Однако его брат не был бы самим собой, если бы не высунулся на шум и оживленные голоса на лестнице.
— Дим, ты чего гостей на площадке держишь? Вы же к нам? — осведомился он у Яны, разглядывая ее с ног до головы. — Приглашай, чего смотришь? Проходите, проходите…
Двойного натиска Дима сдержать не смог, и вскоре Яна восседала в продавленном кресле перед всем семейством и томно рассказывала о своих планах. Как они с Димочкой уедут в Европу, вот только билет осталось заказать, но это не проблема…
— Что значит — в Европу? — растерянно переспросила Тамара Кирилловна, в полнейшем недоумении глядя на шикарную даму: Тамара, кажется, единственная из всей семьи была до сих пор абсолютно не в курсе амурных дел младшего сына.
— В Испанию, — уточнила Яна. — У меня там дом, мастерская. Димочке там будет хорошо.
Виктор при этих словах саркастически хмыкнул.
— Я чего-то не поняла: вы его на работу зовете или как? — захлопала глазами Тамара Кирилловна.
— Ну, смотря что вы имеете в виду… А в общем-то, да, на работу, — лукаво улыбаясь, кивнула гостья, накрывая лежащую на спинке кресла Димину руку своей.
— А кем? — встрял Виктор, которому, в отличие от матери, ситуация была совершенно ясна, но до смерти хотелось вогнать братца в краску. К слову, добиться этого было весьма нелегко. — Если, например, садовником, так он тополь от ясеня не отличит…
— Да что вы? — изумилась Яна подобному нелепому предположению. — Разве Димочке можно работать каким-то садовником? Он — моя самая любимая модель. Его и рисовать, и лепить — одно удовольствие. А иногда — и не одно, — добавила она, сладко жмурясь.
— Так он что, голым будет перед вами крутиться? — До Тамары постепенно начало кое-что доходить. — Как стриптизер?
— А в этом нет ничего такого, — Яна удивилась. — Работа как работа.
— И когда же вы его разглядеть успели?!
— А он вам ничего не говорил? — Яна перевела взгляд с Тамары на Диму и обратно. — Мыс Дмитрием уже несколько лет вместе, поэтому…
— Что значит «вместе*? Мы вас первый раз видим. — Тамара Кирилловна почему-то была уверена, что дети обязаны знакомить ее с каждым новым человеком, появляющимся в их жизни. Особенно если этот человек — противоположного пола.
— Мы с вашим сыном любовники, — просветила ее Яна. — Вы что, не знали?
— Этого еще не хватало! — вскинулась Тамара так, словно ей только что нанесли личное оскорбление, а Диме не исполнилось и шестнадцати лет. — Да ты в матери ему годишься, бесстыжая!
— Возраст для женщины не имеет значения, если она в душе моло… — попыталась объяснить ей свою жизненную философию Яна, но Тамара не желала ничего слушать:
— Забирай свои тряпки и катись отсюда, пока я тебе космы крашеные не повыдергала! — разорялась она, швыряя в пассию сына подарками, которая та едва успела вручить.
— Теперь я понимаю, почему Дима не хотел меня знакомить со своей семейкой! — вскочила Яна. — Димочка, как ты можешь жить с этими пещерными людьми, это же питекантропы, неандертальцы какие-то! Ужас!
Она поспешно направилась к выходу, сопровождаемая яростными воплями трясущейся от праведного гнева Тамары Кирилловны. Дима, разумеется, устремился следом.
— А ты куда?! — попыталась мать остановить его. — У, холера!
Этого влюбленная парочка уже не слышала. Двери лифта успели закрыться, и Дима с Яной исчезли из поля зрения поборницы морали и нравственности.
Нина Перепелкина решила не терять времени даром. Во-первых, она считала себя в неоплатном долгу перед Таней. Если бы не Разбежкина, ей, Нине, пришлось бы задержаться в колонии на гораздо более долгий срок. И как это несправедливо, чудовищно, что такие замечательные люди вынуждены безвинно страдать из-за действий каких-то жалких подонков!
У Нины из головы не шли Танины откровения. Нет, Баринов и Горин непременно должны ответить за все те испытания, на которые они обрекли эту замечательную девушку!
Во-вторых, обстоятельства весьма способствовали тому, чтобы немедленно приступить к осуществлению еще не до 1 конца продуманного плана. Перепелкина своими глазами I видела, как Вадим и Жанна уходили из офиса, второпях по- I забыв запереть кабинет шефа. Такой оказией просто грех было не воспользоваться. Улучив момент, Нина проскользнула в кабинет и принялась методично просматривать содержимое ящиков стола, выдвигая их один за другим. Так, пока ничего интересного: какие-то документы, на внимательное чтение которых сейчас нет времени, печати, ключи. Она присела на стул, оглядывая поверхность стола. Нет, вряд ли Вадим настолько глуп, чтобы оставлять важнейшие улики на самом видном месте. А что если… Перепелкина кивнула, пошарила рукой по внутренней поверхности стола — безрезультатно. Обыск шкафов тоже не принес никакого результата. Она даже попыталась открыть сейф, подбирая ключи по одному, но ни один не подошел.
