— А почему сейчас не живешь? — удивилась Надя.
— Потому что сейчас ты тут живешь, с мамой и бабушкой. А я живу в другом месте.
— А почему — в другом? — не отставала девочка.
— Понимаешь, если бы я и захотел, тут же места мало, — начал оправдываться Сергей.
— И ничего не мало! Можно раскладушку поставить! Или диван купить, — Надя быстро нашла выход из положения. — А у нас тетя Нина жила ночью. Было весело! А с тобой — еще веселее! Я попрошу маму, чтобы ты остался с нами жить. Она разрешит, она добрая..
Таня услышала последнюю фразу дочки и хмуро взглянула на Надю. Хотела что-то возразить, но девочка уже схватила ее за руку и потянула в их с Никифоровым компанию:
— Мамочка, давайте все вместе поиграем! — Она схватила игрушечного зайчика и принялась водить его туда-сюда по дивану: — Пошел бедный кролик в темный лес, в самую глухую чащу. А навстречу ему — серый волк. — На, — бросила она Сергею обезьянку, — это будет серый волк.
— Не очень-то она похожа на серого волка, — усомнился тот.
— Это же артисты! — объяснила девочка.
— Ну, извини, — согласился Сергей с железной детской логикой, — Конечно! Бедный кролик, я тебя съем, — направив обезьянку на зайчика, начал было он, но потом повернулся к Тане и произнес: — Что-то я не помню этой сказки.
— Она с двух лет сама сказки сочиняет.
— Мама, расскажи, как ты была маленькой! — придумала Надя новое развлечение.
— Поздно уже. Спать пора, — попыталась отговориться Таня, но малышка настаивала:
— Ну, мамочка!..
— Ну, мамочка, расскажи. Нам интересно, — в тон ей принялся просить Сергей. — Ну? Как ты была маленькой?
— Сговорились! — засмеялась Таня, — Ладно, расскажу…
Она собралась встать, чтобы открыть дверь на еще один звонок, но Вера Кирилловна крикнула из прихожей:
— Я открою.
— Мам, ну давай, рассказывай, — требовала Надя.
Однако Таня не успела начать увлекательное повествование. В комнату стремительно вошла Баринова.
— Какая идиллия! — с ненавистью проговорила она, в упор глядя на Сергея.
— Мам, а чего она сердитая такая? — удивленно спросила Надя
— Надюшка, пойдем чайку попьем, — Таня попыталась увести дочь. — Я тебе вкусный тортик дам.
— Не хочу тортик. Ты еще историю не рассказала. Сережа тоже хочет послушать, правда?
— Сережа хочет послушать историю! — в бешенстве воскликнула Баринова. — Как трогательно! Значит, пока жена в Испании, у тебя тут уже свои истории? Давайте, рассказывайте, мне тоже очень интересно.
— Мам, почему тетя ругается? Она же была хорошая, мне куклу подарила, — растерялась Надя, не в силах понять причину такой метаморфозы.
— Совсем забыла — у нас же есть мороженое. Пойдем скорее, — Тане все-таки удалось уговорить девочку оставить супругов наедине.
— Тань, не устраивай скандал в чужом доме, — попросил Сергей жену. — Да еще при ребенке. Прошу тебя.
— Хорошо, — согласилась та. — Поехали домой, там и поговорим.
— Я не поеду к вам домой. И твою квартиру тоже освобожу через пару дней. Завтра же начинаю другую искать. А сейчас ты уйдешь, а я останусь. Мне с Таней нужно поговорить.
— И о чем ты собираешься с ней говорить?!
— Это касается только нас — меня и ее.
— Нас? А мы… — Баринова чуть ли не до крови прикусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться.
— Давай без истерик. Все равно уже ничего не изменить.
Баринова развернулась и, не сказав больше ни слова, ушла.
— Послушай, я должен… — немедленно кинулся Никифоров к Тане.
— Все, что ты должен, — жену поскорее догнать, — отрезала та.
— Таня, ну почему ты не хочешь со мной говорить? Я же вижу, что ты… что я тебе небезразличен! — в отчаянии произнес он.
— Это ты из чего такие выводы делаешь?! Из того, что я при тебе сказки Наде рассказываю?
— Не знал, что ты умеешь так… жестко. Где ты этому научилась?
— Меньше знаешь — крепче спишь!
— Можно мне приходить сюда — хоть изредка? С Надей поиграть. Понимаешь, первый раз в жизни мне интересно возиться с маленьким ребенком. Твоя дочка лучше всех меня понимает, — Сергей почти умолял.
— Детей полюбил — так у тебя жена есть, — категорично заявила Таня. — Своих нарожайте и нянькайтесь. Чего ж ты к чужим в гости набиваешься?!
— Все, больше не могу. В меня уже ни крошки не влезет, — простонал Миша, сидя на кухне: они с Катей помогли Вере разобраться с посудой, а заодно еще немножко перекусили.
— Да-а, — протянула Катя. — В модели бы тебя не взяли с таким-то аппетитом.
— А сама-то! — не остался в долгу Михаил, — Два кусища торта сглотнула — и гладом не моргнула!
— Баринова пришла, — мрачно сообщила Вера Кирилловна.
— Ну, просто какой-то вечер семейных разборок, — проворчал Миша. — Все, я умываю руки и уношу ноги.
— И мне пора, — поднялась Катя. — Пойду я, баб Вера, спасибо.
— Миш, ты бы Катю проводил, — сказала Вера Кирилловна, — Поздно уже, мало ли что.
— Ой, зачем, что я, сама не доеду?
