рабкается? А уж я буду ему благодарен до конца своих дней, несмотря на все, что раньше было. Знаешь, я думал, что выражение «сердце выскочит» — это так, для красного словца. А когда узнал, что с тобой случилось, — так и есть, выскакивает.
— Вот, говорят, вся жизнь проходит перед глазами за несколько секунд, а я вдруг увидела маму и Надюшку. И так мне их жалко стало. Думаю, как же они без меня? Это просто чудо, что Сергей оказался рядом, — прошептала Таня, закрывая глаза и прижимаясь к нему.
— Я в чудеса не верю. И в случайности тоже. Расскажешь, как все было?
— Мы когда с работы отъезжали, я ему нахамила, а он все равно поехал следом. А то бы…
— И что дальше было?… Тебе поспать надо, а я с вопросами пристаю. Приляг, я рядом посижу.
— Нет-нет, ты поезжай, тебе тоже отдохнуть надо. Со мной все в порядке.
— Как скажешь. Но если что…
— Я сразу тебе позвоню, — заверила его Таня, опускаясь на диван, как была, в одежде, — Свет не выключай, пожалуйста…
Анну, вернувшуюся домой на такси, у подъезда дожидался Устинов.
— Ты что, гуляешь? — удивилась она.
— Можно и так сказать. Хотя правильнее было бы: беспокоюсь.
— Господи, да чего ж беспокоиться? Я же сказала, что приеду, как только…
— А заодно и мозги проветриваю, — добавил он.
— Давай сделаем кружок вокруг квартала — они и проветрятся, — предложила Анна. — А по дороге я тебе расскажу, что случилось.
— С тобой? — уточнил Константин.
— Нет, с Рыбкиными, вернее, с Таней и Сергеем.
— Все живы-здоровы? — с неуместной иронией спросил Устинов.
— Ну, не сказать, чтоб так уж здоровы…
— Спасибо, этого достаточно, — резко прервал он Анну, — Я Рыбкиным ничего, кроме добра, не желаю, но пусть они живут где-то там, отдельно от меня.
— Костя, зачем ты так? Они и так живут отдельно, совсем отдельно, ничем тебя не обременяют! — укоризненно заметила Анна. — Ты можешь относиться к ним как тебе угодно, но кое-чего у них не отнять. Может, они не такие образованные и продвинутые, но вот когда кому-нибудь плохо, их не надо звать на помощь, они сами придут. Да что там придут — прибегут, прилетят!
— Да? Что ж, это ценное качество, — хмыкнул Устинов, — Какой у Рыбкиных общественный защитник нарисовался. И давно это с тобой? Вроде бы раньше ты к ним относилась чуть-чуть иначе. Или я ошибаюсь?
— Нет, не ошибаешься, — тихо, не глядя на него, ответила Анна, — Раньше я многого не понимала…
Наутро Дима снова вызвался проводить Нину до офиса, но, едва они вышли из подъезда, ее окликнули:
— Нин! Слышь?
— Как ты меня нашел? — удивилась Нина при виде Генки, — И чего тебе надо?
— Поговорить. А ты, парень, — Генка с недоброй ухмылкой смерил взглядом Диму, — давай шагай, куда шагал…
— Нам с Ниной в одну сторону. Так что я уж подожду, пожалуй, — Дима отошел в сторонку и закурил.
— Ну, чего пришел? — раздраженно зашипела Нина. — Давай, говори быстро, что надо. Некогда мне.
— А ты не спеши. Разговор-то серьезный будет… Короче, мне деньги нужны. Я не «лимон» у тебя прошу. Дай, сколько сможешь, — произнес Генка.
— Тебе уже все заплачено. Иди отсюда по-хорошему, — посоветовала Нина.
— Че ты как неродная? Говорю тебе: мне деньги нужны…
— Так мне, дуре, и надо, — с досадой проговорила женщина. — Знала ведь, что ты за фрукт, да понадеялась, что поумнел!
Не такая уж тяжелая работа — подержать у себя эту кассету И места немного занимает. Больше ни копейки не получишь.
— Вот тут, Нинок, ты ошибаешься, — хмыкнул Гена, — Получу. И не копейки, которые ты мне сунула, а настоящие деньги. Большие. Не хочешь делиться? Ну и не надо. Есть у меня одна идейка…
— Не суй свой нос в мои дела — целее будешь, — предупредила Нина. — И вообще, идейный ты мой, иди подобру-поздорову и нс лезь ко мне. Мыс тобой договорились, деньги ты получил, и все!
Олег Эдуардович занимался любимым делом: у себя в кабинете раскладывал и рассматривал медали и ордена из своей коллекции. Это занятие всегда успокаивало его, отвлекало от тяжелых мыслей и поднимало настроение так, будто всеми этими регалиями он был награжден лично, и они живо напоминали ему о собственных великих победах.
Но досыта насладиться лицезрением коллекции ему не позволил телефонный звонок.
— Пап, это я, — раздался в трубке голос дочери.
— Танюша, — с облегчением улыбнулся Олег Эдуардович, ожидавший услышать кое-что похуже, — как хорошо, что ты позвонила. Может, приедешь?
— Пап, я сейчас в больнице, — быстро проговорила Татьяна.
— Что с тобой? — Баринов мгновенно изменился в лице.
— Да со мной все в порядке! Я у Сергея. Он… он без сознания, папа.
— Что случилось?
— Он в аварию попал.
— Он что, был с Разбежкиной?! — вырвалось у Баринова прежде, чем он успел подумать, что говорит.
— Да нет, он ехал на своей машине, но из-за нее это все и случилось… — К счастью, дочь не обратила внимания на то, что его вопрос был, по меньшей мере, странным. „
— А что с ней? — продолжал допытываться Баринов.
