Под ними лежал Дадиче: низкие плоские купола, какие-то извилистые белые массивы, почти утонувшие в море листвы. Невозможно было определить его размеры и количество жителей; трудно различить, где заканчивается парк и начинаются улицы и кварталы. Адаму пришлось признать, что синие живут в очень приятной местности.
Субдирдир, не разделявший эстетических воззрений Рейша, снисходительно улыбнулся.
— Очень типично для часчей — все бесформенно, хаотично, непродуманно. Ты видел города дирдиров? Вот поистине облагораживающее зрелище! Сердце замирает от восхищения! А эти деревенские домишки... — Анахо сделал презрительный жест, — отражают характер синих. Конечно, они не такие выродки, как старые — помнишь Голссе? — но ведь те прозябают в полумертвом состоянии уже двадцать тысяч лет... Что ты делаешь? Что там у тебя за инструмент?
Рейш, не видя возможности спрятать передатчик от Анахо, вынул его, чтобы посмотреть, куда отклонится стрелка.
— Приспособление, которое определяет местанахождение и расстояние до предмета, удаленного на три с половиной мили. — Он вгляделся. — Игла указывает на огромное здание с высоким куполом. — Он указал рукой на постройку. — До него почти ровно три мили.
Анахо смотрел на передатчик как зачарованный.
— Откуда ты взял его? Я никогда не видел такой работы! А отметки: их сделали не дирдиры, не часчи, не ваннэки! Неужели в каком-нибудь дальнем уголке Тчаи полулюди умеют изготовлять вещи подобного качества? Я просто поражен! Всегда считал, что такие как вы неспособны на что-нибудь более сложное, чем ведение сельского хозяйства!
— Анахо, друг мой, — заметил Рейш. — Тебе предстоит узнать еще очень многое. Это может оказаться для тебя неожиданным ударом.
Субдирдир потер свой маленький подбородок, низко надвинул на лоб мягкую черную шапочку.
— Ты такое же странное существо, как пнум.
Рейш вынул из сумки сканскоп и внимательно обследовал здание. К нему вела дорога, идущая по склону холма через рощу деревьев с огромными зелеными и пурпурными листьями, напоминающих по форме языки пламени, и доходящая до стены, которую Адам раньше не замечал. Очевидно, она служила защитой от набегов зеленых часчей. Дорога вела в город через высокие ворота. По ней друг за другом шли повозки, нагруженные продовольствием, а навстречу им из Дадиче двигались другие, с ящиками, полными тканей и других товаров.
Анахо, разглядывая сканскоп, раздраженно цокнул языком, выражая удивление, но воздержался от комментариев.
— Нет смысла дальше двигаться по дороге, — заметил Рейш. — Однако если мы проедем по гребню холма еще пару миль, я смогу лучше рассмотреть нужное мне здание.
Его спутник не возражал; они проехали около двух миль к югу, потом Адам снова вынул передатчик. Стрелка, как и раньше, показывала на массивное строение с куполом. Рейш уверенно кивнул.
— Именно там хранятся предметы, которые раньше принадлежали мне, и я хочу их вернуть.
Губы субдирдира скривились в насмешливой улыбке.
— Замечательно, но каким способом? Нельзя просто въехать в город, постучать в дверь и крикнуть: «Отдавайте мою собственность!» Поверь, ты будешь очень разочарован. Вряд ли ты такой ловкий вор, что сумеешь перехитрить часчей. Что собираешься делать?
Рейш оглядел высокий белый купол.
— Во-первых, надо осмотреть здание вблизи, потом проникнуть внутрь. Хочу убедиться, что вещи, которые меня интересуют, действительно находятся в нем.
Анахо с мягким упреком покачал головой.
— Ты говоришь загадками. Сначала заявляешь, что они точно лежат там, потом выражаешь сомнение.
Адам лишь рассмеялся, хотя не чувствовал особой уверенности в себе. Теперь, когда он стоял совсем неподалеку от Дадиче и, вероятно, своего бота, задача казалась ему непосильной. Вряд ли он сможет отобрать корабль у часчей.
— Ну, на сегодня довольно, — решил он наконец. — Вернемся в Перу.
Они повернули обратно, с трудом удерживаясь на спинах уставших и раздраженных прыгунков, и вернулись на дорогу, где задержались, наблюдая, как мимо них с грохотом катят повозки. Одни приводились в действие моторами, другие — медленно бредущими восьминогими тварями. Направлявшиеся в город часчей телеги везли большие плоды, похожие на дыни; тушки грызунов, живущих в камышовых зарослях; мотки тусклых бесцветных шелковых нитей — что-то вроде паутины, сотканной мириадами болотных насекомых; сети, полные каких-то пурпурных пузырей.
— Эти повозки идут в Дадиче, — сказал Адам. — Я отправлюсь с ними. Каких осложнений мне следует ожидать?
Субдирдир мрачно покачал головой.
— Синие часчи — непредсказуемые создания. Они могут схватить тебя, и ты вынужден будешь принимать участие в их милых забавах. Например, ходить по железным прутьям над ямами, полными зловонной жижи или ядовитых скорпионов. Если тебе удастся сохранять равновесие, часчи нагреют прутья или пропустят через них электрический ток, так что ты станешь бегать взад и вперед и выполнять немыслимые прыжки, к их вящему удовольствию. Или посадят тебя в стеклянный лабиринт вместе с фунтом, которого предварительно подвергли пыткам. Или завяжут глаза и выпустят на арену вместе с циклодоном, которого так же ослепят. Если им попадается дирдир или субдирдир, они заставляют их разгадывать трудные загадки, чтобы избежать ударов тока. Они очень изобретательны в этом отношении.
