орден. Или на другой какой-нибудь. Не пойман – не вор. Каким бы ни был хозяин крутым, он же не телепат, чтобы вычислить именно Диму. Докажи сначала… А вещь реально ценная, дорогая. Если её продать – несколько месяцев можно жить припеваючи. Или дело своё наконец открыть. Своё! Серьёзное! Не этим вечным Витькиным прожектам чета.
Но Анне ничего такого не объяснишь. Вон, стоит, губки куриной гузкой сложила и глазищами насквозь прожигает: ты, негодяй, семью опозорил, всех под монастырь подвёл, как только таких земля носит! Сама-то хороша: по её правилам выходит, что в чужих вещах, не спросясь, копаться – святое дело, иначе как бы она орден нашла, в грязную майку завёрнутый?!
- На этот раз я молчать не буду, Дима. Мне придётся всё рассказать Виктору. Я и так жалею, что в прошлый раз ему не пожаловалась.
Дима независимо передёрнул плечами: да говори ты, сколько хочешь. Напугала…
- А Виктор у нас теперь что, в милиции служит? – съязвил он, всем своим видом показывая, что его так запросто припугнуть никому не удастся.
- Да он с тобой сам разберётся, без милиции,- нехорошо ухмыльнулась Анна.- Смотри, майку наизнанку надел: по всем приметам, быть тебе сегодня битым!
Диме стало немного не по себе. Нет, слишком всерьёз он старшего брата не принимал. Был бы там действительно толковый мужик, не разменивался бы на унизительные «заказы», где вся твоя роль – подай-принеси. Мальчик на побегушках, лакей, хотя у самого уже дочь почти взрослая, пятнадцать лет. Бизнесмен… Но, с другой стороны, для Виктора мораль – милое дело, его же хлебом не корми, дай кого-нибудь мордой об стол повозить, лишь бы себя, любимого, выставить в выгодном свете. Он, значит, не ест, не спит, о семье заботится, а остальные – бестолковые дармоеды и вообще бесполезный балласт. Дима в первую очередь. И попробуй в такой момент возрази - запросто можно получить, тут Анна права. Кулаки у Виктора пудовые, и сила никуда не делась, с тех пор, когда он на заводе работал. Завод, правда, потом прикрыли, и братец оказался не у дел. Уже сколько лет - никакой постоянной работы, одни наполеоновские планы, каждый раз благополучно тонущие в стакане с водкой на очередном «фуршете»…
Эх, вот была бы возможность как-нибудь незаметно ускользнуть, погулять где-нибудь, пока Витька выпустит пар. Но Анна - прямо как Цербер, вцепилась и не отпускает.
Конечно, стоило её дорогому супругу появиться на пороге, как она тут же картинным жестом указала на лежащий на столе орден.
- Это чего? - поинтересовался Виктор, явно не понимая, откуда в их доме могла появиться подобная красота.
- Вот, у Димы нашла,- скорбно сообщила Анна.- После вчерашнего дня рождения у Бариновых.
До брата постепенно начало доходить. Дима резонно опасался, что Виктор сразу даст волю кулачищам, но - обошлось: тот, по обыкновению, просто никак не мог обойтись без нравоучений. И понеслось: ах ты такой-сякой, пятая колонна, вор в моём доме (как же, в его, когда все отлично знают - квартира полностью принадлежит матери!), да как ты посмел, да представляешь ли ты себе, куда нас Баринов закатает, если всё выяснится?!…
- Да я-то тут причём? - протянул Дима, дождавшись, пока брат сделает паузу.- Я эту медаль вообще на улице нашёл, может быть.
- На какой улице?! - снова загрохотал Виктор.- Что ты из меня дурака делаешь?! Кругом снег лежит, а эта штука как новенькая, и ленточки совершенно чистые! Эх, надо было тебя раньше бить…