Нина осторожно кивнула.
— Как установила медэкспертиза, смерть произошла от удара по голове тяжелым предметом… Эксперты исключили вариант, что травма, повлекшая летальный исход, могла быть получена в результате падения. — Он пристально взглянул на Нину, пытаясь понять, дошел ли до нее смысл сказанного, и подвел предварительный итог: — Так что ваш бывший муж погиб не в результате случайности, никто его не толкал…
— Если бы люди от толчков умирали, Москва бы уже пустая была, — согласилась Перепелкина.
— Тем не менее такое бывает. Криминалистике известен случай, когда семилетняя девочка убила своего отца. Непредумышленное убийство: пришел человек домой, присел на корточки — шнурки развязывал. Она кинулась сзади ему на шею, он качнулся вперед… А там ботинки с коньками. Упал горлом на конек. А мужик был крупный, сильный… вроде вашего Перепелкина.
— Бедный ребенок, — ахнула Нина. — Зачем вы такие страсти рассказываете?!
— Ну, это еще не самый тяжелый случай. Как видите, при соответствующих обстоятельствах мужчину под силу завалить даже ребенку, не говоря уже о взрослой женщине… — Следователь снова выдержал паузу.
— На меня намекаете? — догадалась Нина. — Если вы так уверены, что я убила, чего ж не арестуете меня?
— Мы задерживаем подозреваемых, когда для этого есть основания. Так вот, Нина Степановна, в нашем деле появилось еще одно «но»… Значит, вам неизвестно, чем погибший занимался в последнее время?
— Да откуда?! Мы и виделись с ним… я уж и не вспомню, когда, но давно, — горячо проговорила Перепелкина.
— Я вам сейчас изложу факты, просто факты. А вы, как умная женщина, скажете, что вы об этом думаете. Первое: на месте преступления, рядом с трупом, был обнаружен брелок. Его не смогли опознать друзья пострадавшего. Второе: бабушка-соседка видела человека, который быстро выбежал из квартиры вскоре после того, как было совершено убийство. Третье, самое интересное… — Костенко помолчал, снова заглянул в папку и перевел на Нину насмешливый взгляд. — Что вы знаете про кассету, которой Перепелкин пытался кого-то шантажировать?
Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Нина побледнела, ее глаза округлились. С трудом взяв себя в руки, женщина выдавила:
— Генка? Шантажировал? Нет, ничего не знаю.
— Ну как же так, Нина Степановна? — покачал головой следователь. — Вы подумайте, может, вспомните что-то?
— Да говорю же, после возвращения я с Перепелкиным не общалась, — продолжала она настаивать на своем.
— Вы срок получили за нанесение тяжких телесных? Я ничего не путаю?
— Так это когда было? — вскинулась Нина. — Меня еще осудить не успели, как мы с Геной развелись. И все! Больше я с ним и не общалась.
— Да, не повезло вам, — посочувствовал следователь. — Хотя, если честно, Перепелкину не повезло еще больше: в прошлый раз вы его только ранили, а сейчас… профессиональное мастерство растет.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Ну хорошо, давайте вернемся к кассете. Как вы думаете, кого мог шантажировать Геннадий?
— Да никого он не мог шантажировать! У него на такое ума не хватило бы. Какой из него шантажист?! — принялась защищать бывшего, а теперь еще и покойного мужа Нина.
— Вот и я так думаю, — подхватил Костенко. — Слишком простым был Перепелкин для таких дел. Тут ведь надо уметь ходы наперед просчитывать… А хотите, я расскажу вам, как было на самом деле? Ну, чего испугались? Боитесь, что станете героем моего рассказа? Так рассказывать — или нет?
Женщина нерешительно кивнула.
— На мой взгляд, в этом деле все предельно просто. Каким-то образом — пока не говорим, каким именно, — вам в руки попала кассета, содержащая компромат на состоятельного человека. Так? — Нина не издала ни звука. — Хорошо, продолжим. — Костенко помолчал, закуривая. — Вы, не будь-дурой, сами в это дело лезть не стали, а дали наводку недотепе Перепелкину: он работать не очень любил, а деньги — совсем наоборот. Вот вы этим и воспользовались. Он получил деньги, но… не захотел с вами делиться.
— Неправда, — вскакивая, вне себя выкрикнула Нина.
— А что вы так разволновались? Присядьте! Это же всего лишь версия, — успокаивающе проговорил следователь. — Вы решили, что это — ваши деньги. Ну как же, ведь и кассету достали вы, и операцию разработали тоже вы. Короче, отнять деньги, которые вы уже считали своими, вы поручили своему любовнику. Кстати, его имя мне известно. Знаете, как мы его вычислили? Помните брелок, который нашли возле трупа? Мы вышли на его владельца, им оказался некто… — Костенко сверился со своими записями, — Дмитрий Рыбкин.
Нина вздрогнула, как от удара током.
— Вижу, это имя вам известно. Оказывается, этот Рыбкин когда-то был привлечен за мелкое хулиганство, очень давно, еще до службы в армии. Дело тогда замяли, а пальчики-то у нас остались. Вот все и связалось в один клубочек. Так что, гражданка Перепелкина, больше не надо рассказывать сказки. Мой вам совет: пишите чистосердечное признание — потом мне еще спасибо скажете, — Он положил перед Ниной чистый бланк.
