— А если в банке потребуют? — не отставал дотошный Радомысленский.
— Разберемся. Мы же все-таки муж и жена — одна сатана.
— Слушай, твои семейные дела меня не интересуют, — раздраженно повысил голос Иван Иванович. — Мне нужно, чтобы фирма работать начинала, понял? Подводишь ты меня пока, Игорек. Так, глядишь, проваландаешься — мы все хорошие заказы упустим.
— Да все будет нормально. Танька у меня будет по ниточке ходить, не пикнет. У меня тут одна бумажка появилась… — ухмыльнулся Игорь. — О, это такая бумажка, из чистого золота бумажка.
— Ну, это частности, они меня не интересуют, — не стал ничего уточнять Радомысленский, — Но учти, больше я о твоих сложностях, о всяких там сюрпризах и неожиданностях и слышать не хочу, понял? Все, привет.
Игорь достал из портфеля ту самую папку с документами по объекту, которую безуспешно искали Горин с Сергеем, и любовно сдул с нее воображаемые пылинки.
Не откладывая дела в долгий ящик и, в отличие от Бариновой, не утруждая себя разборками с более счастливым соперником, Гонсалес после разговора с Таней прямиком направился к следователю.
— Папка с документацией по объекту, как обещал, — отрапортовал он Черенкову.
— Ну, посмотрим, — нахмурился тот, принимаясь просматривать документы. — Конечно, на бумаге у вас все гладко… Материалы — высший сорт, работы выполнены в срок… не подкопаешься. А мы вот когда с маленьким ребенком, между прочим, в новый дом заселялись, так у жены от огорчения даже молоко пропало: в стенах — щели в руку, сантехника течет, плитка отваливается, ламинат на полу — шторм баллов семь-восемь.
— Что поделать, — огорчился Гонсалес, — халтурщики везде есть. Но в моей фирме такого быть не может, я лично слежу.
— Да? — язвительно прищурился Черенков, — А чего ж тогда лестничный пролет вдруг рухнул? Или он не знал, что сделан на совесть, смонтирован и приварен — тоже как следует?
— Так я ж говорю, монтажом занималась другая фирма. Мы к ней не имеем никакого отношения, я получил объект уже на стадии отделки, там же, — кивнул Игорь на папку, — все написано. Претензии по отделке есть?
— Ну а, по-вашему, почему произошла авария? — спросил Черенков, — Как вы сказали, кто у вас там за монтаж отвечал? Так… Сергей Никифоров?
Утром Таня, Сергей и Надя с удовольствием завтракали на кухне, однако Таня украдкой поглядывала на часы.
— Торопишься? — спросил Никифоров.
— В банк надо, — кивнула Таня. — У меня душа не на месте, хочу все бумаги проверить. Вдруг кое-кто захочет смухлевать…
— Наверняка захочет, — подтвердил Сергей, — Только что он может без доверенности? Ровным счетом ничего.
— Нет уж, съезжу, удостоверюсь, что деньги Горина в целости и сохранности. Я побежала, а вы спокойно доедайте. — Она поспешно встала из-за стола и поцеловала Надю и Сергея. — Посуду оставьте, приду — помою.
— Ишь, чего захотела — самое интересное ей оставь, — даже обиделся Никифоров. — Нет уж, у нас с Надюшкой даже есть специальный метод мытья — «прощай, тарелка» называется. У нас теперь почти вся посуда — одноразовая. Правда, Надюш?
Вскоре после Таниного ухода Сергей и Надя собрались съездить к Рыбкиным.
— Посуду помыли, воду закрыли, газ потушили… — удовлетворенно перечислял Сергей самому себе. — Надюш, готова?
— Еще немножко! — Девочка подошла к нему в самом нарядном своем платьице и деловито повернулась спиной: — Пап, помоги сзади застегнуть.
— Папа?… — Голос Сергея сорвался.
— А кто ж ты, мама, что ли? — наставительно заметила Надя. — Если человек ребенку папа, то его так и нужно звать — папа. Понятно? Ну, чего ты? — поторопила она застывшего на месте Сергея, на глазах которого выступили непрошеные слезы.
Опомнившись, он помог девочке справиться с застежками и взял ее за руку:
— Пошли, дочка.
За Надей и Сергеем закрылась входная дверь, и почти сразу в опустевшей квартире начал звонить телефон. Но они этого уже не услышали.
— Тук-тук, кто в теремочке живет? — Игорь, с утра пораньше явившийся в банк, наклонился к окошку. — Здравствуйте, Оленька, — поприветствовал он симпатичную молоденькую девушку-оператора, протягивая ей шоколадку: — Бельгийский, как заказывали. Пришлось навестить их посольство…
— Вы меня погубите, — притворно засмущалась девушка. — Мучное и сладкое так портит фигуру!
— А вы-то при чем? — изумился Гонсалес. — Вашу фигуру, Оленька, даже тонной шоколада не испортишь. Я ненадолго займу драгоценное ваше внимание: нужно переоформить все банковские счета этой фирмы на имя нового директора.
— На господина Гонсалеса? — просмотрев документы, уточнила Ольга.
— К вашим услугам, — галантно поклонился Игорь, — Какие-то проблемы?
— Никаких проблем, — успокоила его девушка, — Дайте, пожалуйста, генеральную доверенность.
— А разве при таких операциях нужно предъявлять генеральную доверенность? — растерянно протянул Игорь.
— Вообще-то, необязательно… — не слишком уверенно проговорила Ольга.
