К раздаточному столу подошли шестеро Прислужников постарше, бесстрастные и мрачно-сосредоточенные, как все остальные. Адам не сразу разглядел, что это девушки. Одна за другой они подходили к столу за едой. Последняя обнаружила, что для нее ничего не осталось, и в недоумении застыла. Рейш виновато наблюдал за этой немой сценой. Ведь он украл ее ужин! Девушки зашли в столовую, оставив свою подругу у раздаточного стола.
Прошло пять минут; она не произнесла ни слова, стоя молча, не отрывая глаз от пола. Наконец кто-то поставил перед ней миску и фляжку. Девушка взяла еду и медленно пошла вслед за остальными.
Беглеца вновь охватила тревога. Он решил подняться по лестнице, выбрать какой-нибудь туннель, попытаться поймать Прислужника, знакомого со схемой, и под угрозой смерти заставить вывести его отсюда. Рейш поднялся было, но тут дети стали выходить из столовой, и он вновь скорчился за коробками. Маленькие Прислужники стройными рядами маршировали в школу. Наконец они прошли. Адам высунул голову и сразу же спрятался: теперь нехитрую трапезу закончили девушки. Пять юных созданий, семенящих мимо, казались одинаковыми и бездушными как манекены: стройные, с кожей бледной и тонкой, как бумага, выгнутыми дугой иссиня-черными бровями, правильными, хотя и немного заостренными, чертами лица. На них были обычные черные плащи и шляпы, подчеркивающие неземную хрупкость и кажущуюся эфемерность этих заблудших дочерей Земли. Но хотя они и выглядели деталями, собранными на конвейере, каждая наверняка чувствовала себя самостоятельной личностью, обладала неуловимыми для Адама особенностями.
Раздаточная опустела. Рейш вышел и быстрыми широкими шагами направился к лестнице. И вовремя: из кухни появился один из поваров и двинулся к кладовке. Задержись беглец еще хоть на секунду, его бы непременно обнаружили. С бешено колотящимся сердцем он стал подниматься по ступенькам. И вдруг замер на месте. Сверху донесся тихий шелест шагов. Рейш не двигался, задержал дыхание... Звуки стали громче. Показались красно-черные ноги, затем заколыхались полы плаща. Пнум! Рейш отпрянул и в нерешительности остановился у подножия лестницы. Куда спрятаться? Он огляделся. В кладовке повар накладывал стручки травы паломников в мешок. В школе занимались дети. Оставалось одно. Адам сгорбился и медленна зашел в столовую. За средним столом сидела девушка, ужин которой он съел. Рейш занял самое незаметное место и сидел, взмокший от напряжения. Вряд ли он сможет долго обманывать здешних обитателей: один-единственный кристальный взгляд, и его тайна будет раскрыта.
Они сидели, не произнося ни слова. Девушка не торопилась отправить в рот вафли, желая, очевидно, продлить удовольствие. Наконец она завершила ужин, поднялась и направилась к выходу. Адам наклонил голову, чтобы не выдать себя, — слишком резкое, нехарактерное для Прислужника движение. Она сразу испуганно обернулась. Даже сейчас привычка едва не взяла верх; девушка не смотрела в лицо, стараясь не встретиться с незнакомцем взглядом. Но увиденного оказалось достаточно, чтобы все понять. На мгновение она застыла, недоверие сменилось страхом, затем испустила сдавленный крик ужаса и бросилась бежать. Рейш быстро настиг ее, зажал рот рукой и прижал к стене.
— Тихо! — прошептал он. — Не шуми! Понимаешь?
В ее взгляде смешались изумление и ужас. Рейш встряхнул ее.
— Ни звука! Понимаешь? Если да, кивни!
Она сумела преодолеть ступор и судорожно наклонила голову. Рейш убрал руку.
— Слушай! — прошептал он. — Слушай внимательно! Меня похитили с поверхности и опустили сюда. Я сбежал и теперь хочу вернуться к себе. Слышишь меня? — Никакой реакции. — Ты поняла, что я сказал? Отвечай! — Он снова взял ее за тонкие плечи, тряхнул.
— Да.
— Ты знаешь, как выбраться наверх?
Она отвела взгляд и уставилась на пол. Рейш посмотрел в сторону раздаточной: если кто-нибудь из поваров случайно заглянет в столовую, все пропало. А Пнум, который спускался по лестнице только что, — куда он делся? Балкон! Он забыл про балкон! Охваченный внезапным страхом, Адам обшарил глазами темный каменный выступ наверху. Оттуда за ними никто не наблюдал. Но здесь нельзя больше оставаться.
— Пошли. И помни, ни звука! Или тебе будет больно!
Он схватил Прислужницу за руку и потащил к выходу. Раздаточная была пуста. Из кухни доносились звуки толкушки и клацанье металла. Пнум как сквозь землю провалился.
— Вверх по лестнице, — повелительно прошептал Адам.
Девушка протестующе вскрикнула. Рейш торопливо зажал ей рот рукой и потащил по лестнице.
— Наверх! Выполняй, что тебе говорят, а не то придется плохо!
— Уходи, — произнесла она тихим, но неожиданно твердым голосом.
— С удовольствием, — прошептал Рейш горячо. — Не знаю только как.
— Я не могу тебе помочь.
— Придется. Наверх! Быстрее!
