Вторую часть секрета мой император утаил. Сказал, об этом они потом вместе с Тео мне расскажут. Это и интриговало, и пугало одновременно.
Наш договор с мельником мы приняли к исполнению в этот же вечер. Сперва я подождала, пока народ начнет нахваливать эль, а только потом сообщила всем, что такое чудо сварил наш мельник. Посетители, пришедшие ко мне из таверны Кингсли, мигом поставили кружки. Вероятно, это были те самые “счастливчики”, кому довелось помучиться с животами.
Чтобы не портить им настроение, мы поменяли им напиток на вишневую настойку, но я заверила их, что все с ними будет в порядке, а мельника просто оболгали, и дело было тогда в еде.
Меня смешила эта ирония судьбы. Мы должны были восстановить репутацию, которую сами же испортили. Вот только теперь делали это с выгодой для “Золотого дракона”. Поэтому моя совесть бушевала совсем недолго.
Я, конечно, понимала, что на это потребуется время, о чем и сообщила сегодня мельнику. Людям надо убедиться в качестве напитка. Поверить.
Ведь хорошие новости в Бакстоне распространяются медленно. А вот слухи и сплетни — за считанные часы.
Когда последний довольный клиент покинул таверну, я рассчитала ребят на разносе и отпустила Лайза.
Сегодня вечером мы с Эйнаром собирались устроить ещё одно свидание. Вот только я не понимала, почему он не спешит спускаться вниз, чтобы пойти домой.
Они с Нэйтаном поднялись наверх ещё часа два назад. И до сих пор ни разу не высунули нос в зал.
Я посчитала выручку, заполнила расходные книги, а Эйнар так и не появился.
— Вот вам и свидание, — заключила недовольно, топая по лестнице на второй этаж.
К моему удивлению, дверь в комнату Нэйта была приоткрыта, и там никого не оказалось. А вот из спальни Эйнара доносились негромкие мужские голоса.
Я постучала в дверь.
Голоса мигом затихли.
— Да я не собираюсь никого скрывать! — послышался недовольный шепот Эйнара. — Познакомишься с моей императрицей.
— Люди не должны знать! — снова мужской шепот, но я не поняла, кому он принадлежит. Нэйту?
— А я, значит, не человек по-твоему? — раздался насмешливый голос, и вот он, точно принадлежал Нэйтану.
Так, а кто же третий?
— Валери, — Эйнар наконец открыл дверь и улыбнулся мне, но… как-то виновато что ли. — Проходи.
— Я просто хотела сказать, что собираюсь домой, — мне стало неловко.
Эйнар схватил меня за предплечье, затянул в комнату и закрыл дверь.
Мой рот приоткрылся от удивления, когда я увидела высокого крепкого мужчину в серебристом одеянии. Очень похожем на костюм Эйнара при первой встрече… Хотя, нет. Впервые я увидела моего императора голым. А потом сразу в обычной одежде, и…
Мысли путались.
Я ошарашенно смотрела на длинные темные волосы незнакомца и внушительную бороду.
В таком неловком состоянии я находилась не одна. Незнакомец тоже изучал меня, как невиданную зверушку.
— А вкус-то у тебя стал получше, Эйнар, — вдруг объявил он. — Эта женщина — услада для глаз. Даже несмотря на то, что она обычная человечка.
— Человечка? — уточнила растерянно и перевела свой непонимающий взгляд на Эйнара.
— Разрешите представиться, Фальстаф Кихгард, Серебряный дракон. Император магического Шенила.
— Бывший император ныне захваченного мятежниками Шенила, — поправил незнакомца Эйнар и подтолкнул меня к своей кровати, где уже вальяжно развалившись, сидел Нэйтан. — Присядь. Мы скоро закончим.
— Твоя женщина не сказала мне своего имени, — возмутился Фальстаф.
— Валери, — ответил за меня Эйнар, пока я только открывала рот.
Тихо хмыкнув, я скромненько уселась на узкую постель, наблюдая за двумя драконами.
Мама дорогая! Ещё один дракон! Серебряный!
Моя таверна что, стала прибежищем всем покинутым на волю судьбы императорам? Мне больше не надо. Я одного хочу. Золотого. И все.
Я издала тихий смешок, веселясь своим безумным мыслям.
— Продолжим, — Эйнар сел прямо на пол и швырнул туда огромную карту.
Фальстаф, подобно другу опустился на пол, сев ко мне в профиль.
Я рассматривала двух драконов, сидящих друг напротив друга, и пыталась понять, что они делают.
— Поставьте ловушки вот здесь, — Эйнар сосредоточенно водил карандашом по странной карте. — Вы должны заманить их к землям фей.
— Правильно-правильно. Если ваши недруги угодят в лапы этих “красоток”, то им будет не до завоевания городов, — подал голос Нэйтан, что активно грыз какую-то сухую штуку, очень похожую на фрукт. — Будешь? — он протянул мне своё лакомство и задористо добавил: — Это мне бабушка передала. С письмом вместе. Я ей тоже уже посланьице написал.
Я опять хмыкнула. Сумасшествие какое-то…
— Загляните в Голоронское подземелье. Карлики покажут вам подземный ход к Эдану. Защиту Ингрид может снять, — продолжал Эйнар, снова отмечая точку на карте и рисуя путь карандашом. — По-другому туда не пробраться, если стены под защитой магов.
