— Зови, — согласился Никифоров, — Не отпущу, пока не скажу все, что должен сказать.
— Хорошо, — смирилась Таня с неизбежным, — говори. Только, пожалуйста, излагай поскорее, а то у меня куча дел.
— Может быть, я тебе сейчас о самом важном деле скажу. Ты ничего странного не замечаешь… ну, в своем разлюбезном Игоре?
— Опять двадцать пять, — с досадой поморщилась Таня. — Я, собственно, чего-то такого и ожидала. Неужели ты меня ревнуешь?
— Тань, сейчас не до шуток. Тебе и правда грозит… — начал Никифоров. — Скажи мне, откуда твой Игорь узнал, что ты сидела в тюрьме?
— А ты… откуда… — Вот это уже явилось для Разбежкиной полной неожиданностью.
— Это неважно. Причем он ведь знал об этом еще до того, как ты ему сказала?
— А что в этом такого странного? — не поняла Таня. — Наверное, наводил справки о женщине, с которой, между прочим, собирался связать свою судьбу.
— А ты уверена, что он наводил справки «о женщине»?… То есть что ты его интересовала как женщина, а не… ну, например, как совладелец фирмы? И еще: а ты не задумывалась, от кого именно твой Игорек мог это узнать?
— Ну, мир не без добрых людей, — пожала Таня плечами. — И, кстати, у Игоря друг в органах работает.
— То есть он, когда с женщиной знакомится, сразу звонок другу: а проверь-ка мою любимую на предмет уголовного прошлого? — хмыкнул Сергей.
— Подожди, мне гораздо интереснее, кто тебе все это доложил? Насколько я помню, я тебе ничего не рассказывала, — заметила Таня.
— Обо мне потом как-нибудь. Я никуда от тебя не денусь, — пообещал Никифоров, — Послушай, я абсолютно уверен, что тебя опять собираются кинуть. Твой Игорек… Понимаешь, он ведет какую-то свою игру., или, не знаю, может, играет кто-то другой, а его просто двигают, как пешку.
— Ох, какие шпионские страсти, — закатила Таня глаза. — Это все? Страшилки закончились?
— Не все. Он тебе изменяет, — отчаянно произнес Сергей.
— Кошмар! — воскликнула Разбежкина, делая круглые глаза, — Не человек, а скопище пороков… Слушай, может, не надо всех судить по себе? И почему ты всегда появляешься только для того, чтобы все разрушить? Зачем? Что тебе от меня нужно? Оставь меня в покое! — потребовала она. — У нас с мужем нет секретов друг от друга, и я верю ему как себе. Да, представь себе, бывают и такие отношения. А если ты имеешь в виду Риту, так он мне сам о ней рассказал! И вообще, — выдвинула она самый убойный аргумент в пользу прочности своих с Гонсалесом супружеских уз, — я жду ребенка от Игоря. Какие тебе еще нужны доказательства, что у нас все хорошо? — Удовлетворенная реакцией Сергея — тот просто потерял дар речи, — она продолжила: — Я, конечно, понимаю: уязвленное самолюбие… и все такое… Но я тебя очень прошу, оставь нас в покое. У тебя, между прочим, своя семья есть — вот и наводи в ней порядок. А мою жизнь больше портить не надо, мне уже и так хватило. До чего ты дошел, Сережа: какие-то сплетни собираешь…
— Хорошо, обещаю: больше ты слова от меня не услышишь, — мрачно проговорил Никифоров, — Просить будешь — рта не открою.
— Можешь быть спокоен, никогда ничего не попрошу, — заверила его Разбежкина.
— А ты не зарекайся. Сама же знаешь, какие неожиданные повороты в жизни бывают, — предупредил он.
— Да уж, Сереженька, знаю. Учителя хорошие были, спасибо им, — поблагодарила Таня и, решительно повернувшись, пошла к выходу.
Тамара Кирилловна вошла во двор Таниного дома и сразу же заметила сидящего на скамеечке полковника Кубасова. Конспиратор ловко прикрывался газеткой, которую якобы читал.
— У вас продается славянский шкаф? — подсела к нему Тамара.
— Господи, — едва не подскочил на месте бравый полковник, — откуда вы взялись?
— Как обстановка? — проигнорировала Тамара глупый вопрос.
— Докладываю: вел объект от самой конторы, привел сюда, — отрапортовал Василий Иванович.
— Негусто, — вздохнула Тамара Кирилловна, — Ну, у меня тоже информация так себе: подслушала разговор этой мымры. В общем, как говорится, они тут стрелку забили. Ну вот я и решила ее обогнать: сразу по-шустрому в метро. А она, бедняжка, небось еще в пробках торчит. Ух ты! — Тут она заметила бейджик на груди у полковника. — А это что на елочке висит?
— Проник прямо в ставку врага, — с гордостью сообщил Кубасов, которому сегодня удалось, ни много ни мало, устроиться на работу в «Горинстрой» — курьером. — Ваша невестка помогла… бывшая. Она же там по кадрам. Душевная женщина. Правда, пришлось ее посвятить в суть дела… Ничего?
— Конечно, Аня не продаст, — уверенно кивнула Тамара. — Надо же, — оценила она предприимчивость Кубасова, — какой вы молодец, в самую точку попали! Я бы не додумалась!
Тут из подъехавшей машины вышла Рита и направилась к подъезду. Кубасов и Тамара Кирилловна дружно скрылись за развернутой газетой, понимающе переглянувшись между собой.
— Ноги гудят, как будто смену у мартена простояла, — пожаловалась Рита, скинув туфли и развалившись на диване в Таниной квартире, как у себя дома.
