Тчаи: Сага странствий — страница 14 из 121

Другой хрипло засмеялся:

— Ей надо набраться опыта для ритуала.

Рейш достал свой пистолет.

— Я с удовольствием отправлю вас всех к праотцам. — Он поманил девушку. — Пойдем.

Она лихорадочно осмотрелась, словно решая, в какую сторону бежать.

Иланты стояли молча, кончики их черных усов повисли. Девушка медленно забралась на седло Рейша, он повернул прыгунка назад, к крепости. Когда проезжали долину, девушка неуверенно посмотрела на него, хотела что-то сказать, но смолчала. Иланты вскочили на своих коней и ехали за ними, гикая, вопя и осыпая бранью Рейша.

Жрицы стояли у входа в крепость, всматриваясь в даль. Рейш придержал коня и оглядел четыре черные фигуры, которые принялись лихорадочно размахивать руками.

Внезапно девушка быстро спросила:

— Сколько они тебе заплатили?

— Ничего, — ответил Рейш. — Я просто решил освободить тебя.

— Отвези меня домой! — умоляла девушка. — Отвези меня в Кет! Мой отец заплатит тебе гораздо больше — даст тебе все, что пожелаешь!

Рейш указал на движущуюся темную линию на горизонте.

— Думаю, что это Зеленые Часчи. Нам лучше вернуться на постоялый двор.

— Эти женщины снова схватят меня! Посадят в клетку! — Голос ее дрогнул, апатия сменилась лихорадочным волнением. — Они меня ненавидят! Хотят сделать со мной что-то жуткое! — Она указала на жриц, сбившихся у ворот. — Они идут сюда! Пусти меня, я уйду!

— Одна? В степь?

— Лучше так!

— Я тебя не отдам, — сказал Рейш.

Он медленно направился к постоялому двору. Жрицы стояли в ожидании у каменных ворот.

— О, благородный мужчина! — выкрикнула Великая Мать. — Ты совершил достойное деяние! Ее цветок не тронут?

— Это не твое дело, — ответил Рейш.

— Как это не мое дело? Что ты говоришь?

— Теперь она — моя собственность. Я отобрал ее у этих грех воинов. Иди к ним и требуй возмещения за убытки. У них, а не у меня. Я никогда не отдаю то, что взял.

Жрицы оглушительно захохотали.

— Ах ты, глупый петух! Отдай нам то, что принадлежит нам по праву, а не то тебе придется худо! Мы жрицы Тайного женского культа!

— Если вы будете покушаться на мою собственность, вас назовут «покойными жрицами».

Рейш проехал через площадь; четыре черные фигуры глядели вслед. Он спешился, помог девушке сойти с коня. Сильно забилось сердце: теперь он осознал, почему, не размышляя, бросился за ней в степь, повинуясь инстинкту, хотя разум предостерегал его от этого поступка.

— Как твое имя? — спросил он.

Она задумалась, словно Рейш загадал грудную загадку, и неуверенно ответила.

— Мой отец — лорд дворца Голубого Нефрита. — Потом добавила: -- Мы из касты Эгис. Иногда на приемах обо мне объявляют как о Голубом Нефритовом Цветке, в менее торжественных случаях называют Прекрасным Цветком или Цветком Кета... Мое цветочное имя — Илин-Илан.

— Все это как-то сложно, - заметил Рейш.

Девушка кивнула ему, словно тоже считала свое имя чем-то сложным и очень важным.

— Как тебя называют твои друзья?

— Это зависит от их касты. Ты из знатного рода?

— О да, — сказал Рейш, не видя никаких причин утверждать обратное.

— Ты хочешь сделать меня своей рабыней? Тогда не сможешь называть меня так, как называют друзья.

— У меня никогда не было рабов, — ответил Рейш. — Правда, сейчас искушение очень велико, но я лучше буду называть тебя так, как называют друзья.

— Можешь называть меня Цветок Кета — это обычное имя для моих друзей; или, если хочешь, моим цветочным именем: Илин-Илан.

— Это подойдет, по крайней мере временно. — Он оглядел площадь, потом, взяв девушку за руку, привел ее в общую комнату постоялого двора и усадил за столик задней стены. Он внимательно посмотрел на девушку: Илин-Илан, Прекрасный Цветок, Цветок Кета. — Не знаю, что с тобой делать.

На площади жрицы, окружив караванщика, что-то горячо ему объясняли, а он вежливо слушал с мрачным и серьезным видом.

— Тебя могут отобрать у меня, — произнес Адам. — Я не очень-то уверен в законности своих притязаний.

— Здесь, в степи, нет никаких законов, — возразила девушка. — Здесь правит только страх.

Траз уселся за их столик. Восхищенно оглядев девушку, он неодобрительно сказал:

— Что ты хочешь с ней делать?

— Если смогу, отвезу домой.

— Если вы это сделаете, получите все, что пожелаете, — серьезно сказала Илин-Илан. — Я дочь знатных родителей. Мой отец построит для вас дворец.

Траз с большим одобрением посмотрел на Рейша, потом взглянул на восток, словно предвкушая путешествие в этом направлении.

— Да, такое возможно.

— Только не для меня, — возразил Рейш. — Я должен найти разведывательный бот. Если хочешь проводить ее в Кет, собирайся, начни новую жизнь.

Траз с сомнением посмотрел на жриц.

— Без оружия и отряда воинов как я смогу провести такую, как она, через всю степь? Нас сразу же захватят и продадут в рабство или убьют.

