Виктория
В коридоре, куда мы с Леонтием вошли, невольно стараясь держаться поближе друг к другу, было сухо и тепло. В него действительно выходило всего две двери, расположенных одна напротив другой.
– Открывай, – почему-то шёпотом велел номт, – одна из них точно ведёт в кладовку, только я не знаю, какая из двух.
– Ты уверен, что там нет ничего опасного? – я с подозрением покосилась на массивную дверь, которая была с моей стороны. Такую хорошо было бы ставить на входе в лабораторию или ещё в какое-нибудь опасное место.
– Не попробуем – не узнаем, – философски заметил зверёк и предпринял стратегическое отступление в сторону выхода. – Ты открывай, Ори, а я отсюда посмотрю, хорошо?
– Боишься? – насмешливо фыркнула я, хотя с большим удовольствием и сама отошла бы отсюда подальше.
– Нет, вот вообще ни капельки, – сердито сверкнул глазками Леонтий, – я, если хочешь знать, кроме дедушки вообще никого и ничего не боюсь! Вот!
– Тогда пойдём вместе, – предложила я, продолжая рассматривать дверь, – оно веселее будет.
– Да ну, – отважный номт сделал ещё один шаг к выходу, – чего мы там толкаться станем? Но ты не думай, Ори, я смогу тебя защитить, ежели что.
– Очень надеюсь, что никакого «ежели что» не случится, – совершенно искренне ответила я и нажала рукой на солидную металлическую ручку.
Дверь послушно открылась, обдав нас запахом дано не проветриваемого помещения. Нет, тут не пахло ни гнилью, ни плесенью, это был такой особый застоявшийся сухой воздух, какой бывает в комнатах, куда очень давно никто не заглядывал.
Я осторожно шагнула в неожиданно просторное помещение, в котором царил идеальный порядок. Под потолком сама собой зажглась небольшая лампа, и я смогла нормально рассмотреть, куда, собственно, завело меня моё любопытство.
Вдоль стен тянулись широкие полки, на которых в образцовом порядке выстроились короба, большие банки, бутыли с пока непонятным содержимым, коробки и мешочки. На полу под нижней полкой расположились мешки и поставленные друг на друга ящики. Около противоположной стены я увидела несколько здоровенных бочек и стеллаж с бутылками. Возле дальней стены притулился здоровенный деревянный ящик, покрытый непонятными надписями на совершенно незнакомом языке.
– Большая, – уважительно протянул Леонтий, который незаметно подобрался совсем близко, – хорошая.
– Может, оно тут всё сто лет как испортилось? Наверняка в эту кладовку давным-давно никто не заглядывал, – засомневалась я и, подойдя к ближайшему стеллажу, открыла первый попавшийся короб, мимоходом удивившись, что на крышке не скопилась пыль. Наверняка тут использовали ту самую магию, о которой упоминал Леонтий.
В коробе обнаружились аккуратные мешочки, уложенные рядами. Бережно взяв один, я потянула за симпатичную верёвочку и заглянула внутрь. На вид содержимое было до ужаса похоже на самую обыкновенную муку. Скорее всего, это она и была, я просто не знала пока, как она здесь называется.
Второй короб я открыла уже немного смелее и с радостью обнаружила в нём кубики, которые кроме как сахаром ничего быть не могли. Дальше дело пошло веселее, и вскоре я поняла, что если использовать эти запасы с умом, то их вполне хватит лет на пять автономного существования, не меньше.
Я уже догадывалась, что находится в огромном ящике у дальней стены, поэтому не удивилась, обнаружив в нём старательно переложенные тонкими досочками пласты замороженного мяса и рыбы. Не нужно было быть особо умной, чтобы понять: без магии тут точно не обошлось.
– Эх, кухню бы найти, – мечтательно вздохнула я, – я бы приготовила что-нибудь на скорую руку, а то есть хочется – просто ужас как!
– А ты умеешь? – недоверчиво посмотрел на меня Леонтий. – Точно-точно?
– Конечно, – я действительно практически не сомневалась, что если отыщу здесь кухню с функционирующей плитой и нужную посуду, то вполне смогу приготовить более чем достойный обед.
– А я знаю, где кухня, – радостно сообщил мне номт, – там всё-всё есть, что нужно.
– А плита? Плита – это главное, без неё ничего не получится, – я вдруг поняла, что ни о чём кроме еды думать уже не в состоянии.
– Есть, – по-деловому кивнул Леонтий и шустро посеменил из кладовки. На пороге он обернулся и с удивлением посмотрел на меня, мол, чего стоим, кого ждём?
Я ещё раз окинула взглядом кладовку, порадовалась количеству и степени сохранности продуктов и аккуратно закрыла за собой дверь. Она негромко щёлкнула, словно сработал невидимый замок. На всякий случай я проверила и ещё пару раз открыла и закрыла дверь. Всё исправно функционировало, никто не собирался лишать меня честно найденных запасов.
Кухня обнаружилась в небольшой пристройке, которую я при беглом знакомстве с домом даже не заметила: не до того было. Под неё было отведено просторное и светлое помещение, занимающее целое небольшое крыло. Ну а что – очень разумно. Никакие посторонние звуки и запахи не будут мешать обитателям дома.