— Ай-ай-ай, Оленька, разве можно так шутить над пожилым человеком? — облегченно рассмеялся Гонсалес. — Я уже подумал, что через весь город из-за этой бумажки ехать — у меня чуть инфаркт не случился. Вы же эту доверенность видели… Вот уж не думал, что вы именно сегодня захотите на нее снова взглянуть. А ведь жена говорила: возьми, вдруг пригодится. И почему говорят: «Спроси совета у женщины — и сделай наоборот»?
— Ой, правда, я же забыла, что Разбежкина — ваша жена, — все сомнения у Ольги мигом отпали.
— А как же, вот и штамп в паспорте, — предъявил ей доказательство своей кристальной честности Игорь. — Понимаете, Оленька, у нас скоро будет малыш, так что она не очень хорошо себя чувствует, сидит дома — вот и приходится мне за двоих отдуваться… Все на мне, иногда так закрутишься, что не только про доверенность, про все на свете забудешь…
Таня уже поднималась по ступенькам банка, когда у нее зазвонил мобильный телефон.
— Алло! — ответила она, — Алло, плохо слышно! Теть Нюр, это вы?… — Танино лицо исказила тревога, почти ужас, — Что? Куда?… — кричала она в трубку. — Алло, алло!
Вместо того чтобы войти в банк, Таня бегом сбежала на тротуар, поймала машину и уехала. Почти сразу после этого из дверей вышел донельзя довольный собой Гонсалес.
Сергей Никифоров, благополучно доставивший Надю к Рыбкиным, тоже ответил на телефонный звонок — и немедленно засобирался уходить. Тамара Кирилловна выскочила следом за ним в прихожую:
— Что-то неважно выглядишь. Заболел?
— Я в порядке, Тамара Кирилловна, — возразил он. — А вот… — Сергей понизил голос, — Тане позвонили из Тупилок — Веру Кирилловну увезли в Саратов, она в реанимации.
— Верочка… что? — побледнев, переспросила Тамара.
— По-видимому, инфаркт, но… Мы еще толком ничего не знаем, связь очень плохая. Соседка только сказала, что ее увезли сегодня ночью на «скорой» — и все. Таня пытается с ней связаться, но пока… — Никифоров беспомощно развел руками.
— Господи, — запричитала Тамара, впрочем, не слишком громко, сдерживаясь, чтобы Надя не услышала, — сестренка моя… Как же так, я ведь старше… Надо ехать!
— Таня скоро вылетает, я провожу ее в аэропорт, — сказал Сергей. — Тамара Кирилловна, вы лучше пока с Надей побудьте. Ее нельзя туда брать, сами понимаете…
— Могла бы и сама догадаться. Ладно, только скажи Танечке, как только что-то узнает — тут же пусть позвонит. Ой, беда-то какая… — Тамара прикрыла рот рукой.
— О чем речь, конечно, сразу позвонит. Я Таню отвезу, а после аэропорта к вам вернусь, заберу Надюшку. Только не говорите ей про бабушку, ладно?…
Таня бегом примчалась в фирму, чтобы подписать несколько самых необходимых документов и передать их Вадиму Горину.
— Это приказ о твоем назначении моим заместителем с сегодняшнего числа… — объясняла она. — Это доверенность на ведение дел с клиентами и внутри компании… А это… генеральная доверенность для банка, слава богу, успела быстро оформить… Прости, что перекладываю все на тебя, надо бы самой в банк сходить.
— Тань, о чем разговор? Не волнуйся, поезжай, я все сделаю, — произнес Вадим, — Главное, чтобы с мамой все обошлось. Денег дать?
— Спасибо, Вадик, деньги есть, — отказалась Таня.
— Хороший врач, устроить перевод в московскую клинику — звони, все сделаю, — продолжал Горин.
— Спасибо за помощь и поддержку. Поезжай в банк, а я еще немножко посижу — Сережа должен минут через двадцать подъехать, — как могла, спокойно произнесла Таня, — Держись, мамочка. Я уже лечу, — прошептала она прыгающими губами, когда Вадим, взяв документы, вышел из кабинета.
Таня еще не успела добраться до аэропорта, когда Вадим подошел к тому же самому окошку в банке, возле которого всего несколько часов назад стоял Гонсалес.
— Здравствуйте… — он прочитал имя на бейджике, — Ольга… Я бы хотел получить отчет об операциях вот по этой фирме, — Вадим протянул девушке один из документов, — Будьте любезны.
— А что именно вы хотели бы узнать? — крайне удивилась та.
— Даже не знаю… Я вообще жутко любознательный… Ну, например, есть ли жизнь на Марсе — очень интересный вопрос… Потом — почему коровы не летают… — начал было хохмить Горин, но Ольга не поддержала его тон, так что пришлось стать серьезным: — Пошутил, виноват, больше не повторится. Мне как новоиспеченному заместителю генерального надо войти в курс дела. Давайте начнем с операций, произведенных за последний месяц.
— А документы у вас есть? — холодно и подозрительно спросила Ольга.
— Обижаете! У меня бумаги всегда в полном порядке, любо-дорого смотреть, — Вадим отдал ей всю папку. — Вот ордера, вот доверенность — все подписи, печати на месте. Что не так, Ольга Викторовна?
— К сожалению, ваша доверенность недействительна, — сообщила ему девушка. — Фирма перерегистрирована на господина Гонсалеса.
— Постойте, — опешил Горин, — но как это возможно?… А как же Разбежкина? Ей принадлежит контрольный пакет…