Рейш скорчил гримасу, глядя сверху вниз на Дадиче.
— И купцы тоже подвергаются такому риску?
— У них есть разрешение, и они свободно входят в город и покидают его, если, конечно, не нарушат правила.
— Тогда я отправлюсь в город как гуртовщик или торговец.
Анахо кивнул.
— Другого выхода нет. Советую тебе сегодня вечером раздеться, натереться мокрой землей, окурить себя дымом горящих костей, обмазаться навозом, наесться вонючих трав, степных крыс и всего, что издает наиболее неприятный и сильный запах, потом снова натереться тухлым жиром. Затем оденься гуртовщиком и выбери самые грязные тряпки. В качестве последней предосторожности советую тебе всегда следить, чтобы ветер дул не с твоей стороны, и не допускать, чтобы кто-то из синих мог почуять твое дыхание.
Рейш криво улыбнулся.
— С каждой секундой план нравится мне все меньше и меньше. Но я вовсе не собираюсь умирать. У меня слишком много дел. Во-первых, я должен отвезти девушку на родину...
— Ба! — фыркнул Анахо. — Ты — жертва сентиментальности. Она эгоистичное, тщеславное и беспокойное создание, от нее одни неприятности. Предоставь ее собственной судьбе!
— Если бы она не гордилась собой, я подумал бы, что она просто глупа, — горячо возразил Рейш.
Субдирдир поцеловал кончики пальцев — жест, распространенный на Земле среди средиземноморских народов.
— Хочешь узнать, что такое подлинная красота — посмотри на женщин моего племени. Ах! Изящные создания, кожа белее снега, голова безволосая и блестящая, как зеркало! Они так похожи на дирдиров, что иногда даже высшие создания поддаются их чарам... Но у каждого свой вкус. Девица из Кета всегда будет источником всяческих бед. От таких женщин обязательно надо ожидать неприятностей, как дождя от тучи. Посмотри, сколько ты уже испытал из-за нее!
Адам пожал плечами и ударил ногой своего коня. Они двинулись на восток по дороге через степь, к горе серовато-белых обломков и мусора — руинам древней Перы.
Когда солнце стояло уже высоко в небе, спутники наконец въехали в город, отвели прыгунков в стойло и перешли площадь, направляясь к длинному, наполовину ушедшему в землю зданию постоялого двора. Солнце светило им в спину.
В переполненной общей комнате множество посетителей поглощали свой скудный обед. Но среди них ни Траза, ни Илин-Илан не оказалось. Они не нашли их и в комнатке на втором этаже. Снова спустившись вниз, Рейш обратился к хозяину:
— Куда делись мои друзья: мальчик и девушка из Кета? Их нигде нет!
Хозяин постоялого двора, сделав кислую гримасу, отвел глаза, избегая смотреть на Рейша.
— Ты сам должен знать, где она — как могло быть иначе? А твой парень проявил неразумие и стал бесноваться. Щелкуны проломили ему голову и уволокли, чтобы повесить.
Стараясь говорить ровно и спокойно, Адам спросил:
— Когда это случилось?
— Не очень давно. Он, верно, еще дрыгается. Парень твой дурак. Куда ему сохранить такую соблазнительную девчонку!
— Они отвели ее во дворец Нага Гахо?
— Так я полагаю. Какое мне дело? Наш правитель делает, что ему захочется, — в Пере все его боятся.
Рейш повернулся к Анахо и передал ему свою сумку, вынув оттуда только пистолет.
— Возьми. Если я не вернусь; храни ее.
— Снова собираешься рисковать жизнью? — неодобрительно-удивленно спросил субдирдир. — А как же вещи, что забрали у тебя синие часчи?
— Они могут подождать, — ответил Адам и бегом направился к цитадели.
Глава 9
Лучи низко стоявшего на небе солнца озаряли каменные платформы и бетонные блоки, окружавшие виселицу, необычайно ярким для Тчаи светом. Особую густоту приобрели даже серые, коричневые и горчичные оттенки — тона, обычные для древней планеты; цветастыми казались и истрепанные одежды горожан, которые пришли посмотреть на казнь. Огненными пятнами горели темно-красные жилеты шести стражников и палачей. Двое стояли у веревки, свисавшей с перекладины, двое поддерживали едва державшегося на подгибающихся ногах Траза. Он низко опустил голову, на лоб стекала струйка крови. Один из щелкунов в небрежной позе прислонился к столбу, держа в руках самострел. Еще один обратился громким голосом к апатичным, похожим на стадо покорных овец, горожанам, собравишимися перед виселицей:
— По приказу нашего повелителя этот взбесившийся преступник, осмелившийся сопротивляться страже, должен быть повешен!
На шею Тразу с различными церемонными жестами накинули петлю. Он поднял голову, обвел толпу остекленевшими глазами. Если юноша и заметил Рейша, то не показал вида.
— Пусть наказание невежи и насильника, не желавшего подчиниться воле Нага Гохо, послужит всем назиданием!