Пнумы непонимающе оглядели его; некоторые почти по-человечески пожали плечами.
— Приведите ее сюда, или отправимся за ней. Решайте сами, что быстрее.
— Идем.
Они двинулись через площадь; всюду высились статуи — либо это были чучела? — сотен представителей различных народов. Рейш невольно задержался, зачарованно разглядывая их.
— Что это?
— Эпизоды жизни Тчаи. Вот шивваны, которые пришли к нам семь миллионов лет назад. Это один из древнейших кристаллов, память о далеких временах. А там гийи, что основали восемь империй и были уничтожены фесалами, а те, в свою очередь, бежали в ужасе от света красной звезды Хеи. Дальше — другие, посетившие нас, прежде чем уйти в небытие и удостоенные вечной жизни, став частью истории.
Черные монументы, окруженные серебристо-золотым ореолом, казались живыми. Сколько их! Двуногие, существа с четырьмя, тремя нижними конечностями, твари с чудовищными выпирающими мозговыми «мешками» вместо головы, с переплетающейся паутиной нервных сетей, а рядом — обладатели почти человеческого черепа. Привычные нам глаза сменялись призмами, гибкими трубочками-сенсорами и оптическими лентами. Вот свирепый воин — ящерообразное чудовище — замахнулся семифутовым мечом. Это был Зеленый Часч. Поблизости Синие Часчи преследовали группу пригнувшихся в ужасе Старых Часчей, а рядом злобно оскалились три часчмена, с ними соседствовали их враги Дирдиры и дирдирмены, сопровождаемые мужчинами и женщинами неизвестной Адаму расы. Сбоку суровый одинокий Ванкх наблюдал за группой работающих людей. Они прошли мимо единственного пустого пьедестала по склону к свинцово-черной реке, на поверхности которой возникали сверкающие водовороты. На берегу стояла клетка с серебряными прутьями; в ней скорчилась Зэп-210. Она со странной невозмутимостью наблюдала за приближающейся группой, но при виде Рейша лицо девушки исказилось. На нем отразилась целая гамма противоречивых эмоций: горе и радость, облегчение и страх... С бывшей Прислужницы сняли одеяния гхиана, оставив в белой рубахе.
Как ни старался Адам говорить спокойно, от волнения голос его прозвучал хрипло:
— Что вы с ней сделали?
— Будущий экспонат обработан Первой Жидкостью. Она укрепляет организм, повышает тонус и открывает проходы для Второй Жидкости.
— Освободите девушку.
Зэп-210 выпустили. Рейш взял ее за руку, погладил как ребенка по голове.
— Ты в безопасности. Мы возвращаемся на поверхность.
Она прижалась к нему, положила голову на плечо и зарыдала. Адам не двигался, чтобы дать ей выплакаться.
Пнумы подошли ближе. Один сказал:
— Требуем возврата всех карт!
Рейш безжалостно рассмеялся.
— Позже. У меня есть и другие условия. А сейчас давайте покинем это место. Вечность угнетает меня.
В зале, облицованном полированным серым мрамором, Рейш предстал перед старейшинами Пнумов.
— Я человек; меня беспокоят представители моей расы, ведущие по вашей милости неестественный образ жизни. Вы должны прекратить размножать людей; дети, которые уже родились, должны быть отправлены на поверхность и содержаться там за ваш счет, пока не смогут заботиться о себе сами.
— Но нам придется навсегда расстаться с «Воспитанниками»!
— Даже если так, что из того? Вашей расе семь миллионов лет или больше. Только в последние двадцать—тридцать тысяч лет Прислужники Пнумов работают на вас. Вряд ли это станет большой утратой.
— Если мы согласимся... Что будет с картами?
— Я уничтожу все копии, кроме нескольких. Ни одна не попадет к вашим врагам.
— Этого недостаточно! Мы будем жить в постоянном страхе!
— Меня ваши проблемы не волнуют. Я должен сохранить над вами контроль, чтобы гарантировать честное выполнение моих требований. Когда-нибудь, возможно, я верну вам все карты — когда-нибудь в будущем.
Несколько секунд Пнумы тихо совещались. Наконец один прошептал:
— Твои требования будут выполнены.
— В таком случае выведите нас на равнины Сивиша.
Омытые последними закатными лучами янтарного солнца, равнины казались бесконечными. Опустившись за базальтовые скалы, Карина-4269 заставила сиять башни Дирдиров. Рейш и Зэп-210 подошли к старому складу. Из конторы выглянул тощий Анахо и поспешил им навстречу.
— Воздушный плот готов.
— Тогда поспешим. До сих пор не могу поверить, что все получилось.
Они направились на север.
— Куда мы держим путь? — осведомился дирдирмен.
— В степи Котана, к югу от того места, где мы с тобой впервые встретились.
Они летели всю ночь над бесплодной центральной частью Кислована, затем над морем и болотами Котана.
На рассвете показались степи. Адам стал внимательно изучать пейзаж. Наконец он увидел внизу знакомый лес, указал друзьям на поляну:
— Здесь наша шлюпка разбилась; так я оказался на Тчаи. Лагерь людей Эмблемы лежал к востоку отсюда. Вот тут, возле зарослей кустов, мы с Тразом закопали эмблему Онмале. Садимся!