— Папа! — возмутилась Татьяна. — Ты что?! Мой муж без сознания! В больнице! А тебя Разбежкина волнует?! Она-то отделалась легким испугом! — Обиженная его нелепой реакцией, дочь бросила трубку.
Но Олег Эдуардович не смог даже как следует обдумать полученную информацию, как раздался новый звонок:
— Догадались, кто это, Олег Эдуардович?
— Простите, у меня люди. Минутку, — Баринов выхватил и і стола мобильный, набрал номер, заговорил нарочито громко: — Значит, Сергей Николаевич, мы договорились: все поправки — точно в срок? Всего хорошего. Слушай, — шепнул он в мобильник и переключил телефон, по которому звонил неизвестный ему шантажист, на громкую связь, — Итак, — вернулся Олег к разговору с Ниной, — я вас слушаю. Скажите, пожалуйста, на что конкретно вы претендуете, и тогда мы сможем говорить более предметно. Я уверен, вопрос можно решить по существу и к обоюдному удовлетворению.
— По существу, говорите? Это просто замечательно. Вы, конечно, в курсе, что ваш зять попал в аварию?
— Ты слышал? — снова зашептал Олег по мобильному телефону, — Надо засечь! И какая связь между этим событием и нашим предыдущим разговором? — спросил он Нину.
— А то вы не знаете. Да самая прямая. Не надо прикидываться, я все про вас знаю.
— Вы прямо Господь Бог, — заметил Баринов, который был весьма заинтересован в том, чтобы сеанс связи продлился подольше.
— Вот-вот, вроде того, — подтвердила Нина. — Так что пришла пора вспомнить про Страшный суд. Простого — ну, где прокурор, адвокат — вы небось не боитесь.
— Ну-ну, не надо преувеличивать… но в чем-то вы правы. Не боюсь.
— В том-то и беда, на словах — мы правы, а на деле — вы, что хотите, то и творите. Ну ничего, все равно за все свои грехи ответите! — Нина явно все больше входила в роль не то народного мстителя, не то ангела с карающим мечом.
— Положим, всех моих грехов я и сам не знаю, — доверительно сообщил ей Олег Эдуардович. — А вот вы, к сожалению, не знаю вашего имени-отчества, не много ли на себя берете? Как бы не надорваться… — весело продолжал он.
— Хорошо смеется тот… — с угрозой проговорила Нина.
— …кто смеется без последствий, — закончил за нее Баринов.
Его мобильник негромко загудел и, вибрируя, пополз по столу.
— Ну, что? — поднес его к другому уху Олег Эдуардович.
— Порядок, — сообщили ему.
— Я все понял, — сказал Баринов Нине, — На сем разрешите откланяться. У меня дела, простите, — Он прекратил разговор с ней и торопливо спросил в мобильный телефон: — Ну?
— Звоночек был из офиса Горина, — ответили ему.
— Ничего не путаешь? — растерялся Олег Эдуардович. — Что за черт… Ну, пока. Как в сказке, — вздохнул он, — чем дальше — тем чудней…
Таня проснулась с мыслью о том, что ей нужно немедленно ехать к Сергею. Она вскочила с диванчика, переоделась и вошла в комнату дочери. Надя складывала из кубиков картинку, а Игорь — Таня так и не поняла, уезжал он вчера и уже успел вернуться или так и ночевал у нее дома, — листал журнал.
— Смотри, — показал он ей на раскрытую страницу, — прямо наш вариант: жених, невеста и очаровательная малышка — все в одной цветовой гамме.
— Зимой и летом — одним цветом, — заметила Надя.
— Красиво… — безразлично произнесла Таня, мельком взглянув на фотографию счастливого семейства.
— Танюш, у нас куча дел. Мне нужна твоя помощь, — начал Игорь.
— Потом, все потом… Сначала я поеду туда… в больницу, — ответила Разбежкина.
— А смысл? Все, что необходимо, врачи делают. Я звонил, пока все без изменений. Выбирай, — он снова протянул ей журнал, — и сразу поедем купим. А потом где-нибудь пообедаем. Танюш, ну, сама посуди, кому ты сейчас нужна больше? — Гонсалес кивнул в сторону Нади, — Нам после вчерашнего нужны новые впечатления. Давайте проведем этот день, как настоящая семья. Ты же знаешь, у Сергея своя семья. О нем есть кому позаботиться.
Таня неохотно поддалась на его уговоры, и вскоре они втроем уже приехали в магазин. Продавщица засуетилась, наметанным глазом определив солидную платежеспособность клиентов, бегом принесла несколько шикарных платьев:
— Советую обратить внимание на эти модели… -
— Девушка, милая, умоляю: поговорите с нами на человечьем языке, — улыбнулся Игорь. — Мы в ожидании радостного события, а вы порадуйтесь вместе с нами: смотрите, какая удивительная женщина мне досталась! Не знаете, за какие заслуги? Я, — копируя заученный тон здешних продавцов, добавил он, — вам рекомендую также обратить внимание на вот этого маленького человечка, которого зовут Надюшей. Ну и я сам тоже должен выглядеть на все сто.
— Мне кажется, жениху подойдет фрак, — тут же предложила продавщица.
— Фрак? — задумался Гонсалес. — Как думаешь, Танюш, мне фрак пойдет? Надюша, а ты как считаешь, купить?
— А это что? — удивилась девочка незнакомому слову.
— Это такой костюм, — принялся объяснять Игорь, — Ну, брюки — ничего особенного. А вот верхняя часть… вот здесь — черное, вот здесь — белое, а здесь хвост.