— Витька ничего лучше не придумал, как у Надюшки насчет отца допытываться.
— Я же его предупреждала, чтобы оставил ребенка в покое! — возмутилась Вера.
— Можно подумать, ты Викторову натуру не знаешь…
— Может, просто рассказать им все как есть? — предложила Вера Кирилловна. — Какой смысл тянуть? Ты видела, как твоя Татьяна подобралась, когда Надя сказала, что хочет папу! У нее-то самой как?
— Видела, конечно. Трудно было не заметить. Она в Испанию собралась, от бесплодия лечиться. Говорит, что Сергей с ней вместе туда поедет, мол, не только она хочет ребенка, а и он тоже.
— Так… А ты когда на работу пойдешь устраиваться?
— Завтра же, — твердо сказала Таня. — Потому что Татьяна очень уж старалась меня от этого отговорить — подожди, мол, недельку, Горин сейчас злой, и все такое. А раз ей почему-то так важно, чтобы я там раньше не появилась, имеет прямой смысл сделать все с точностью до наоборот. Так что тянуть я не собираюсь.
— Но, Таня… Ты придешь, а там Сергей. Ты же неизбежно с ним столкнешься, — грустно покачала головой Вера Кирилловна.
— А ты изменилась за эти годы, — утром сказала Анне Таня, когда обе женщины пили чай с остатками праздничного торта. — Раньше, помню, такая была мягкая, домашняя, а теперь…
— Что, жесткая и дикая? — усмехнулась та.
— Скорее, очень уверенная в себе.
— Просто энергии много накопилось. Тогда я дома сидела, кисла, а теперь на работу, как на праздник, спешу.
— Я такая же была, меня уборщица вечерами разве что веником оттуда не выметала, — улыбнулась Таня и как бы между прочим спросила: — Сергея часто видишь?
' — А куда с подводной лодки денешься?… Знаешь, когда вы с ним расстались, он тоже сильно изменился, будто перегорел.
— Ну, недолго он сидел в темноте, — заметила Таня. — Замена мигом нашлась.
— Как-то не производит он впечатление счастливого семьянина. Да и вообще, такое ощущение, будто ему все осточертело хуже горькой редьки. Разве что новое назначение его малость взбодрит. Горин же его вице-президентом назначил, представляешь? Сразу, как из больницы вышел.
— Интересно, — задумчиво проговорила Таня, пока не вполне представляя себе, как использовать такую информацию.
,- Ты приказ о назначении Никифорова уже подписал? — спросила Жанна, входя в кабинет Вадима.
— Нет еще. И вообще, в чем дело? Что ты для него так стараешься? Он тебе что, кум, брат, сват? — раздраженно взглянул на нее Горин, которому все меньше нравилось, с какой настойчивостью супруга сует свой нос в его дела.
— Теща он мне! А вот ты — начальник, и слово свое должен держать, сказал — сделал, иначе какой пример для подчиненных будет? А эту смету почему до сих пор не отправили? Дай сюда, я сама отвезу! Телефон я уже на тебя переключила, так что за тобой главное — приказ. И хватит пить кофе чашку за чашкой, ты мне здоровенький нужен! — Не позволив Вадиму вставить ни слова, Жанна исчезла, а ему оставалось только пожать плечами. И снять телефонную трубку, потому что раздался звонок.
— Здравствуйте, Вадим Леонидович, — услышал он веселый и до боли знакомый голос. — Узнали?
Горину почему-то захотелось снова схватиться за сердце, но вместо этого он насколько мог бодро ответил:
— Танечка! Конечно же! Рад тебя слышать! А я-то все думаю — что такое, как приехала, не позвонила ни разу, забыла, что ли, старого друга?
— Не беспокойтесь, такая тесная дружба не забывается, — вполне искренне заверила его Таня.
— Ну вот и отлично! Какие планы?
— Да есть кое-какие, потому и звоню. Надо бы с вами их обсудить.
— Отлично, приезжай прямо сейчас, — предложил Горин, не желая откладывать неприятный разговор в долгий ящик.
— Я и собираюсь, только одна просьба: вы бы не могли куда-нибудь отослать Сергея? Я бы не хотела с ним встречаться.
— Не вопрос, сделаем! Еще пожелания будут?
— Нет, пока это все, — Таня положила трубку и обратилась к дочери: — Надюшка, ты готова? Тогда пойдем!
Вадим вызвал к себе Никифорова:
— Слушай, слетай на семнадцатый объект, выясни, что там у них за проблемы, а то достали уже своим нытьем.
— Я думал, у вице-президента другие обязанности, — не понял Сергей.
— У вице-президента — другие. Но ты пока еще в новую должность не вступил, и на твое нынешнее место я человека не взял. Так что, ну хотя бы лично для меня, в последний раз… а?
— Хорошо, — пожал плечами Никифоров.
— Только побыстрее, — поторопил его Горин. — Желательно, чтобы одна нога здесь — другая там. У людей работа стоит, я ж тебя не к теще на блины прошу съездить!
— Ладно, — слегка удивленно отозвался Сергей, — только почту проверю, и вперед…
— Ну вот, — Таня вошла в приемную вместе с дочерью и показала Наде на стул: — Посиди здесь немножко, хорошо? Я ненадолго, меня там в кабинете один дядя ждет. А потом пойдем Москву смотреть! Ты порисуй пока, смотри, тут у тети Жанны и листочки чистые есть, и фломастеры.
— У тети Жанны? А она хорошая?
— Хорошая, — усмехнулась Таня. — Нарисуй мне картину!
