— Танги соблюдают верность лишь своей кухне, — сказал Кауш. — Здесь им можно доверять полностью.
— Это доказывает, — заметил Рейш, — что нельзя судить о хозяине по тому, что он подает на стол.
Старик напыщенно ответил:
— Как вообще можно судить своего ближнего? Например, какими ты пользуешься правилами?
— Одно я знаю точно. Первое впечатление всегда обманчиво.
Кауш, удобно раскинувшись на мягком стуле, насмешливо посмотрел на спутника.
— Возможно, возможно. Вот ты, скорее всего, вовсе не такой хладнокровный сорвиголова, каким показался, когда я тебя повстречал.
— Меня, бывало, оценивали куда жестче, — признался Адам. — Один из моих друзей заявил, что я похож на человека из другого мира.
— Странно, что ты так сказал, — задумчиво произнес Кауш. — Недавно до нас дошла удивительная история. Говорят, люди на самом деле не произошли от союза священной птицы хухул и морского демона Радамфа, а перенеслись сюда с отдаленной звезды. Впрочем, примерно о том же толкуют яо — приверженцы культа. Но дальше еще интереснее! Ходят росказни, что какие-то люди с той родины наших предков теперь странствуют по землям Тчаи и совершают невероятные подвиги: бросают вызов дирдирам, крушат часчей, убеждают в своей правоте ваннэков. Все охвачены ожиданием скорых перемен. Интересно узнать, что ты об этом думаешь, таинственный незнакомец?
— Полагаю, слухи не совсем пустые, — отозвался Рейш.
Зэп-210 упавшим голосом произнесла:
— Целая планета людей: наверное, еще более странная и дикая, чем Тчаи!
— Такие суждения, конечно, сомнительны, — заметил Кауш поучающим тоном, — и, естественно, нас не касаются. Вообще, любой человек таит в себе загадку! Возьмем, к примеру, нашу компанию. Честный, скромный зафатранец и двое вечно погруженных в свои мысли бродяг, странников, которыми судьба играет, как ветер опавшими листьями. Что толкает вас на такое опасное путешествие? К какой цели вы стремитесь? Я сам за всю жизнь не побывал даже на мысе Браиз, и мне ничуть не хуже живется, разве что немного скучно порой. Смотрю я на вас и не устаю поражаться: Девушка в смятении, но мужчина суров и непреклонен. Ведомый непонятной ей целью, он влечет ее за собой, хотя она боится того, что ждет ее в пути. Но вернулась бы она назад, если бы могла?
Кауш заглянул Зэп-210 в лицо; нахмурившись, она отвернулась.
Рейш невесело усмехнулся:
— Без денег мы никуда не доберемся.
— Ха! — воскликнул Кауш фамильярно. — Если вам не хватает для счастья только горстки монет, у меня есть лекарство! Раз в неделю проходят бои на арене. Кстати, здешний чемпион, Отвиль, расположился вон там. — Он кивнул в сторону совершенно лысого мужчины семи футов ростом, с мощными мускулистыми плечами и ногами и узкой талией. Тот сидел один, потягивая вино и угрюмо глядя на набережную. — Отвиль великий боец. Он однажды схватился с зеленым часчем-самцом и выстоял! Ну, по крайней мере, остался жить...
— А большой у вас приз? — поинтересовался Адам.
— Человек, продержавшийся против него пять минут, получает сотню; добавочно ему платят по двадцать монет за каждую сломанную кость. Отвиль иногда за минуту крушит их цехинов на сто.
— А что случится, если кто-то вышвырнет чемпиона с арены?
Кауш скривил губы.
— За это приз не установлен; такой исход считается невозможным. А ты почему спрашиваешь? Собираешься поучаствовать в схватке?
— Ну нет, только не я! Мне ведь нужны три сотни. Предположим, я протяну на арене сколько требуется, и получу сто цехинов... Мне ведь понадобится предъявить еще десять сломанных костей, чтобы заработать оставшиеся двести.
Кауш выглядел разочарованным.
— У тебя есть другой план?
— Я все время думаю о гонках угрей. Как хозяин умудряется на расстоянии в десять футов управлять ими, когда они плывут вниз по закрытому желобу? Разве что с помощью каких-то сверхъестественных способностей, вроде телепатии.
— Действительно, — согласился Кауш. — Годами мои земляки исправно делали ставки, не сомневаясь, что уж здесь-то смухлевать никак нельзя.
— Угри меняют цвет? Нет, невероятно! Владелец внушает им нужное направление силой разума? Вряд ли...
— Ничего больше в голову не лезет, — признался Кауш.
Рейш мысленно повторил действия организатора игры.
— Он поднял крышку резервуара; зрителям видно, что находится внутри — ведь глубина воды не больше фута. Угрей помещают в центр и там закрывают. Все происходит до того, как участники выложили деньги на стол. Но тем не менее он контролирует своих рыб. Только вот как?
Кауш саркастически усмехнулся:
— Еще не потерял надежду заработать на гонках?
— Я хочу хорошенько осмотреть место, где они устраиваются. — Адам поднялся на ноги.
— Сейчас? Но сегодня представление уже закончилось.
— И все-таки давайте проверим: идти ведь придется не больше пяти минут.
Пустырь, где проводились гонки, был безлюдным и освещалось лишь светом, долетавшим с рынка. После дневного оживления царившая здесь тишина казалась абсолютной.