Они приземлились. Рейш вышел и медленно зашагал к лесу. Что-то блеснуло впереди. Из укрытия вышел Траз. Когда Адам подошел к другу, юноша сдержанно произнес:
— Я знал, что ты вернешься.
Он не просто возмужал — приобрел уверенность в себе, цельность. На плече был прикреплен медальон из металла, камня и дерева.
— Ты выкопал эмблему.
— Да. Она звала меня... Куда бы я ни пошел, всюду слышал голоса всех вождей Онмале, призывающих извлечь Онмале из тьмы. Я выкопал ее; теперь голоса молчат.
— А корабль?
— Готов к отлету. Здесь четверо механиков. Один остался в Сивише; двое не выдержали и отправились по степи в Хедаджу.
— Чем быстрее мы покинем Тчаи, тем лучше. Только оказавшись в открытом космосе, я поверю, что мы наконец достигли цели.
— Тогда в путь!
Юноша кочевник, дирдирмен и девушка поднялись на борт космического корабля. Рейш бросил последний взгляд на янтарное небо, наклонился, зачерпнул горсть земли планеты, приютившей его на долгие годы. Затем присоединился к друзьям. Люк захлопнулся, загудели генераторы. Корабль взлетел. Тчаи становилась все меньше, превратилась в янтарный шар, уменьшилась до серовато-коричневого мячика и вскоре стала еще одной звездочкой, сияющей в непроглядной тьме космоса.
Послесловие
Кто-то однажды назвал Джека Вэнса «аляповато раскрашенной кистеперой рыбой, которая находит свою кровавую добычу в миллионах вымышленных миров». Оставим это сравнение на совести его недоброжелателей. К сожалению, Вэнса чаще всего причисляют к «научным» фантастам, хотя по духу многие его произведения приближаются скорее к жанру «фэнтези».
В самом деле, при ближайшем рассмотрении книги Вэнса не столько развивают, сколько разрушают жанр, к которому они принадлежат. Одной из наиболее характерных особенностей творчества писателя является его неисчерпаемая выдумка по части создания экзотических, но при этом вполне достоверных социальных образований, которые в изобилии встречаются на страницах его романов. Так, например, герои «Большой планеты» («Big Planet») путешествуют сразу по восьми мирам. Однако эта их фантастическая способность оборачивается бедой, когда герои (а вместе с ними и читатели), едва привыкнув к одной реальности, внезапно перебрасываются в совершенно иной мир.
Лишь в последних работах Вэнса его галактики оказываются заселенными преимущественно гуманоидами. Инопланетные создания, если таковые встречаются, как правило, не стремятся поддерживать добрососедские отношения с землянами. Так, в «Нопалгарте» («Nopalgarth»), первоначально изданном под названием «Мозги Земли» («The Brains of Earth»), когда земляне и «ксаксаны» объединяют силы, чтобы дать отпор телепатическим паразитам, один из главных героев открыто заявляет, что «ни о каком братстве в перспективе не может быть и речи». В большинстве случаев отношения между обеими расами строятся исключительно как отношения хозяина и раба. Так, например, в «Повелителях дракона» («Dragon Masters») драконы и люди используют генетических мутантов друг друга. Самыми известными, пожалуй, являются инопланетяне Вэнса из его популярнейшей серии «Сага странствий» («The Planet of Adventure»), в которой главный герой помогает соплеменникам вырваться из плена поработивших их четырех враждебных общин.
При Описании своих миров Вэнс не жалеет красок для создания как можно более правдоподобной панорамы неземных цивилизаций, щедро снабжая текст языком, сносками, эпиграфами и пояснениями. Вэнс снискал заслуженную славу в первую очередь благодаря своему стремлению ничего не упустить из реалий создаваемых им сообществ, помпезный фасад которых нередко скрывает за собой ущербность их экономической основы. В «Домах Изма» («Тhе Houses of Iszm») обрисовываются тщетные попытки демократических элементов нарушить монополию на дешевое жилье; «Эмфирио» («Еmphyrio») описывает стремление аристократии поставить под свой контроль торговлю, и тем самым укоренить в стране феодальные порядки, а «Вист: Аластор 1716» («Wyst: Alastor 1716») знакомит читателя с обществом, презирающим труд и потому впадающим в состояние хронической стагнации.
Интересно, что в созданных Вэнсом цивилизациях альтруизм не в почете. Когда тот или иной герой произносит слово «доверие», его собеседник обычно переспрашивает: «А это сколько стоит?» Предлагаемый путеводитель гласит: «ЗА БЕСПЛАТНО НИЧЕГО НЕ БЫВАЕТ — разве что воздух, которым вы дышите». Эта гротескность лишний раз подчеркивает доселе недооцененную сторону романов Вэнса: все они проникнуты тонким, изящным юмором, так, например, поступки пылающих страстью персонажей описываются нарочито будничными, почти «протокольными» фразами. «Космическая опера» («Space Орега») — пожалуй, самая забавная его книга — озадачивает читателя полным несоответствием названия романа его содержанию. Режиссера, взявшегося за постановку «Фиделио», загадочно предупреждают, чтобы он не пытался полностью удовлетворить вкусам инопланетян: «Заигрывая с партнером, они опрыскивают его клейкой жидкостью. Не уверен, что ты смог бы подстроиться под их стандарты».