Стертые костяшки пальцев горели огнем.
Я сражался. Почти добрался до Коула и уже готовился разбить его мерзкую физиономию, но что-то пошло не так. Последнее, что я помнил — это испуганный взгляд моего противника и сильную боль, что обожгла мой затылок.
Я поморщился от неприятных воспоминаний и попытался протянуть руки к гудящим вискам, вот только не получилось.
Что-то болезненно впилось в запястья.
От понимания того, что меня связали, я мысленно выругался. Попытался открыть глаза, но в голове загудело с такой силой, что я рефлекторно зажмурился.
Шум. Проклятый шум.
Вторая попытка оказалась более удачной. Я увидел ярко-оранжевое зарево и неуверенно попытался проморгаться.
Перед глазами с неимоверной скоростью вращались темные круги. Все двоилось и расплывалось. Я стиснул зубы от боли и злости, когда медленно, но верно предметы вокруг все же начали принимать смутные очертания.
Ярко-оранжевое зарево превратилось в небольшой костер, и я, наконец, понял, что лежу на холодной сырой земле.
— Сколько времени до поезда? — этот мерзкий голос я узнал бы и с закрытыми глазами.
Коул, будь он трижды проклят, Арден.
Мои пальцы бессознательно сжались от звука этих высокомерных победных интонаций.
Возле моего лица замерли чьи-то ноги. Я посмотрел на грязные сапоги и скривился от обрушившейся на меня ярости.
— Минут двадцать, — произнес обладатель обуви и присел рядом со мной на корточки. — Ты погляди, Коул. Этот уже в себя пришел, а ты говорил до рассвета не придет в чувства. Крепкая у него всё-таки черепушка.
— Так скоро и рассвет, — подметил издевательски Арден.
Меня грубо схватили за шиворот и попытались приподнять. Прислонили плечом к чему-то теплому и твердому, и я едва не повалился назад из-за сильного головокружения.
— А ну, стоять, — буркнул бандит и снова прислонил меня к моей опоре.
— Где ты прячешь деньги? — слева от меня раздался новый приглушенный удар, и я медленно повернул голову на звук.
На секунду растерялся не сразу осознав, что там происходит.
Одного из дружков Коула я увидел сразу. Это был тот самый тип, потерявший зуб в нашей неравной схватке возле банка, но все же сказавший Валери заветное “прости”.
Он ухмылялся, демонстрируя свои зубные потери, и колотил бедного жандарма, подвешенного на дереве вниз головой.
Не сказать, чтобы мне нравился Герхард Броссар, но сейчас мне было даже жаль беднягу.
— Вот, что значит неписанный закон. А Герхард-то не сдается. И штаны ещё сухие, — вдруг заговорила моя “теплая опора” и я с удивлением повернул голову направо.
На лице Нэйта красовалось пару ссадин, одежда выглядела так, словно ее потрепали бешеные собаки, а руки и ноги были связаны так же, как у меня. Но этот гаденыш всё ещё был способен слабо улыбаться!
— Я уж боялся, что в себя не придешь. Сильно долго в отключке был, — добавил он.
Я сфокусировал свой туманный взгляд на его сбитых костяшках пальцев и тоже слабо улыбнулся. Оказывается, он неплох в бою. По крайней мере, когда началась ожесточенная драка в отделе жандармерии, он не струсил, а ринулся вперед. Но при каждом ударе твердил о том, что хорошо, когда сестра удачно вышла замуж, и у него теперь есть у кого поучиться.
Вот только в той драке я все равно потерял его из поле зрения. Возможно, именно в тот момент, когда два бандита повалили его на пол…
Я окинул взглядом небольшую темную поляну, где мы находились и посмотрел в сторону кучки ублюдков, что толпились за небольшим пригорком, что-то яро обсуждая. Вероятно, нашу судьбу или свой дальнейший гнусный план.
Одно я знал точно. Валери в беде.
И надо срочно что-то делать.
Меня немного успокаивал тот факт, что Коул ещё здесь. А значит, и Валери пока в безопасности.
— У меня нет денег! — в голосе Герхарда слышалось упрямство.
— Да ты с меня только сто лир содрал! — рявкнул его мучитель.
— Кто-то хочет получить денег, а кто-то, по-видимому, просто предпочитает по шее, — прокомментировал эту ситуацию Нэйт. — Я час назад тоже на этом дереве болтался, но обошлось без ударов. Они вытащили у меня все наличные и забрали мою золотую трость.
— Всё-таки быть бедным в этом мире, оказывается, не так и плохо, — усмехнулся я и поморщился от боли в разбитой губе.
— Это не смешно.
— А я и не претендую на роль шута. Эта роль поистине твоя, Нэйт.
Он издал тихий смешок и тоже посмотрел в сторону Коула и его друзей.
— Какой план?
— Защитить Валери.
— Ну это понятно. А сейчас что делать будем?
Я посмотрел на качающегося из стороны в сторону Герхарда и тихо хмыкнул. С таким побитым войском далеко не уйдешь…
— Ты там давай, план свой быстрее составляй, — подгонял меня Нэйт. — Времени у нас немного. Нас и так далеко за пределы Бакстона вывезли. Пешком полдня пути.
— Да чтоб их, — прошипел злобно.
— Судя по их разговорам, нас сейчас погрузят в поезд, а потом скинут в реку, чтобы наши бренные тела ушли на дно.
— Звучит не очень обнадеживающе.