— Катенька, я буду волноваться.
— Вот именно, — согласился Михаил. — Такая красотка — и без охраны. По темным улицам ночного мегаполиса. И потом, Вера Кирилловна просит. А ей волноваться вредно.
— Если вы заметили, я за весь вечер ни капли не выпила. Это о чем говорит? — спросила Катя.
— Что ты завязала и зашилась, — немедленно предположил Миша.
. — Другие версии?
— Неужели ты за рулем? Прекрасно! Провожу тебя на твоей машине. Приятно иметь дело с нашими продвинутыми современницами. Вот раньше: тащись через весь город на своих двоих. Или попутную карету лови… А теперь — милое дело! За такими барышнями ухаживать — одно удовольствие. Ну ладно, мы пойдем, Вера Кирилловна!
— Ну вот, — продолжал он улыбаться, когда они с Катей вышли из машины и остановились у подъезда. — Доставил без приключений. Заодно на хорошей машине прокатился. Оказывается, работа телохранителя — очень даже приятна.
— Ну ладно, боди гард, пока. А то поздно уже, а у нас тут райончик неспокойный.
— Да брось ты! Я такой незаметный и шустрый — в любую щель прошмыгну. И потом, знаешь анекдот про неуловимого Джо? Никто его ни разу не поймал — а почему? А потому, что он и на фиг никому не нужен. Ну что с меня взять? — Дождавшись, когда Катя зашла в подъезд, поднялась на свой этаж и в ее окнах зажегся свет, он, насвистывая, отправился прочь.
Но тут две темные тени преградили Мише дорогу:
— Слышь, парень, закурить не найдется?…
Таня стояла у окна в своей — теперь уже своей! — квартире и пыталась успокоиться.
— Ну пойдем в комнату, — уговаривала Надю Вера Кирилловна. — Видишь, мама расстроена, хочет немного одна побыть.
— Почему она моего Сережу обижает? Он мой друг, — допытывалась девочка.
— Ну чем же она его обижает? Они просто разговаривали, — принялась убеждать ее Вера.
— Нет, не просто, не просто! — упрямо замотала головой малышка. — Он грустный был. И она сказала, чтобы он со мной не играл, я слышала! А ему со мной интересно играть, он сам сказал.
— Ну что ты говоришь такое? — повернулась к дочери Таня. — Конечно, пусть играет. Только, понимаешь, у него есть своя семья. Вот я и хотела, чтобы он с ними тоже играл, не только с тобой.
— Нет, ты не так сказала! Ты его прогнала. А он хороший. Он ничего плохого не сделал. Я его люблю, а ты — не любишь! — бросила Надя напоследок и только после этого позволила бабушке себя увести.
— Я его тоже люблю. Очень, — прошептала Таня одними губами, оставшись одна и снова повернувшись к темному окну.
Сергей вернулся домой и первым делом, швырнув вещи на стул, направился к бару. Ему просто необходимо было выпить. А еще лучше — напиться.
— Мишка! — позвал он, желая излить брату все, что наболело на душе.
Ответа не последовало. Пришлось пить в одиночестве, однако почти сразу ожил мобильный телефон, на котором высветилось имя брата.
— Нуты даешь! — возмутился Сергей. — Где тебя носит? Второй час ночи…
— Скажите, хозяин этого телефона — кем он вам приходится? — услышал он совсем не тот голос, который ожидал. — Алло, вы меня слышите?
— Да-да, — отозвался Сергей, чувствуя, как тревога ледяными когтями впивается в сердце, не давая дышать, — Это брат мой… Что случилось?
— Вы не волнуйтесь, он жив.
— Что?! — закричал Сергей. — Где он?
— Я — врач «скорой помощи». Ваш брат — в институте Склифосовского. Избили его на улице. Но вы не волнуйтесь, он жив, — повторил звонивший. — Сейчас ему оказывают помощь.
— Я еду, — уже на бегу бросил в трубку Сергей.
3
Сидя возле постели брата, Сергей Никифоров все еще не мог окончательно прийти в себя и поверить, что видит Мишку живым. Это было почти так же, как несколько лет назад, когда Михаил пытался покончить с собой. Тогда Сергею тоже казалось, что он очутился в кошмарном сне…
— Миш, можешь говорить? — тихо спросил он.
Ничего… Нормально… — Брат изо всех сил старался ободрить его, но у Миши это плохо получалось.
— Ты из них кого-нибудь в лицо запомнил?
— Их двое было. Лиц не разглядел…
— Совсем? — настойчиво продолжал Сергей. — Может, деталь какая-нибудь в глаза бросилась.
— Да нет. Ничего такого. Они обычные какие-то… Бесцветные…
— Сволочи. Если б я там был… — Сергей сжал кулаки.
— Вряд ли ты бы справился. Похоже, они профессионалы.
— С чего ты взял, что профессионалы?
— Так ведь результат налицо. Вернее — на лице. Ой…
— Значит… значит, их кто-то попросил. Вернее, нанял, — предположил Сергей, едва ли представляя себе, насколько близок к истине.
— Н-не знаю, — поморщившись от боли, проговорил брат. — Не исключено, конечно. Они, между прочим, — вспомнил он весьма немаловажную деталь, — просили передать привет брату…
Татьяна Баринова, рыдая, ворвалась в гостиную отцовского дома, швырнула сумку через всю комнату и закрыла лицо руками.
— Ну что на этот раз? Кто сегодня нашего малыша обидел? — с тревогой спросил Олег Эдуардович. — Да что случилось, а? Ну скажи хоть что-нибудь.