— А это что за лакомство? — под нос пробурчал себе Нэйт и вытащил из тряпичного мешка нанизанные на веревку, вытянутые штучки янтарного цвета, напоминающие маленькие камни.
Я подалась ближе к нему и шепотом спросила:
— Что они делают, Нэйт?
Он подсел ко мне ближе и тихо пояснил:
— В мире Эйнара началась война. Его назад хотят забрать. А он не хочет оставлять тебя.
— Война? — ахнула я, приложив ладошку ко рту.
— Угу, — Нэйт усердно пытался разгрызть свое странное лакомство на веревке. — Мятежники-маги там лютуют. Много городов захвачено, магические народы в изгнании. Город, которым Эйнар правил, тоже захватили.
Хрум!
По комнате прокатился сильный треск, и Нэйтан, протянув мучительное «у-у-у», мигом прикрыл ладонью рот.
Внимание Эйнара и Фальстафа сразу переместилось на нас.
— Нэйтан, ты зачем бусы сестры грызешь? — поинтересовался непонимающе Эйнар. — Это Ингрид Каролине передала.
— Ты раньше сказать не мог?! — промычал Нэйт и, отняв ладонь от рта, продемонстрировал всем сломанный передний зуб.
Я закусила губу, сдерживая улыбку, а Эйнар отбросил в сторону карандаш и протянул насмешливое «невозможный».
— Фальстаф, ты можешь исправить это магией? Она сработает? — поинтересовался он. — А то на нашего беззубого любителя женщин больше ни одна красотка не посмотрит.
— Попробую, — отозвался серебряный дракон.
За магическими манипуляциями я наблюдала с открытым ртом. Тысяча… Нет! Две тысячи вопросов крутились в голове! А когда зуб Нэйта вернулся на место, я не сдержала восторженного «ого!» и перевела свой ошарашенный взгляд на Эйнара.
Он улыбался.
«Понравилось зрелище? Я тоже так умел», — прочитала я в его глазах, и мне почему-то стало немного грустно.
Фальстаф вернулся к своему занятию, а мой красивый дракон снова обратился к неугомонному Нэйтану.
— Там ещё серьги для Каролины. И игрушки для правнуков. Смотри и их не погрызи, — подтрунил Эйнар, и Нэйтан недовольно отбросил в сторону сумку с подарками.
Следующие двадцать минут я с интересом слушала разговор двух драконов и поняла, что Эйнар, вероятно, безумно хорош не только в постельных делах, но и в боевом искусстве.
Теперь мне стало понятнее, почему все проблемы он предлагал решить боем.
Фальстаф в подробностях рассказывал ему, какие ловушки повстречались на их пути, и какую магию используют враги на определенном участке.
Эйнар полностью погрузился в обсуждение. Искусно описывал тактики боя и использование нужной магии в противостоянии. Что применить, где надо сохранить силы, а где ударить в полную мощь.
Чертил на карте расстановки при битвах, с учётом магических способностей драконов. Кто должен защищать, кто идёт в нападение. Описал работу ведьм, которых собрала некая Ингрид.
— Эта моя бабушка, — горделиво заявил Нэйт и тихо поведал мне историю необычного родства, о котором они узнали во время их случайного путешествия в магические земли.
А я смотрела на Эйнара и остро понимала, что этот мир — не для него. С его талантом, с его способностями он должен защищать свой народ, свой город, о котором с такой теплотой и любовью так много рассказывал мне и Тео.
Моя проблема с Коулом казалась пустяком, в сравнении с тем, что я слушала сейчас.
— Эдан отбивайте первым, — голос Эйнара превратился в холодный металл. — С ним будет сложнее всего, но если туда сбегутся все мятежники из уже отбитых вами городов, то Эдан будет для нас потерян.
— Они не выпускают жителей, — заявил Фальстаф. — Мы не знаем, что с твоим народом, Эйнар.
Я видела, как на красивых мужских скулах заиграли желваки. Эйнар злобно поморщился и холодно заявил:
— Мой народ жил под управлением мятежников много лет. Они выстоят несколько недель. Тем более мои люди знают, как себя вести, чтобы не было потерь.
— Эйнар, ты должен идти, — сквозь пелену этого безумия я услышала собственный голос. — Ты нужен им.
Он вскинул на меня удивленный взгляд. Долго смотрел на меня, а потом объявил глазами «а тебе я значит не нужен?» и вернулся обратно к обсуждению.
Через пять минут их беседа наконец подошла к концу. Фальстаф сложил карту в нагрудный карман, объявил, что вернется завтра, и покинул комнату.
Эйнар молча подошёл к шкафу. Вытащил оттуда мужской осенний жакет, натянул его поверх синей рубашки и повернулся ко мне.
— Идём?
Я кивнула, отлично угадывая настроение Эйнара. Вероятно, меня ожидает небольшая взбучка за мое не вовремя высказанное предложение.
Таверну мы покидали в полном молчании. В воздухе витали десятки невысказанных фраз.
— Я не хотел это от тебя скрывать, поэтому и позволил войти в комнату, — вдруг произнес Эйнар, когда мы вышли на дорогу. — В моем мире сейчас очень неспокойно. И вчера ночью Фальстаф прибыл за мной, чтобы вернуть меня назад.
— Почему ты не согласился? Это ведь твой город и твой народ, — спросила я, в душе сражаясь сама с собой.
Головой понимала, что Эйнару надо вернуться и защитить свой народ. А вот сердце… Оно не хотело его отпускать.