Я понимал, что прямо сейчас не могу сражаться. Герхард тоже. А Нэйт, если и сможет, то его умений и сил точно не хватит справиться с этой шестеркой кретинов.
— Сперва хотелось бы, чтобы Герхарда перестали бить, и он пришел в чувство, — предложил я.
— Так ему, вероятно, это нравится. Потому, что я не вижу, что он жаждет прекратить свои мучения.
Я сощурился, напрягая больную голову. Соображала она очень туго.
— Пока ничего не предпринимаем, Нэйт. Мне нужно прийти в себя.
— Отступаем? — уточнил шепотом Нэйт.
— Временно. Мы должны восполнить силы, чтобы вступить в схватку, — я едва заметно усмехнулся. Да уж, совсем недавно я давал такой совет Фальстафу и теперь понимал его возмущение. Но, так действительно было правильно. — Да и я не уверен, могу ли сейчас стоять на ногах. Голова сильно кружится.
— Так тебя табуреткой как следует приложили. Ещё бы…
Мы замолчали, увидев, что Коул прекратил свои важные “переговоры” и зашагал в нашу сторону. Он издевательски размахивал добытой золотой тростью, но смотрел исключительно на меня.
— Ну что, ухажер? — в мою грудь уткнулся конец трости, и я исподлобья посмотрел на своего врага. — Как самочувствие?
— Только тронь Валери и Тео, и я превращу тебя в пепел. Клянусь.
Коул присел рядом со мной на корточки и заглянул в глаза.
— Вы сами во всем виноваты. Если бы вы мне не мешали, то всё было бы по-другому. Валери бы меня простила и приняла. А так, вы сами вынудили меня действовать быстрее и решительнее.
Со стороны дерева снова послышался новый приглушенный стон.
Коул повернул голову вполоборота и швырнул золотую трость мучителю Герхарда.
— Держи, Юрген. Это тебе мой подарок. Оставь жандарма в покое. Пусть законник умирает с гордостью.
— Юрген, — повторил Нэйт и издал сдавленный смешок, мигом привлекая к себе внимание Коула.
— Что-то смешное?
— Да. А я все смотрел и думал, кого мне твой друг напоминает, — Нэйтан с отвращением поморщился и посмотрел Коулу в глаза. — У моей младшей сестрички паук в детстве был с таким именем. Мерзкий такой, мохнатенький, с лапками загребущими. Твой друг — копия он. Только у паука, правда, зубов было побольше.
Оплеуха, которую мигом схлопотал Нэйтан, не остудила его пыл. Он подвигал челюстью из стороны в сторону и все же договорил:
— Я его тапком прибил.
Коул снова замахнулся для удара, но я переманил на себя его внимание.
— Ты поступаешь не по-мужски, — заявил негромко, продолжая сверлить его враждебным взглядом.
— Так вы тоже. Вы зачем меня за решетку засадили?
— Там тебе и место, — процедил сквозь зубы. — Что тебе нужно от Валери?
— Деньги, — ответил за Коула Герхард Броссар, и я посмотрел в сторону жандарма.
Его мучитель одним резким движением перерезал верёвку, и жандарм с глухим шлепком упал на землю.
Верный “паук” Коула схватил свою жертву за шиворот и поволок по земле. Шлепнул Герхарда возле меня и проверил крепость пут.
— Он беглый преступник, — добавил Герхард, тяжело дыша. — И находится в розыске. Мне вечером ответ из главного отдела пришел.
Коул даже бровью не повел. Продолжал ухмыляться, внимательно изучая мои реакции.
— Фарие́, — прошипел я, глядя ему в глаза.
— Он сказал, что ты гнилое существо, — перевел Нэйтан. — А ещё бандитская подстилка. Это я уже от себя добавляю.
Ухмылка сползла с лица Коула, и он наградил Нэйта такой сильной затрещиной, что мой друг завалился набок.
А потом, сощурившись, надменно посмотрел на меня.
— Тео и Валери что-то передать?
Я мигом подался немного вперёд и прошипел:
— Скажи им, чтобы они не боялись. Потому, что я приду и сверну твою шею.
Вдалеке послышался гул поезда, и на мерзком лице Коула расплылась довольная улыбка.
— Тащите их к станции, — скомандовал он своим помощникам. — Я сейчас договорюсь с осмотрщиком. Поедете вместе с ними в грузовом вагоне. И как только достигнете моста, выкиньте этих тупиц в реку. Мне не нужны лишние проблемы.
— А ты? — отозвался один из его дружков.
— Ждите меня в Саартане. Я присоединюсь к вам, как только мы со Кингсли закончим сделку, и я заберу свои деньги, — заявил Коул и, снова повернувшись ко мне, добавил: — А ещё мне надо поцеловать свою милую женушку.
Коул зашагал прочь в сторону станции, а я сверлил ненавистным взглядом его спину.
— Эм-м…Ты сейчас случайно пощелкать ничем не хочешь? — встревоженно прошептал Нэйт, узрев, что к нам спешат его дружки.
— Хочу. Чьей-то шеей.
Глава 48.
Эйнар
Минут десять мы наблюдали за тем, как Коул и трое его сообщников пытаются договориться с осмотрщиком вагонов о новом “грузе”. Ещё двое топтались неподалеку от нас, охраняя.
— Герхард, — окликнул я тихо жандарма, сидящего слева от меня.
— М-м?
— За что был осуждён Арден?
— Он мошенник. Охмурял молодых сироток, женился на них, обдирал до нитки и бросал.