Баоян, старший караванщик, вошел в общую комнату, подошел к ним.

— Жрицы просят, чтобы я поддержал их требования, — сказал он ровным голосом. — Я, конечно, не буду этого делать, так как обмен собственности произошел за пределами каравана. Но я согласился передать тебе их вопрос: каковы твои намерения в отношении девушки?

— Это не их дело, — заявил Рейш. — Девушка теперь принадлежит мне. Если они хотят получить за нее компенсацию, пусть обратятся к илантам. Я не хочу иметь с ними дела.

— Это разумные слова, — заметил Баоян. — Жрицы понимают это, они лишь оплакивают свое несчастье. Я склонен согласиться, что они оказались жертвами насилия.

Рейш внимательно посмотрел на караванщика, думая, что он шутит.

— Ты это серьезно?

— Я думаю лишь категориями права собственности и безопасности перевозки, — заявил Баоян. — Жрицы понесли большие убытки. Для их ритуала необходима определенная девушка, они проделали дальний путь, чтобы найти подходящую участницу таинства, и в последнюю минуту ее похищают. Что, если они заплатят тебе за ее возвращение соответствующую сумму — скажем, полцены за примерно такую же девушку?

Рейш покачал головой.

— Верно, они понесли убытки, но это меня не волнует. Во всяком случае, они не выказали большой радости, когда я освободил ее.

— Подозреваю, что они вообще неспособны радоваться, даже в их самый счастливый день, — заметил Баоян. — Хорошо, я передам им твои слова. Без сомнения, они что-нибудь придумают.

— Надеюсь, создавшаяся ситуация не повлияет на наше соглашение.

— Конечно нет, — решительно заявил караванщик. — Я в высшей степени неодобрительно отношусь к воровству и насилию. Надежность и честность — вот мой девиз. — Караванщик поклонился и вышел.

Рейш повернулся к Тразу и Анахо, которые подошли к нему.

— Ну, что там еще?

— Считай, что ты уже труп, — мрачно сказал Траз. — Эти жрицы — ведьмы. У нас, эмблем, было несколько таких. Мы их убили, и все сразу пошло лучше.

Анахо рассматривал Цветок Кета с холодным вниманием, как какое-то экзотическое животное.

— Она из племени золотых яо — очень древняя порода — гибрид первых краснокожих и первых белолицых. Полтора века назад они преисполнились гордости и решили создать несколько сложных машин. Дирдиры преподали им жестокий урок.

— Сто пятьдесят лет назад? Сколько дней у вас в году?

— Четыреста восемьдесят восемь дней. Но не понимаю, какое это имеет отношение...

Рейш задумался и стал подсчитывать в уме. Сто пятьдесят лет планеты Тчаи равняются примерно двумстам двадцати земным годам. Совпадение? Или, может быть, действительно предки Цветка Кета послали в направлении Земли тот луч, который привел его на Тчаи?

Илин-Илан с ненавистью смотрела на Анахо.

— Ты дирдирмен! — хрипло сказала она.

— Из шестого сословия. И ни в коем случае не Безупречный!

Девушка повернулась к Рейшу.

— Они бросили бомбу на Сеттру и Баллисидрэ, они хотели уничтожить нас, и все из зависти!

— Зависть — неподходящее слово, — возразил Анахо. — Твой народ пытался играть тайными силами, заниматься тем, что выше его понимания!

— А что случилось потом? — спросил Рейш.

— Ничего, — вздохнула Илин-Илан. — Были разрушены наши города, рецепторы, дворец Искусств, золотые лабиринты-сокровища, которые хранились там тысячи лет. Разве удивительно, что мы ненавидим Дирдиров? Больше, чем Пнумов, больше, чем Часчей, больше, чем Ванкхов!

Анахо пожал плечами.

— Я ведь не нападал на яо.

— Но ты защищаешь тех, кто это сделал! Это одно и то же!

— Поговорим о чем-нибудь другом, — предложил Рейш. — В конце концов, это случилось двести двадцать лет назад!

— Только сто пятьдесят! — поправила его Цветок Кета.

— Верно. Ну хорошо, что будем с тобой делать? Хочешь переодеться?

— Да. Я не снимала этих тряпок с тех пор, как эти мерзавки похитили меня из моего сада. Мне бы хотелось выкупаться. Они давали мне воду только для питья.

Рейш стоял у двери, пока девушка мылась, потом просунул через дверь одежду, которую носили кочевники, одинаковую у мужчин и женщин. Скоро она вышла, с еще влажными волосами, в серых шароварах и коричневой рубахе; они снова спустились в общую комнату, потом вышли на площадь, где царила атмосфера лихорадочного возбуждения, вызванного приближением Зеленых Часчей, которые находились уже примерно на расстоянии мили от постоялого двора. У батарей на склонах появились воины, Баоян поставил свои военные повозки с пушками на открытые места, откуда они могли обстреливать все подходы к крепости.

Зеленые Часчи, видно, не собирались сразу же нападать. Они выстроили свои повозки в одну линию, установили сотню высоких черных палаток.

Баоян был в отчаянии.

— Караван с севера не сможет пробиться к нам. Как только разведчики увидят Часчей, они вернутся и станут ждать. Боюсь, мы сильно задержимся.

— Ритуал пройдет без нас! — возмущенно крикнула Великая Мать. — Неужели придется вытерпеть еще и это?

Баоян умоляюще поднял руки.