Сейчас всё было по-другому, и сердце замирало от предвкушения необыкновенного чуда. Радостно пританцовывая, Ветта выбралась из своей комнаты, направляясь на кухню — предстояло так много дел. Из окна своей комнаты она видела, что пожилая жена Арка уже вовсю полет траву, приготавливая место для будущих грядок и теплицы, которую обещал сделать Элеон, а ведь едва рассвело! Кажется, будет с кем попить травяные отвары на рассвете, — отметила про себя лира, улыбнувшись новому дню.
Постояльцы ещё спали, Эймера тоже ещё не выходила из своей комнаты. Кухня встретила сладчайшим ароматом свежей выпечки, что остывала на столе и крепко заваренными в чайнике травами. Има оказалась удивительно заботливой женщиной! Счастливо улыбнувшись, лира Норе позавтракала и принялась за готовку для постояльцев. Скоро они отправятся по домам, и в таверне останутся лишь те, кто готов назваться семьёй.
Когда Ветта вынимала из духовой жаровни поднос с запечённым мясом, дверь открылась, пропуская мечтательно жмурящуюся человеческую девушку. Улыбнувшись своим мыслям, та сонно устроилась за столом, потянувшись к выпечке, уже не спрашивая разрешения, как в первые дни. Запила откушенный кусок отваром, и наконец взглянула на лукаво поглядывающую в её сторону аммилису. Тут же покраснев от смущения, Эймера поправила воротничок платья и выпалила, не скрывая своего счастья:
— Амрэль предложил стать его наречённой!
— Он тебе нравится? — Ветта поставила на стол лукошко свежей земляники, принявшись общипывать с неё цветоножки и укладывая алые ягодки поверх раскатанного на доске теста.
Судя по приготовленным на столе продуктам, Има хотела сделать ягодный рулет, но отчего-то отложила его на позднее время, занявшись делами на улице, и Ветта продолжила её задумку.
— Я не знаю, как жила раньше без него… — снова зардевшись, прошептала Эймера, рассеянно помешивая отвар в кружке, чтобы быстрее остыл.
— Знаешь, когда в моём народе заключается союз, дом украшается лентами и бумажными фонариками, — Ветта улыбнулась растерянному выражению на лице замершей девушки. — Мы можем сделать в таверне так же для вас. Мне кажется, будет очень красиво.
— Ты правда можешь так сделать? — Эймера казалась такой счастливой, что лира Норе рассмеялась, дёрнув ушами. — Ты можешь сделать так для нас?
— Могу и сделаю, — безапелляционно заявила Ветта, закончив с земляникой и принявшись сворачивать тесто в рулет, промазала его сверху яичным желтком и отправила в духовую жаровню. — Тем более, что скоро будет буря молний, а раз уж мы все здесь собрались, мы словно семья, и сделать для вас праздник — самое правильное из возможного.
Всхлипнув от нахлынувших чувств, Эймера бросилась к лире на шею, обняв и от души чмокнув в щеку. Ветта улыбнулась: кажется, человеческая девушка наконец-то освоилась, проявив себя и переняв манеру общения своей покровительницы.
Мысленно Эймера решила, что обязательно попросит аммилису проводить её до алтарной арки, как должна была бы отвести мать.
— Нужно успеть с завтраком, — решительно прервала свой же порыв девушка и принялась помогать на кухне.
Когда постояльцы по одному подтянулись в трапезную, их уже ждал утренний пир, вкуснейшим томлением осевший в желудках под лениво звучащие струны гуцынь. Кейден встал рано, успев с высоты ступеней увидеть серебристый хвост аммилисы, скрывающейся в кухне. После кивнул её помощнице, сонной мухой ползущей туда же и при том счастливо улыбающейся своим мыслям. Казалось, она его даже не заметила, поглощённая мечтами.
Тронув струны, лир Сел перебирал ноты, вспоминая давно забытые мелодии, задумчиво разглядывая инструмент и прислушиваясь к его звучанию. Музыка помогала думать и решение пришло само собой под тихие звуки аккордов. Ничто не мешало ему начать ухаживать за Веттой: она была его наречённой и в народе против никто ничего не скажет, а сама лира всегда в своих письмах была благосклонна в своих отзывах о смешанных парах. Кейден надеялся, что она не оттолкнёт его, если проявить такт и внимание, возможно, узнав его лучше, Ветта проникнется ответными чувствами и тогда он признается ей в своём обмане. Неприятная горечь этого слова кольнула лира, но он так хотел, чтобы она выслушала его, что должен был поступиться принципами. Убеждая себя подобным образом, лир перебирал струны, услаждая слух постояльцев и приводя в порядок мысли.
Близилась буря молний — лучшее время, чтобы начать сближение с лирой. Здесь будут только ставшие ей близкими существа, никто не станет отвлекать, и тот эльф вряд ли покинет свой лес в эти дни.
Глава 19. Цветочные сладости
Закончив с ягодным рулетом, Ветта поставила его остужаться и сняла передник, задумчиво постукивая себя пальчиком по нижней губе: чего-то не хватало. За завтрак лира не беспокоилась — Эймера уже виртуозно справлялась с тарелками и посетителями, ещё робко, но уже доброжелательно им улыбаясь. Ни к чему не обязывающие обрывки разговоров о погожих днях и планах на праздник, о стоимости зерна в этом году и новом магазинчике с лентами в близлежащей столице. Человеческая девушка ловкой рыбкой скользила между столиков, справлялась о самочувствии и добром сне, расставляла снедь и возвращалась на кухню.