Внезапно девушка повернулась и бросилась вверх по лестнице. Она словно летела вперед. Рейш был застигнут врасплох. Он бросился в погоню, но Прислужница опередила его и устремилась в один из туннелей. И беглянкой, и ее преследователем двигало отчаяние; через пятьдесят шагов Адам ухитрился догнать ее и быстро огляделся. Слава Богу, никого!
— Ты что, хочешь умереть? — прошипел он ей на ухо.
— Нет!
— Тогда делай только то, что я тебе велю, или пеняй на себя! — прорычал Рейш.
Он надеялся, что угроза убедила ее; и в самом деле, лицо девушки сразу осунулось и побледнело, глаза от страха расширились. Несколько раз она тщетно пыталась выдавить из себя хоть слово. Наконец просипела:
— Что я должна сделать?
— Во-первых, отведи меня в тихое место, куда никто не заглядывает.
Опустив плечи, она покорно повернулась и пошла по туннелю. Рейш подозрительно осведомился:
— Куда ты меня ведешь?
— К месту для наказаний.
Через секунду-другую она повернула в боковой туннель, который вскоре вывел их в круглую комнату. Девушка подошла к двум черным кремниевым кабошонам. Оглянувшись, как ведьма из сказки, она нажала на них. Открылся проход в какое-то неосвещенное помещение; девушка шагнула внутрь. Рейш следом. Она коснулась выключателя, на световой панели загорелся бледный свет.
Они стояли на выступе у края пропасти. Шаткий поворотный кран с железными лапами, словно насекомое, завис над погруженной в первозданную мглу бездной. С конца его свисал канат.
Рейш посмотрел на девушку, она молча взглянула на своего мучителя. На ее лице застыли страх и угрюмое безразличие. Держась за кран, Адам осторожно склонился над пропастью. Кожу сразу обдал холодный воздух, и он отвернулся. Девушка стояла неподвижно. Рейш подумал, что внезапный поворот событий привел ее в состояние шока. Тесная шляпа больно сжимала ему голову, он сорвал ее. Девушка отпрянула к стене.
— Почему ты снял головной убор? Какой стыд!
— Шляпа мне мала, — ответил Рейш.
Девушка смотрела мимо него. Спросила приглушенным голосом:
— Что я должна сделать?
— Доставить меня на поверхность как можно быстрее.
Она не ответила. Услышала ли его Прислужница? Он попытался заглянуть ей в лицо; она отвернулась. Рейш сорвал с нее шляпу. Странное, бледное лицо призрака; бескровные губы дрожат от страха. Девушка оказалась старше, чем можно было предположить, судя по ее худосочному телу подростка, хотя возраст определить трудно. Черты неестественно белого, мрачно-угрюмого лица настолько правильны, что, казалось, принадлежали роботу, лишенному индивидуальности; спутанные, коротко подстриженные иссиня-черные волосы плотно облегали череп. Девушка выглядела анемичной неврастеничкой. Робот и живой человек, бесполое существо и женщина одновременно...
— Зачем ты это сделал? — шепнула она, вся дрожа.
— Просто так. Из любопытства, наверное.
— Непозволительное бесстыдство, — пробормотала она и прижала ладони к впалым щекам. Рейш пожал плечами, безразличный к подобным проявлениям стыдливости.
— Я хочу, чтобы ты вывела меня на поверхность.
— Не могу.
— Почему же?
Она не ответила.
— Разве ты не боишься меня? — спросил Рейш мягко.
— Меньше, чем ямы.
— Она рядом и готова принять тебя.
Она испуганно взглянула на него.
— Неужели ты бросишь меня в яму?..
— Я беглец. Мне нужно добраться до поверхности любой ценой, — свирепо произнес он, стараясь напугать девушку.
— Я не осмеливаюсь помочь тебе. — Ее голос звучал тихо и невыразительно. — Зужма кастчаи[8] страшно накажут меня. — Она взглянула на кран. — Тьма ужасна; мы все боимся ее. Иногда веревку обрезают, и наказанный исчезает навсегда. Его поглощает великая тьма.
Рейш озадаченно молчал. Девушка восприняла это как немую угрозу и сказала покорно:
— Даже если бы я захотела помочь тебе, как бы я сумела? Мне известен только путь к выходу «Голубой Подъем», куда меня не пустят. Правда, — добавила она, подумав, — я могу объявить себя гжиндрой. Тебя, конечно, схватят.
План Адама рушился, не успев как следует созреть.
— Тогда отведи меня к какому-нибудь другому выходу.
— Больше я не знаю ни одного. Такие тайны недоступны моему уровню посвящения.
— Подойди-ка сюда, к свету, — приказал Рейш. — Взгляни на это. — Он вытащил папку, открыл, сунул ей под нос. — Покажи, где мы сейчас находимся.
Девушка бросила на нее взгляд, сразу вскрикнула и задрожала.
— Что это?
— Я позаимствовал папку у Пнума.
— Великие Карты! Мне конец! Меня бросят в яму!
— Не надо усложнять такое простое дело, — успокаивающе сказал Рейш. — Взгляни на карту, найди кратчайший путь на поверхность и выведи меня наружу. Потом делай что хочешь. Никто ничего не узнает.
Девушка окинула его диким взглядом. Рейш потряс ее за худые плечи.
— Что с тобой?
Она пробормотала бесцветным голосом:
— Я увидела тайны.
Адам был не в настроении сочувствовать несчастью подобного рода.
— Прекрасно; ты увидела карты. Сделанного не вернешь. Теперь посмотри еще раз и найди дорогу на поверхность!