В Эйнаре чувствовалась такая уверенность, что хватило бы на весь Бакстон. Словно он всегда отдает отчёт своим действиям, как бы глупо он не выглядел. Хотя, с его львиной грацией даже этот маленький спектакль с раздеванием выглядел величественно.
— Я пришел тебя отблагодарить, а не покупать, Валери, — добавил Эйнар, пристально изучая мое лицо. — Здесь нет подвоха.
— Ладно, — вздохнула тихо, ощущая, как поднимается во мне волна дрожи. — Я заберу браслеты, но только если ты сейчас уйдешь.
Красивые губы Эйнара тронула лёгкая улыбка. Он бережно отодвинул прядь моих волос, заставив сердце биться ещё быстрее.
— Ты ведь начала принимать подарок. Так прими его полностью, Валери. Не оскорбляй меня.
— Ты о чем?
— Об этом.
Эйнар подался вперёд, уничтожив незначительное расстояние, которое нас разделяло. И, обхватив мой затылок рукой, поцеловал.
Глава 11.
Эйнар
Валери напоминала мне вино. Крепкое, терпкое, и безумно вкусное с первого глотка…
Переместив ладонь на ее поясницу, я подтянул Валери к своей груди и углубил поцелуй. Едва не зарычал от удовольствия, когда она тихо простонала и ответила мне. Чувствовал, как ее коротенькие ноготки впиваются в мои голые плечи, и как слабеет ее тело…
Не прерывая поцелуя, медленно зашагал к столу, и остановился только когда Валери уперлась в столешницу ягодицами.
Я понял причину моего влечения к Валери.
Темперамент.
Она отличалась от всех знакомых мне женщин. За этим красивым лицом и потрясающими голубыми глазами скрывалась очень волевая и сильная натура. Но в то же время я видел в ней другую сторону: нежную, хрупкую, женственную.
Впервые мне срывало крышу от вкуса женских губ, и от движений маленького язычка. Все казалось каким-то… настоящим. Не наигранным. Валери целовала меня, но делала это дразняще… Заставляла теряться в догадках, с кем она борется: со мной, или с собой?
Когда она оперлась о стол руками и прогнулась в пояснице, я последовал за ней.
А потом в мой висок угодило что-то тяжелое. Голову мгновенно пронзила тупая боль.
Одновременно с этим Валери с силой укусила меня за губу, и вскинула вверх колено… Область паха обожгло такой сильной болью, что удар в висок мигом отошёл на задний план.
Тройное нападение.
Мои руки стремительно переместились на пострадавшее достоинство, и стиснув зубы, я тихо выругался.
— Драконьи игры! Что ты творишь?!
Я повержено опустился на колени, и пыхтя от безумной боли, уткнулся головой в ее юбку.
Но женские пальчики коснулись моего колючего подбородка, и Валери заставила меня поднять голову.
Я взглянул на нее исподлобья. Она напомнила мне гордую взъерошенную птичку. Лицо раскраснелось, губы припухли, потемневшие глаза блестели, а кудрявые волосы растрепались.
Но как она на меня смотрела!
Это был победный взгляд.
Взгляд королевы.
— Ну и как тебе на коленях, император? — спросила с издёвкой Валери.
— Признаюсь, необычно, — я шумно втянул в лёгкие воздух, пытаясь усмирить боль.
— Значит так, — тон ее голоса вызвал на моем лице слабую улыбку. Таким важным и холодным тоном я обычно приговаривал к казни. — Ещё раз протянешь ко мне свои руки или губы, и будешь жить с бродячими собаками на городской помойке. Ясно? А это… — Валери потрясла перед моим носом золотыми браслетами, что до сих пор держала в своих дрожащих пальцах. — Этот подарок я, пожалуй, приму. Как компенсацию за твою наглость.
Она демонстративно надела их на свое тонкое запястье. Они были ей очень велики, но в каждом ее движении скользило столько гордости и уверенности, что я не выдержал:
— Браслеты и так были уже твои. Это ведь мой подарок.
— Вот и славно, — прошебетала «королева» и прошмыгнула мимо меня. — Мне пора закрывать таверну. А ты иди и выспись, как следует. У тебя завтра много работы.
— Конечно, — я широко улыбнулся через боль, слушая громкий стук ее маленьких каблучков.
Впервые я встретил равную себе. И даже несмотря на свой проигрыш, я не ощущал себя поверженным. Потому что сегодня я понял две важные вещи.
Первое — маленький ребенок совсем не подходит на роль учителя и советчика.
Второе — что теперь я ещё сильнее хочу заполучить себе эту женщину. Со всеми ее тараканами, проблемами и скрытой чувственностью.
И я обязательно её заполучу. Даю себе слово императора.
11.1
Через десять минут я худо-бедно выбрался на задний двор и обогнул таверну. Добравшись до темного угла, куда едва пробивался свет уличного фонаря, и находились горы пустых бочонков, я устало плюхнулся на один из них.
Решил, что прохладный ночной воздух быстрее приведет меня в чувства и освежит голову, чем замкнутое пространство маленькой комнатушки.
— Не задалось свидание? — слева от меня раздался тихий смешок.
Я повернул голову на звук, изучая темный мужской силуэт. Незнакомец лежал на земле, прямо у темной стены таверны.
— Нет, — ответил с усмешкой.
— Я так и знал, — заявил «силуэт», неспешно поднимаясь с земли.