— А мне не в чем признаваться, — мрачно отозвалась Нина, — Вы, конечно, складно все рассказывали. Только я к этому никакого отношения не имею. Ни в чем я не виновата.
— В таком случае, гражданка Перепелкина, вам придется задержаться в этих гостеприимных стенах, — Костенко спокойно поменял один бланк на другой.
— Надолго? — обреченно спросила Нина, опуская голову.
— Минут на десять, вы же не очень торопитесь? Будете сидеть до тех пор, пока я не докажу вашу вину! Зря не написали чистосердечное. Ну, нет — так нет. Можете позвонить своему адвокату.
— У меня нет адвоката… — прошептала Перепелкина. — А можно подруге позвонить? — с надеждой спросила она.
— Вообще-то, не положено, — проговорил Костенко, словно раздумывая, — Но, так и быть, один короткий звонок. Только не вздумайте предупреждать подельника, не усложняйте себе жизнь. Если Рыбкин ударится в бега, мы его все равно поймаем, а вам намного хуже станет.
Нине бы и в голову не пришло звонить Димке. Она поспешно набрала Танин номер.
«Абонент временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее…» — услышала Нина, и у нее окончательно упало сердце.
Таня в это время садилась в машину. Она только что вышла из дома Бариновых после разговора с Сергеем, и у нее хватало собственных причин для тяжелых переживаний. Достав из сумочки письмо, Таня разорвала его на множество мелких клочков и отрывисто велела водителю:
— Поехали.
Как только машина тронулась с места, она вытащила мобильный телефон и увидела на дисплее надпись: «Звонков без ответа — 1». Набрав неизвестный ей номер, Таня испытала новый шок, услышав в ответ:
— Следователь Костенко у аппарата. Алло, я вас слушаю.
— Мне звонили с этого номера… — растерянно объяснила Таня.
— А, понятно. Вы знакомы с Ниной Степановной Перепелкиной?
— Да, конечно. Скажите, что происходит? — нервно спросила Разбежкина.
— Вообще-то, все уже произошло, а я теперь разгребаю последствия. Нина Степановна Перепелкина задержана по подозрению в убийстве.
— Вы с ума сошли, — закричала Таня, — она ни в чем не виновата!
— Вот как? А ее любовник, Дмитрий Рыбкин?… Что же вы замолчали? Судя по всему, вам знакомо это имя?
У Тани не нашлось ни слов, ни сил, чтобы ответить.
Катя теперь уже и не знала — хорошая была идея насчет прослушивания, устроенного ею для отца, или не очень. Правда, Виктор, хотя и страшно нервничал, все-таки сумел сделать запись, но вот каков оказался результат, оставалось абсолютно неясным. Сам Рыбкин был стопроцентно убежден в собственном провале, а Кате не удавалось дозвониться до продюсера и узнать, как же, в действительности, обстоят дела.
Поэтому немудрено, что донельзя расстроенный Виктор, покинув студию звукозаписи, отправился снимать стресс проверенным и надежным способом, а именно — напился до положения риз. В таком-то состоянии Катя и доставила его домой на своей машине. Слава богу, верный Мишка Никифоров помог — одной ей было бы не справиться с пьяным папашей и Димой, лишь ненамного отставшим от брата по части заливания горя алкоголем.
Но если Рыбкины полагали, что провал Виктора как певца — это худшее, что могло с ними случиться, и на сегодняшний, по крайней мере, день лимит неприятностей исчерпан, то они жестоко ошибались. Не успели все четверо вывалиться из машины, как к ним подошли двое милиционеров, похоже уже давно дожидавшихся возле подъезда.
— Кто здесь Рыбкин? — спросил один из Ментов.
— Нас, Рыбкиных, много, на нас вся Россия держится! — воинственно сообщил Виктор.
— Ну, если она держится так же крепко, как ты стоишь на ногах, то всем нам крупно повезло, — презрительно хмыкнул второй мент, — Дмитрий Рыбкин — кто?
— Дмитрий — это он, — указал старший Рыбкин на своего братца. — А я — Виктор, что означает победитель!
— Да мы уж заметили, — Менты, отстранив Мишу, крепко подхватили Диму за руки, — Значит, пройдемте. В смысле, поедете с нами.
Открыв заднюю дверцу «уазика», они затолкали туда слабо сопротивлявшегося Димку.
— Простите, а что случилось? — наконец опомнился Миша.
— Родственник ваш задержан по подозрению в убийстве, — снизошел до объяснений один из ментов.
— Да что вы такое говорите? Мы с Димой целый день были вместе, он никуда не отлучался, даже на минутку! — возмутилась Катя.
— Девушка, преступление совершено не сегодня, — бросил мент, и, прежде чем Рыбкины успели хоть что-то сказать или сделать, «уазик» сорвался с места.
— Опять вы? — возмущенно спросила Туся, которую оторвал от сервировки обеденного стола очередной визит следователя Хомского. — Я же вам русским языком сказала: ничего говорить не буду! Что вы ходите, честных людей от дела отрываете? Лучше бы преступников ловили!
— Так я как раз за тем и пришел, — улыбнулся Хомский, — Я сегодня не к вам: будьте добры сообщить о моем приходе своему хозяину, Баринову Олегу Эдуардовичу.