Хорошо бы ещё хотя бы приблизительно представлять, кому этот дом принадлежит. Понято, что он уже достаточно давно стоит пустым. Об этом говорит многое, но кто сказал, что хозяева не решат вдруг проведать свою заброшенную недвижимость? А тут такой сюрприз в виде меня…
С другой стороны, тогда я точно смогу выяснить, куда меня занесло и чего можно ожидать от этого мира. Ну а пока нужно сделать так, чтобы ближайшие дни можно было провести с хотя бы относительным комфортом. И в первую очередь – поесть.
Как ни странно, вместо нарисованной воображением древней плиты типа русской печки, меня ждала на вид достаточно современная панель, чем-то напоминающая наши индукционные. Прямоугольная тёмная поверхность, сейчас покрытая тонким слоем пыли, несколько ручек с делениями внизу. Осталось понять, как эта штука включается.
Я нашла какую-то тряпку, внимательно рассмотрела и пришла к выводу, что вполне могу использовать её в качестве ветоши. Протёрла плиту и вопросительно посмотрела на внимательно наблюдающего за моими телодвижениями номта.
– А как её включить?
– Не знаю, – он пожал пушистыми плечами и грустно опустил усы, – я никогда этого не делал. Может, там написано?
Я присела на корточки и начала внимательно изучать имеющиеся в наличии ручки. В общем-то, по идее, вот эта большая штука со стрелкой должна включать плиту. А вот эти – с более мелкими стрелочками, регулировать температуру. А почему их несколько? Может, тут как в той плите, что была в Сонькиной кухне, каждая ручка отвечает за определённый участок плиты? Ладно, где наша не пропадала! Внутренний голос, правда, услышав это высказывание, нервно хихикнул и сообщил, что вариантов у него масса, но я на него цыкнула, и он обиженно замолчал.
– Отойди-ка подальше, – велела я номту, который с готовностью отпрыгнул к самой двери, – а то мало ли что…
Мысленно перекрестившись, я аккуратно, без резких движений повернула самую большую ручку, и внутри плиты что-то щёлкнуло. Потом по кухне поплыло негромкое и какое-то уютное гудение, а от поверхности ощутимо повеяло теплом.
– О как! – обращаясь, скорее, к самой себе, сказала я. – Это что получается? Я её включила и даже не сломала? Да ладно!
Надо сказать, что обычно мои отношения с техникой складывались не очень удачно. Мне всегда казалось, что я непременно что-нибудь сломаю, причём так, что починить не сможет уже никто и никогда. И, надо признать, иногда именно так и получалось. Столь любимое мужчинами «Я ничего не нажимала, оно само!» – это про меня.
Однако, несмотря на то, что включала плиту я, она спокойно работала, и через десять минут я уже поняла, что и как нужно поворачивать, чтобы тот или иной участок поверхности нагревался или остывал.
Посуды тоже оказалось более чем достаточно, как и всяких кухонных приспособлений, назначение подавляющего большинства из которых было абсолютно понятно. Пусть это и другой мир, но кухонное оборудование здесь практически ничем не отличалось от привычного мне. И это не могло не радовать.
– Ну, теперь не пропадём! – довольно потирая руки, сообщила я Леонтию, который наблюдал за моими экспериментами от порога. – Плита есть, посуда есть, продуктов – полная кладовка.
– А что ты умеешь готовить, виктория Ори? – с любопытством спросил номт, перебираясь поближе и заглядывая мне в глаза.
– Многое могу, – с определённой гордостью заявила я, – просто пока не сориентировалась в продуктах. Были бы молоко и яйца, я бы блинчиков напекла, вон и сковородка подходящая есть.
– Яиц добыть – это не проблема, – глазки номта загорелись. Было видно, что идея с блинчиками пришлась ему очень по душе. – А в кладовке должно быть молоко, то, которое долго хранится. Дедушка как-то рассказывал, что старый хозяин разбил бутылку, так они всей семьёй эту вкуснятину два дня пили. Жалко, что меня тогда не было… – тут Леонтий печально вздохнул, – дедушка говорит, что молоко – это очень вкусно.
– Тогда давай сходим ещё раз и посмотрим уже целенаправленно, – при мысли о блинчиках я с трудом удержалась от того, чтобы не застонать от голода. Так-то если разобраться, я уже больше суток ничего не ела. Вот как у Соньки тогда чаю попила с тортиком, так и всё… Потом как-то не до этого было.
Молоко действительно обнаружилось на одной из полок: оно было разлито в пузатые бутылки и почему-то не испортилось за то время, что простояло в кладовке. Не иначе как снова магические штучки.
Методом ненаучного тыка я сумела отыскать муку, сахар, соль, что-то похожее на масло и за два захода перенесла всё это на кухню. Леонтий куда-то испарился, но я не волновалась, потому как думать могла только о еде.
Через полчаса, когда я как раз прикидывала, получится ли у меня хоть что-то съедобное при отсутствии яиц, на кухню ввалился – другого слова у меня не нашлось – Леонтий, который тащил за собой здоровенный лист, на котором в большущем цветке наподобие кувшинки были аккуратно сложены несколько яиц. Они были совсем небольшими, в серую и коричневую крапинку.