Снова присев за стол, Нина стала засовывать связку с ключами на прежнее место и тут случайно задела подставку с ручками, которые, разумеется, рассыпались по столу и полу. Пришлось поспешно собирать — не хватало только оставить следы своего присутствия! Торопясь, Псрепелкина задела макет комплекса, занимавший изрядную часть стола, и увидела, что там открылось маленькое окошечко. А в нем… Нинино сердце заколотилось как бешеное. Вот то, что ей нужно! Кассета! Женщина уже протянула к ней руку, но в приемной послышались голоса. Неужели попалась?! Нина замерла и, кажется, даже перестала дышать…
Но голоса вскоре стихли, и она услышала звук чьих-то удаляющихся шагов. Женщина аккуратно вытащила кассету и опустила ее в карман.
Сидя в своем кабинете, Сергей с самым мрачным и сосредоточенным видом пачками убивал компьютерных монстров в своей любимой игре. Это увлекательное и весьма плодотворное занятие он совмещал с телефонным разговором, зажав трубку между плечом и ухом. Звонила супруга. Она уже успела оправиться после предыдущей беседы и снова держалась так, будто ничего не произошло и между ней и Никифоровым царит подлинная идиллия.
— Ну, можешь считать, что ты уже папа. Доктор сказал, у меня есть шанс забеременеть, — радостно сообщила Татьяна.
— Поздравляю, — бесстрастно проговорил Сергей.
— Так что готовься к моему возвращению, милый… Отдамся тебе на растерзание! — весело предупредила жена. — Я целыми днями бегаю по процедурным кабинетам. Мне назначили курс лечения, нужно очень строго выполнять все указания… Сережка, я так скучаю по тебе, прямо сохну на глазах. Представляешь, похудела на два килограмма! Доктор сказал: худым женщинам забеременеть труднее, чем…
— Тань, — прервал ее излияния Сергей, — извини, я сейчас…
— Не в настроении? — понимающе вздохнула Баринова, — Да, папа поступил по-свински. Я с ним поговорю, он должен перед тобой извиниться. Я никому не позволю обижать своего мужа! Сереж, ну, хватит дуться. Обещай, что вернешься домой, ну, пожалуйста. А через недельку я сама подрулю, так что ко мне сюда лететь не надо…
Никифоров разделался с самым главным монстром и произнес, отвернувшись от монитора:
— У меня что, проблемы с речью? Я больше не собираюсь жить под одной крышей с твоим преподобным папашей.
— Ты… — помолчав, произнесла Татьяна, — ты хочешь сказать, что мы переезжаем?
— Только я, — отчеканил Сергей. — Мне нужно пожить отдельно. Я должен обо всем подумать.
Закончив этот тягостный разговор, он было вернулся к игре, но тут в его кабинете появилась старая знакомая.
— Нина?! — ахнул Никифоров.
— Я думала, ты меня опять не узнаешь, — улыбнулась та.
— Как же. Тебя, пожалуй, забудешь! — Сергей обнял ее. — Ну рассказывай. Как ты? Где устроилась? Слушай, может, тебе помощь нужна?
— Сколько можно? И так все время мне помогал, — откликнулась Нина. — Нет, теперь уж я сама.
— А помнишь, давным-давно ты назвала меня ангелом-хранителем? Или у меня крылышки с тех пор истрепались? Я серьезно: если нет крыши над головой… милости просим, как в старые добрые. Правда, мы с Мишкой сейчас в другой квартире живем, но там тебе даже больше понравится.
— А я и так живу в твоей квартире, только в старой. Теперь ее Таня Разбежкина снимает, — поведала Перепелкина. — Скоро перееду — комнату снимать буду. А работа уже есть: Таня взяла к себе секретарем. Так что, как видишь — у меня все в порядке. Ну а как ты? Как Мишка?
— Когда узнаешь — просто умрешь! Грех жаловаться, Мишка — молодец: учится на психолога, очень даже успешно, а главное — ему нравится.
— С психами общаться? — удивленно спросила Нина.
— Он же не психиатром будет, а психологом. Я тебе по секрету скажу: это единственный бизнес, в котором клиент всегда неправ.
— В каком смысле?
— Да в самом прямом: психолог всегда может доказать клиенту, что у того серьезные проблемы. И будет еще хуже, если не лечить, конечно… Так что работой Мишка будет обеспечен всегда. В нашей стране каждый второй — его потенциальный клиент.
— А на личном фронте у нашего ученого как?
— Мишка пока не думает о женщинах, — отмахнулся Сергей. — То есть думает, но как о пациентках. Он их изучает.
— А ты? Помогаешь брату пациенток изучать?
— Скорее, он мне помогает, — вздохнул Никифоров. — Знаешь, последние несколько лет я просто существовал, как растение. А потом вернулась Таня… — Он сделал паузу, собираясь с мыслями. — Хорошо, что ты приехала, а то мне и поговорить толком не с кем…
— А с Таней? — тихо спросила Нина, не сводя с него глаз.
— С Таней… пока сложно. Но я хочу… Мы с ней должны попробовать начать все сначала, понимаешь? Должны! *- твердо произнес Никифоров, выдерживая ее напряженный взгляд.
Вернувшись в офис после очередного похода с Жанной по магазинам, на сей раз ювелирным, Горин думал о том, что законное супружество — штука куда более дорогостоящая, чем он когда-либо мог предположить. Но эти мысли разом вылетели у него из головы, сменившись иными, несравнимо более тревожными, когда он заметил: в его отсутствие здесь кто-то побывал. Или это только кажется? Может, у него начинает развиваться паранойя? На всякий случай Горин проверил тайни