ПЕРВЫЙ ЮНОША.
В любых делах надейся на себя,
На прозу разума, на розу чувства.
На ветреную волю корабля,
Зашедшего в дремучий лес искусства.
ВТОРОЙ ЮНОША.
Не бойся ошибаться в пустяках.
Бог безупречен для Иова.
Когда на белый снег садится слово,
Оно не затеряется в стихах.
ТРЕТИЙ ЮНОША.
Смотри не вырони бесценный дар.
Его в грязи найдешь едва ли.
Живи в пентхаусе или в подвале,
Но музыки ночной держи удар.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Не забывай молиться о любви.
Она встает с лучами солнца.
Войди в собор святого каталонца
И разгадай загадку Гауди.
Замок Зорастро. Памина и мавр Моностатос.
МОНОСТАТОС. Да, черен я, как черная икра, как черный хлеб ржаной, как углеводороды. Отдайся черному! Цена твоей свободы…
ПАМИНА. Не кожа, а душа твоя черна.
МОНОСТАТОС. Наверно… может быть… как внутренность камина. Огонь желания растопит вечный лед.
ПАМИНА. По-моему, душа твоя грязна.
МОНОСТАТОС. Так выбели ее, моя Памина! Впусти меня в свой храм и причасти, я стану лучше, стану человечней.
ПАМИНА. Да, голос у тебя овечий, но этот волчий взгляд…
МОНОСТАТОС. Прости меня! Прости! Не буду я смотреть. Возьму тебя на ощупь.
ПАМИНА. Уйди, наглец!
МОНОСТАТОС. На ощупь даже проще.
Появляется птицелов — весь в перьях. Моностатос, закрыв глаза, шарит в воздухе руками. Обнимает Папагено.
Памина, Моностатос, Папагено.
ПАПАГЕНО. О господи! Помилуй Папагено!
МОНОСТАТОС. Ты ангел или демон?
ПАПАГЕНО. Непременно…
МОНОСТАТОС. Ты — фурия? Химера? Василиск?
ПАПАГЕНО. Утиная охота — тоже риск. (Пытается ретироваться.) Шатаясь по лесу, наткнешься на медведя.
МОНОСТАТОС. О чем он говорит?
ПАМИНА. Наверно, бредит.
МОНОСТАТОС. Безумие мое, оставь меня!
ПАПАГЕНО. Оставить где? В болоте преисподней?
МОНОСТАТОС. Распутная Луна, и та свободней от всякой нечисти, чем этот каземат. Зачем пришел ко мне?
ПАПАГЕНО. За папироской, брат.
МОНОСТАТОС. Тогда кури и сгинь! Ох, до чего ж он страшен…
ПАПАГЕНО. Ты чей-то негатив? Ты вывернутый рашен?
ПАМИНА. Я предлагаю мирно разойтись.
МОНОСТАТОС (уходит). Я мирно ухожу, а ты молись.
ПАПАГЕНО. Кому он предложил молиться? Мне?
ПАМИНА. Он любит оставаться на коне.
ПАПАГЕНО. Когда конем не пахнет и в помине.
ПАМИНА. Простите, что?
ПАПАГЕНО. Жениться на Памине, но для начала девушку спасти решил влюбленный принц по имени Тамино.
ПАМИНА. Откуда он узнал, что это я — Памина?
ПАПАГЕНО. Памина — это вы? Мы скоро вас спасем. Он видел вас во сне. Подробно обо всем поговорим в ближайшую субботу. Надеюсь, в этот день он ходит на работу.
Священная роща. Тамино и Трое юношей.
ТАМИНО. Куда-то смылся шустрый птицелов. Я думаю, подальше от Зорастро. Для этой публики друзья как паста — весь тюбик выдавил и был таков.
В кронах деревьев появляются юноши.
ПЕРВЫЙ ЮНОША.
Не печалься о друзьях.
Он ушел — скажи спасибо.
Свято место опростал
Для внезапного изгиба.
Если гнется наша жизнь
В позвоночнике змеином,
Значит, падают ножи
К чьим-то новым именинам.
ВТОРОЙ ЮНОША.
Все подвижно под луной.
Камни мысленно кочуют.
Если конница ночует,
Значит, утром будет бой.
Не цепляйся за людей.
Не держи своих любимых
На коротком поводке —
Будет больно, будет вывих.
ТРЕТИЙ ЮНОША.
Одиночество горчит.
Одиночество — не сахар.
И звезда одна в ночи
Над тюрьмой, где Зороастр
Посвящает в палачи.
ТАМИНО. Я понимаю, силы неравны, и я прошу разумного совета. Понадобятся луки, арбалеты…
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Вино из одуванчиков, браслеты из земляники и лесной травы.
ТАМИНО. Я безоружен!
ВТОРОЙ ЮНОША. Ты вооружен терпением и стойкостью поэта.
ТАМИНО. Но он злодей, колдун!
ТРЕТИЙ ЮНОША. А ты забудь про это.
ПЕРВЫЙ ЮНОША. Молчи и улыбайся веселей.
ВТОРОЙ ЮНОША. Ты хочешь знать, что ждет тебя, Тамино?
ТАМИНО. Хотелось бы.
ВСЕ ТРОЕ. Победа и Памина!
ТАМИНО. Звучит как музыка… после обеда. А можно повторить?
ВСЕ ТРОЕ. Памина и победа!
Перед замком Зорастро. Тамино, Жрец.