Девочка принялась старательно выводить что-то на листочке, но, едва Таня отправилась в кабинет, в приемной появился Сергей:
— Жанна, все, я на семнадцатый… — г начал было он и замолчал, увидев девочку.'- Ой, Жанночка, что это с тобой? Ты так помолодела!
— Я не Жанна, я Надя, — серьезно представилась малышка, с любопытством разглядывая его…
— Ах, простите! Очень приятно. А меня зовут Сергей. Вы — наш новый секретарь?
— Кто? — сдвинула бровки Надя, услышав незнакомое слово.
— Секретарь. Это такой человек, который кучу разных важных дел делает: по телефону отвечает, бумажки туда-сюда перекладывает. Ноя уже вижу, что никакой ты не секретарь, а художник! Что рисуешь? — Он наклонился над листочком.
— Картину. Колобка или солнышко. Что получится. Только мне никак круг не нарисовать, — пожаловалась Надя.
— Помочь? — предложил Сергей.
— Да, но только круг. Глазки я сама нарисую!
Сергей взял фломастер и быстро исправил положение.
— Ух ты, — восхитилась Надя, — даже мама так не умеет! — и она, высунув от усердия язык, нарисовала глазки.
— Чего-то твоему колобку не хватает, — задумался Сергей, разглядывая результат совместных усилий. — Наверное, друга. Например, собачки. Хочешь, сделаем?
— А ты можешь? — с надеждой спросила девочка.
— Ну, когда-то умел, — Сергей изобразил вполне сносную и даже симпатичную собачку. — Вот! По-моему, неплохо! А я забыл спросить, откуда у нас тут взялся такой симпатичный художник?
— Мама привела, — охотно сообщила малышка, — она там, у дяди в кабинете.
— Вот как! А кто твоя… Извини, — Сергею пришлось ответить на звонок мобильника. — Да, хорошо… Извини, — он развел руками, снова поворачиваясь к Наде, — с удовольствием бы еще с тобой поболтал, да надо бежать по делам! Работа не ждет.
— А маму эта дурацкая работа всегда ждет, — с нескрываемым сожалением вздохнула девочка. — Ты еще придешь?
— А ты меня дождешься? Я скоренько: одна нога здесь, другая там, а третья…
— Ты смешной, — просияла Надя, оценив шутку.
Сергей на бегу чмокнул ее в макушку и отправился на объект.
— Я так рад тебя видеть! — Горин вскочил навстречу Тане. — Ну проходи же, садись рассказывай!
— А что особенно рассказывать? Много чего произошло, конечно… Вот, институт закончила.
— И когда только успела! — восхитился Горин.
— Так у меня был достаточно большой срок, — губы Тани искривились в несколько ехидной улыбке. — А потом по специальности работала, когда выпустили досрочно за хорошее поведение.
— Узнаю нашу Танюшку! Огонь и воду пройдет, не моргнув глазом! — воскликнул Вадим.
— Да, как же. И горела, и тонула. Спасибо, нашлись добрые люди, не дали пропасть. Я с одной женщиной вместе сидела, так без нее и ее мужа просто не представляю, что бы было со мной. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Не закатали бы меня туда, может, и не довелось бы хороших людей встретить.
— Таня, я… ужасно виноват перед тобой, — тихо сказал Горин. — Спасибо, что ты меня тогда прикрыла…
— И вам спасибо, — отозвалась Разбежкина. — За отличный урок.
— Таня, если я могу чем-то искупить… Господи, да что это я… В общем, как же тебе помочь теперь? Ты только скажи!
Он напряженно разглядывал Таню, так, словно впервые видел. В каком-то смысле, так оно и было. Эту Таню, новую, пережившую такие страдания, которые Вадим и вообразить-то себе не мог, он не знал и не понимал. Доверчивая неопытная провинциалочка, по логике вещей, должна была умереть за Полярным кругом, под яростный лай сторожевых псов и окрики надзирательниц. А вместо нее сегодня в кабинет Вадима пришла совсем другая женщина. Он невольно искал в ее чертах, в выражении лица решимость, ненависть и тяжкое незнакомое знание, которое изменило все.
— Само собой, за тем и пришла, — с вызовом отозвалась Таня. — Помните, вы перед моим отъездом обещали исполнить любое мое желание? Так вот, вы же здесь, как я понимаю, по-прежнему хозяин? Попробуем представить, что начинаем знакомство с чистого листа. Здравствуйте, Вадим Леонидович, меня зовут Татьяна Петровна Разбежкина, я хочу получить у вас работу. — Она протянула Горину руку и, когда он ответил на рукопожатие, добавила: — И я отсюда не уйду, пока не получу эту работу.
— Вот это, я понимаю, деловая хватка, — воскликнул Горин, когда Таня, наконец, соблаговолила его отпустить. — Да, Танечка, ты — очень перспективный кадр. Образованная, с опытом работы, все при тебе! Так что лучшего кандидата мне и искать не имеет смысла. На должность вице-президента компании.
— У меня дежавю? — саркастически хмыкнула Разбежкина.
Ей неслучайно показалось, что нечто подобное уже происходило в ес жизни. В этом же самом кабинете, целую жизнь назад, Таня получила точно такое же предложение от Вадима. Как она радовалась тогда! А в итоге все закончилось кошмаром.
— Таня, теперь все будет иначе! — горячо заговорил Вадим, для убедительности прижимая руку к груди и глядя на Таню исключительно честными глазами. — Я тебе чем угодно готов поклясться — давно голову ломаю, кого взять в помощники, всех уже перебрал, не поверишь — ни одного подходящего человека. А тут — на тебе: явление Татьяны народу! Это судьба, не иначе. И, конечно, больше никаких сомнительных бумаг… — заторопился он, прекрасно понимая, что ее беспокоит.