Когда на моего собеседника упал тусклый свет фонаря, я смог его разглядеть. Это был обычный пьяница. За сегодняшний день я уже успел насмотреться на мужчин, что валялись вдоль улицы и спали возле таверны.
И этого худого старика с длинными седыми волосами и бородой тоже уже подметил, когда мы с Занку чинили крышу. Днём он спал в кустах напротив таверны.
Одежда старику была велика и выглядела так неопрятно, будто он надевал ее впопыхах.
Размахивая из стороны в сторону бутылкой, он неуверенно двинулся ко мне.
Опустился рядом и оперся спиной о соседний бочонок.
— Ослепление страстью не знает границ, — ухмыльнулся незнакомец и протянул мне бутылку.
— Мне только что показали эти границы, благодарю, — пробормотал, принимая предложение и в тысячный раз потирая ушибленный пах.
Мой взгляд задержался на дороге, по которой злобно вышагивала Валери. Она спешила в сторону дома и что-то тихо бормотала себе под нос. Разгневанная и взъерошенная, как дикая кошка.
Я едко усмехнулся. Кажется, мой «подарок» все же не оставил ее равнодушной.
— Такими женщинами, как Валери, хотят обладать многие мужчины, — вдруг заявил мой собеседник, заметив мой заинтересованный взгляд. — Но этих гордых красавиц не взять штурмом или наступлением. Так ты одержишь горькое поражение.
— И как же к ним тогда подобраться? — я сделал глоток и, к своему удивлению, обнаружил, что напиток не плох. Совсем не похож на то мерзкое пойло, которым меня угощал Занку.
— Их можно только заслужить. Стать для них настоящим мужчиной. Угадывать их эмоции, дать защиту и подарить спокойствие. Только так. Как, кстати, твое имя, император?
Я сощурился, не понимая, откуда старик столько знает. Меня взволновала его проницательность. Может у него есть какой-нибудь особенный дар?
— Эйнар. Но откуда вы знаете, что я…
— Да тебя так Валери кличет, — ухмыльнулся пьяница. — Я тут в бочках частенько прячусь, чего только не слышу и не вижу.
— А как вас зовут?
— Лайз.
Я протянул старику его бутылку, но он снова подвинул ее ко мне.
— Пей. Это облегчит боль. Сильно она тебя приложила, да?
— Угу.
Я сделал очередной глоток, искоса поглядывая на своего собеседника.
— Я Валери знал ещё девчонкой, — заявил вдруг Лайз. — Мы хорошо дружили с ее отцом. Валери взяла красоту матери, а вот характер у нее поистине отцовский.
— А куда делись ее родители?
— Валери росла с отцом. Мать ее умерла лет двадцать назад. Тогда в Бакстон хворь сильная пришла и скосила много народу. Чтоб сбежать от чумы, я тогда из городка в столицу подался. Почти пятнадцать лет в большом городе прожил, хотел карьеру построить…Но, не срослось. Вернулся обратно в Бакстон, да от одиночества и тоски к бутылке прикладываться начал.
— И отец Валери тоже умер?
— Да. Ей лет двадцать тогда было, — поведал Лайз с грустью. — Я ещё тогда в столице жил. Это мне люди потом рассказали, — он забрал из моих рук бутылку и сделал несколько жадных глотков. — На красивую сиротку с хорошим наследством открылась настоящая охота. Тогда же к ней и Коул Арден захаживать начал. Вскружил голову нашей Валери да замуж позвал, — в голосе Лайза промелькнули нотки отвращения. — Поговаривают, что и женился-то он на ней ради денег. А когда взять больше нечего было — упорхнул на поиски новой выгодной любви, оставив на память о себе лишь Тео и долги.
— Вот выродок, — вырвалось у меня.
Я искренне не понимал, как можно было оставить такую красивую женщину и чудесного мальчика! А как же ответственность?
Я, конечно, тоже не без греха.
Собирал себе в гарем женщин, похожих на первую любовь. Но они почти все добровольно шли на этот шаг. С радостью и великим желанием стать женой императора, чтобы получить все блага. У нас просто были взаимовыгодные отношения. Я пользовался ими, они — моей казной. Всё честно.
Но ни одну из них я не наградил ребенком. Потому, что не представлял никого из них в роли матери. Да и себя отцом тогда не видел.
Шорох на заднем дворе привлек мое внимание. Я заглянул за угол таверны и оскалился, когда увидел кухарку Валери.
Оглядываясь по сторонам, она быстро вытащила из своего тайника ворованные продукты, сложила их в плетёную корзинку и накрыла платком.
— Вот ты и попалась, — заявил, хитро сощурившись.
Решил, что завтра обязательно сообщу об этом Валери или Занку.
— Я и в «Золотой дракон» только из-за Валери и заглядываю. Чтоб хоть парой лир ее поддержать, — продолжал секретничать Лайз. — Но еда здесь отвратительная.
— Не могу не согласиться, — я ухмыльнулся и сделал глоток из бутылки. — Я вообще начал сомневаться, что где-то существует вкусная еда.
Лайз рассмеялся.
— Эх, парень. Чтобы готовить вкусные блюда нужен талант. Кто-то из простых продуктов создаст чудо, а кто-то и из изысков сотворит ерунду.
— Мой желудок уже не очень верит в чудеса. Возможно, вам довелось где-нибудь отведать вкусную еду?