— Арк планирует отправиться на рыночную площадь после обеда, кликуши уже будут отдавать свой товар дешевле, чем утром, — оповестила она лиру Норе в очередной раз появившись на кухне. — Справлялся есть ли особенные пожелания, что ему привезти оттуда.
— Рыночная площадь? — эхом отозвалась Ветта и ощущение, которое мучило её последнее время, тут же заявило о себе возникшей идеей. — Да, нам нужно на рыночную площадь! Эймера, нужны ленты и ткани, обязательно свечи и штопальный набор, и сладкий порошок для патоки. Я поеду с ним!
— Но, Ветта, там люди… — попыталась остановить подругу Эймера.
— Я буду с Арком, что плохого может случиться? Он знает столицу, да и какая из меня хозяйка «Перекрёстка», если я буду избегать какого-то из народов? Мы должны научиться доверять другим. Если настороженно относиться ко всему, то зло обязательно проявится, а тут должен царить мир, помнишь?
Эймера хотела возразить, но ей помешал Элеон, хлопнувший входной дверью и водрузивший на стол у окна внушительную корзину.
— Простите, слышал, — широко улыбнулся эльф, вынимая маленькие берестяные короба из своей поклажи. — И согласен с Эймерой, поэтому отправлюсь с вами.
— Элеон, это просто человеческий город, — возмутилась Ветта, сцапав один из коробов и открыв крышку: перечная мята острым запахом защекотала нос. Эльфы снова безвозмездно пополняли её запасы необходимыми вещами.
— Это самый большой человеческий город, — назидательно произнёс Элеон, протягивая лире короб больше остальных размером. — Там всякое может случиться.
Недоверчиво принюхавшись к тонкому аромату, Ветта отставила мяту и забрала из рук эльфа настоящее сокровище. Под крышкой прятались редчайшие лепестки белых роз, росших в единственном месте во всём их мире — эльфийском лесу, неподалёку от лесного святилища. Взвизгнув от восторга, лира Норе втянула носом тончайший аромат, хищно огляделась в поисках остатков патоки и, оставив Элеона с Эймерой дружески подтрунивать над ней, принялась за приготовление редкой сладости: сладких лепестков.
На нежнейший аромат вскоре подтянулась вся стая Аки, рассевшись на перекладине, которую сделал специально для них Амрэль. Летучие мыши оказались незаменимыми помощниками в таверне: протирали пыль там, где не могли дотянуться Эймера и Ветта, носили столовые приборы в трапезную, следили, чтобы в комнатах не было насекомых. Брюшки крылатых помощников уже заметно округлились от тех вкусностей, которыми баловала их Ветта, как и обещала, но это не мешало им выпрашивать сладости вне очереди. Вот и сейчас они ждали, когда закончится приготовление. Лепестки на шумовке опускались в кипящую патоку, чтобы та только прихватила их, и раскладывались на хлопковом полотенце, избавляющем от излишков сиропа. Остатки сладкого порошка украшали готовую сладость уже на тарелке для подачи.
Закупорив короб с цветочным сокровищем, Ветта поставила его на отдельную полку, где хранились самые редкие и ценные приправы. Тесто, приготовленное Имой для ещё одного рулета были бодро раскатано, кружкой лира прорезала в нём кружочки, украсила их сладкими лепестками и отправила в духовую жаровню.
Аромат с кухни проник даже в трапезную залу, вынуждая собирающихся покидать таверну постояльцев жадно принюхиваться, перешёптываться, медленнее собирать свои вещи.
Элеон и Эймера давно притихли и затаили дыхание: смотреть за тем, как Ветта готовит было словно наблюдать за таинством или волшебством. Лира Норе будто танцевала, подхватывая тарелочки, смешивая известные ей ингредиенты, наполняя кухню казалось свойственной всем аммилисам магией, или такая была только у неё? Возможно, так влияла на неё таверна или Ветта сама заставляла «Перекрёсток» оживать. Но сейчас Элеон окончательно понял: таверна и аммилиса были словно созданы друг для друга.
— Всё, — довольно улыбнувшись, лира извлекла из жаровни поднявшееся печенье, пухлыми медальончиками украсившее противень, лепестки в патоке зарумянились и даже на вид стали хрустящими.
Хватило на всех. Даже в стае Аки никто не остался без румяного сладкого медальона, а Има, вернувшаяся в кухню на аромат, протянувшийся и на задний двор, долго противилась отпускать аммилису в город людей — настолько он казался ей опасным, и аммилиса была для него слишком нежной, слишком волшебной. Но если Ветта Норе чем-то была взволнована, остановить её было уже невозможно — в этот день это поняли все.
После обеда Арк запряг старушку Морту, помог Ветте устроиться на облучке, Элеон сел рядом так, чтобы аммилиса оказалась между ним и старым огром, и лошадка затрусила по давно ей знакомой дороге.
Глава 20. Несправедливость
На тракте повозку провожали любопытные взгляды. Ещё бы! Эльф, аммилиса и огр путешествуют вместе! Если бы огр и эльф были вместе — это ещё могли понять, мало ли кого подвозит старый торговец. Но аммилиса? Знатная, без сопровождения кого-то из своего народа, с переливающимся на солнце серебристым мехом и яркими лентами в волосах, словно простушка. Такое было в новинку на тракте, кому-то вспомнился встревоженный всадник с таким же серебристым мехом на ушах и хвосте, тихие шепотки наполнили тр