Рейш указал на стену, окружающую территорию рынка.
— Что за ней?
— Старый город, дальше мавзолеи, где танги хоронят своих покойников. Туда не стоит ходить, когда стемнело.
Рейш внимательно оглядел желоб и резервуар с запертой на ночь крышкой. Повернулся к Каушу.
— Когда начинается игра?
— Ровно в полдень.
— Завтра утром я хочу еще раз осмотреться вокруг.
— Понятно, — задумчиво сказал Кауш и искоса взглянул на Адама. — У тебя есть план?
— Скорее, одно подозрение. Если...
Зэп-210 схватила его за руку; он оглянулся.
— Вон там! Смотри!
По огороженному участку крались двое в черных плащах и широкополых шляпах.
— Гжиндры! — прошептала девушка.
Старик нервно предложил:
— Давайте вернемся на постоялый двор. Бродить так по темным закоулкам Урманка — непростительная беспечность!
В «Счастливом мореходе» Кауш сразу отправился к себе. Адам отвел девушку в ее номер. Она остановилась на пороге.
— В чем дело?
— Я боюсь.
— Чего?
— Они преследуют нас!
— Необязательно. Возможно, это другие гжиндры.
— А если те же самые?
— В любом случае, как они проникнут в твою спальню?
Девушка все еще колебалась.
— Я в комнате рядом, — успокоил ее Рейш. — Если кто-нибудь тебя напугает, сразу кричи.
— А вдруг тебя убьют первым?
— Так далеко вперед я не загадываю, — сказал Рейш. — Если к утру окажусь трупом, не оплачивай счет.
Она явно чего-то ждала. Адам нежно провел рукой по мягким черным кудряшкам.
— Спокойной ночи.
Он закрыл дверь и подождал, пока она задвинула засов. Потом зашел в свою комнату и, не доверяя словам Кауша, тщательно обследовал дверь, стены и потолок. Наконец, почувствовав себя в безопасности, уменьшил свет до слабого мерцания и растянулся на кушетке.
Глава 8
Ночь прошла спокойно. Утром Рейш и Зэп-210 позавтракали в безлюдной харчевне на набережной. На безоблачном небе сияло солнце; высокие здания отбрасывали длинные черные тени, на воде играли блики света. Девушка выглядела оживленной и с интересом наблюдала за живописной толпой на берегу: грузчики, уличные торговцы, моряки и путешественники.
— Что ты думаешь о гхиане теперь? — спросил Адам.
Зэп-210 сразу посерьезнела.
— Люди ведут себя не так, как я ожидала. Никто не носится без устали, никого не сводит с ума яркий свет. Конечно, — она поколебалась, — здесь встречается множество примеров неподобающего поведения, но, похоже, жителей поверхности подобные вещи не беспокоят. Меня удивляют наряды девушек; они носят такие вызывающие платья, словно хотят привлечь к себе внимание. И снова никто не протестует.
— Скорее наоборот.
— Я никогда не смогла бы уподобиться вашим женщинам, — чопорно объявила она. — Вот, например, особа, которая сейчас направилась к нам. Посмотри, какая у нее походка! Зачем она это делает?
— Так уж она сложена. К тому же хочет, чтобы мужчины ее заметили. Инстинктивное желание, которое в тебе подавлял дако.
Зэп-210 запротестовала с необычной для воспитанницы пнумов горячностью:
— Я уже давно его не ем и не чувствую ничего неподобающего!
Усмехнувшись, Рейш посмотрел на набережную. Девушка, поведение которой так возмутило его спутницу, замедлила шаги, поправила оранжевый кушак на талии, призывно улыбнулась Адаму, с любопытством оглядела его спутницу и, поигрывая бедрами, удалилась.
Зэп-210 искоса взглянула на Рейша, приготовилась произнести гневную тираду, но сдержалась. Через несколько секунд ее все-таки прорвало:
— Я ничего не понимаю в вашей жизни. А меньше всего понимаю тебя! Только что умильно скалился этой отвратительной девице. А мне никогда... — Она запнулась, взяла себя в руки и тихо продолжила: — Думаю, сейчас ты во всем обвинишь пресловутые «инстинкты».
Адам потерял терпение.
— Пора объяснить тебе кое-какие вещи. То, о чем ты говоришь — часть нашего естества, которая всегда влияет на поведение людей. Мужчины и женщины различаются... — Он бегло описал, как появляются на свет дети. Девушка сидела неподвижно, глядя на воду. — Так что, нет ничего неестественного в том, как люди действуют в определенных ситуациях, — закончил Рейш.
Зэп-210 молчала. Она так сжала пальцы, что костяшки побелели.
Наконец, не поднимая голову, тихо спросила:
— Кхоры в священной роще... Они занимались этим?
— Наверняка.
— И ты увел меня, чтобы я не увидела.
— Правильно. Я подумал, что такое зрелище должно смутить тебя.
Она помолчала. Потом:
— Нас могли убить.
Рейш пожал плечами.
— Да.
— А те девушки на рынке, что танцевали без одежды... Они желали заниматься этим?
— За деньги, наверное, да.
— И все жители гхиана ощущают такую потребность?
— Ну, как бы тебе сказать... в общем, большинство.
— И ты?
— Конечно. Не всегда, но время от времени...