ТАМИНО. Стена высокая, ни деревца вокруг. Приспособления нужны для альпинизма. Нужна веревка и железный крюк.
ЖРЕЦ (за спиной Тамино). Но для начала, принц, нужна харизма.
ТАМИНО. Чей это голос в ухо говорит?
ЖРЕЦ. Я — жрец любви в святилище Зорастро.
ТАМИНО. Злодея, колдуна, насильника Зорастро?
ЖРЕЦ. Святого мудреца, властителя Зорастро.
ТАМИНО. Ты путаешь меня, коварный лжец!
ЖРЕЦ. Я — жрец, и жнец, и на дуде игрец. Сыграйте, принц, чтоб успокоить нервы.
ТАМИНО. Нет, не хочу.
ЖРЕЦ. А что так? Почему?
ТАМИНО. Не буду оскорблять я слух Минервы.
ЖРЕЦ. Не бойтесь, принц.
ТАМИНО. Да ни в одном глазу!
ЖРЕЦ. У страха есть глаза, но в ночь они глядят, во внутреннюю бездну.
ТАМИНО. Послушайте, все это бесполезно.
ЖРЕЦ. Зорастро детям не желает зла.
ТАМИНО. Но держит взаперти мою невесту!
ЖРЕЦ. Однажды вы поймете, для чего…
ТАМИНО. Однажды я отрежу ему ухо!
ЖРЕЦ. Во имя света и во славу духа…
ТАМИНО. Памина или смерть!
ЖРЕЦ. Пора вязать его.
Жрец уходит.
Тамино один. Достает волшебную флейту.
ТАМИНО. Так, наступил решающий момент. Памина ждет меня и учащенно дышит. Надеюсь, что она меня услышит. Прости меня, волшебный инструмент. (Прикладывает флейту к губам, но руки принца опускаются.) Как страшно, Господи! Фальшивый звук постыден… Смелее, принц!.. Но принцип красоты, но абсолютный слух… Хочу я быть невидим, как домовой, чьи комнаты пусты.
Тамино осторожно прикладывает флейту к губам — и флейта, вопреки ожиданиям, издает прекрасный, нежный звук.
ТАМИНО. Вот это да! Она сама поет! О том, чего пока не понимаю. Я так боюсь играть и все-таки играю. Вперед, вперед! Меня Памина ждет! Веди меня, куда я сам не знаю!
Тамино слышит далекий звук. Играет флейта Папагено.
ТАМИНО. А это отозвался соловей. Ночные птицы вторят музыкантам и свысока дают пример талантам. Выходит, музыка моя как у людей? Скажи-ка, публика? Молчание, silentium…
Тамино уходит, играя на флейте. Появляется Папагено, он тоже играет на флейте, за Папагено идет полусонная Памина.
ПАМИНА. Куда идете вы? Давайте отдохнем. Здесь тьма кромешная, и никакой дороги.
ПАПАГЕНО. Вы с непривычки сбили ноги. Я предлагаю…
ПАМИНА. Что?
МОНОСТАТОС (внезапно появляясь). Конечно, ход конем!
ПАМИНА. Опять пришел!
МОНОСТАТОС. Зациклен Моностатос на вашей красоте, как нищий на деньгах.
ПАПАГЕНО. Скорее как дикарь, вдруг получивший статус…
ПАМИНА. В парламенте.
ПАПАГЕНО. Он тайно чешет пах…
ПАМИНА. Потом бежит к трибуне…
ПАПАГЕНО. И долго в бубен бьет, и брызгает слюной.
ПАМИНА. У вас, конечно, есть подобный бубен?
ПАПАГЕНО. Хотел бы нас отправить в мир иной, да руки коротки.
ПАМИНА. Нет, короток язык. А также ум, короче всякой нормы.
МОНОСТАТОС. Да что такое, блин! Я не привык…
ПАПАГЕНО. Так привыкай скорей!
ПАМИНА. Кирпич огнеупорный.
МОНОСТАТОС. А ну-ка, стража!
Вбегают рабы.
МОНОСТАТОС. Взять! Свяжите их! Суровым синтетическим шпагатом!
ПЕРВЫЙ РАБ. Памину к птицелову привязать?
МОНОСТАТОС. С ума сошел?! (В сторону.) Здесь я ругаюсь матом. Отдай сюда!
Отнимает шпагат у раба. Папагено достает волшебные колокольчики. Как только они начинают звенеть, Моностатос пускается в пляс. К нему присоединяются стражники.
ПАПАГЕНО. Динь, дон! Динь, дон! Танцевальный марафон!
МОНОСТАТОС. Что такое? Что такое?! Почему со мной такое?
ПАПАГЕНО. Потому с тобой такое, что в тебе нутро плохое!
ПАМИНА. Динь, дон! Динь, дон! Ты давно со мной знаком.
ПАПАГЕНО. Ты нарушил все обеты, ты мочился на закон.
МОНОСТАТОС. Я нарушил все обеты? Я молился на закон!
ПАПАГЕНО. Ты мочился — не молился, ты по-своему резвился, ты плевал и веселился…
ПАМИНА, ПАПАГЕНО. Ты мочился на закон!
Появляется Зорастро (слепой, в темных очках) и его свита с факелами. Памина трепещет. Папагено прячет колокольчики, Моностатос и стража в изнеможении падают на подмостки.
ЗОРАСТРО. Памина, почему ты