— Да ты хоть знаешь, что такое мартен? — проворчал Игорь. Вся эта ситуация его изрядно напрягала, но избавиться от навязчивой красавицы он был не в силах.
— Нет, не знаю, вы один у нас такой умный, дедушка Игорь. Да я в кино сто раз видела: мужики с такими серьезными лицами ходят, вот так рукой закрываются — и все время смотря т, железо уже сварилось — или пусть еще покипит, — блеснула Рита эрудицией.
— Понял, — кивнул Гонсалес. — Какое счастье, что ты — не металлург. Ты для чего сюда явилась, труженик мартена?
— Нет, ты сначала меня пожалей: знаешь, как меня твоя жена утомила? Если б я знала, что она такая зануда… Ходить с ней по магазинам — это просто кошмар. У меня даже голова заболела. Кстати, мне за этот подвиг что-нибудь причитается? — кокетливо глянула на него Рита. — Игорек, бедненький, как же тебя угораздило, где ты такое сокровище откопал? Деревня деревней!
— Слушай, город, ближе к делу: у меня мало времени, — оборвал ее Гонсалес. — Ты вроде бы хотела сказать что-то важное?
— А я так обрадовалась, когда ты сказал «ближе к телу»… Значит, просто послышалось… Ладно, к делу так к делу. Кстати, не суетись, я же говорю, твоя поплыла к родственникам, а они… пока ее накормют, пока обо всем расспросют… А хотела я тебе сказать вот что… если, конечно, тебе это интересно: мой любезный муженек… — она сделала многозначительную паузу, — хочет найти себе другого партнера. Вместо тебя, дорогой.
О собственном участии в принятии Иваном Ивановичем такого решения она, естественно, предпочла умолчать.
— Значит, все, что я делал, — псу под хвост?! — взвился Игорь, — Просто взял и выкинул, как выжатый лимон?!
— Ну, еще не выкинул, только собирается, — уточнила Рита. — И потом, я же не сказала, что он хочет тебя совсем из дела убрать. Просто главная роль тебе, мой милый, уже не светит. А знаешь, есть хороший способ остаться «при кормушке». Ну не дергайся, здесь все свои! Я понимаю, тебе кушать тоже иногда хочется… и желательно — вкусненько. А я могу помочь. Ага, — довольно прищурилась она, определив по выражению лица Игоря, на какие размышления его навела, — именно то, что ты подумал. Мы с тобой… продолжаем любить друг друга… Ну а уж я пригляжу, чтобы мой Ванечка тебя не обидел.
— Ну зачем такие жертвы? — возразил Гонсалес, — Я могу и сам ситуацию разрулить. Ну а если не получится…,
— Не получится, — твердо проговорила Рита.
— Господи, — с досадой воскликнул он, — да найдем куда приткнуться, мир не без добрых людей!
— Зайчик, — обиделась Рита, — ты меня удивляешь. Вроде бы еще совсем недавно тебе нравилось совмещать… приятное с полезным.
— С тех недавних пор кое-что изменилось. У меня будет ребенок, — напомнил ей Игорь, — а это многое меняет. Или даже все. Я не хочу сейчас врать Тане. Ребенку вредно, когда мать нервничает. В общем, не хочу давать ей ни малейшего повода для ревности, упреков, переживаний. Короче говоря, — подвел он итог, — нам с тобой придется расстаться. Понимаешь?
— Да, наверно, ты прав, — помолчав, произнесла Рита, будто бы смирившись со своей участью отвергнутой любовницы. — Так будет лучше. Только… у меня есть одна маленькая просьба. Пообещай, что выполнишь! — потребовала она.
— Ну конечно, если это в моих силах, — настороженно улыбнулся Игорь, понимая: ничего хорошего она придумать не могла.
— В твоих, в твоих, это я точно знаю. В последней просьбе не отказывают даже приговоренным к казни: поцелуй меня на прощание. — Она грациозно поднялась с дивана и, подойдя к Игорю вплотную, положила руки ему на плечи, — Поцелуй, как только ты умеешь…
Тамара Кирилловна на пару с полковником в это время увлеченно изучали конверты, которые Кубасову, в качестве новоиспеченного курьера, было поручено отнести в разные фирмы. Постпакетов оказалось аж восемь штук, так что скучать, сидя на скамейке возле Таниного дома, храбрым разведчикам было некогда.
— Да… Почитать бы, что там, внутри, — вздохнула Тамара.
— Конечно, вскрывать чужие письма нехорошо, — заметил полковник, — В армии, например, это делают люди, облеченные особыми полномочиями.
— Мы с вами не в армии, у нас особых людей нет — придется своими силами справляться, — оборвала его Тамара, — Но сейчас у нас другая задача, — она кивнула в сторону подъезда, в котором скрылась Рита.
— Да, действительно. Что-то они там… — Василий Иванович взглянул на часы. — Чем так долго можно заниматься?
— А вам непонятно, да? — прищурилась Тамара. — Вы что, молодым нс были? Да я своими ушами на свадьбе слыхала, как эта фифа про него говорила; кобель каких поискать. Хорошо еще, что Таня про это безобразие не знает! Уж сколько девчонка в жизни натерпелась и вот вроде поверила…
— Ну вот, легка на помине, — негромко ахнул Кубасов: к дому подходила Таня Разбежкина, — Что уж теперь… — Он едва удержал Тамару, порывавшуюся вскочить и броситься к племяннице. — Рано или поздно, все равно все узнает. У женщин на это дело нюх…