Позже, в сумерках, когда «Варгаз» с трудом взбирался на крутые склоны штормовых волн и нырял в ущелья между ними, Рейш спросил субдирдира:
— Она что, просто потеряла рассудок? Или это и было «авайле»?
— Это было «авайле». Спасение от позора.
— Но ведь... — Адам не смог продолжать и сделал нерешительный жест.
— Ты ухаживал за девушкой с островов Облака. А избранный Илин-Илан рыцарь выставил себя в смешном свете. Унижение навеки омрачило бы ее будущее. Она перебила бы нас, если бы только смогла.
— Все равно не понимаю, — пробормотал Рейш.
— Естественно. Ведь ты не яо. Но для принцессы Голубого Нефрита положение стало нестерпимым. В Сеттре ее бы подвергли публичной пытке.
Рейш вышел из каюты на палубу. Медный фонарь мерно покачивался и скрипел. Адам посмотрел вниз, на бушующее море. Где-то там, в пучине, далеко за кормой скрылось навсегда белоснежное тело Илин-Илан, Цветка Кета.
Глава 5
Шальные ветры не давали покоя до утра. Внезапные порывы — легкие, как вздох, дуновения; бешеные вихри — едва различимые шепотки... С рассветом все внезапно стихло; янтарный диск солнца осветил корабль, покачивающийся на волнах неспокойного моря.
В полдень ужасающий шквал погнал «Варгаз», словно игрушку, на юг; его острый нос рассекал волны, превращая их в дождь сверкающих брызг. Пассажиры сидели в салоне или на средней палубе. Хейзари, бледная, с перевязанным боком, не покидала своей каюты, которую делила с Эдве. Рейш просидел с ней целый час. Девушка могла говорить лишь об испытанном потрясении.
— Но зачем ей понадобилось совершать такой ужасный поступок?
— Как видно, яо подвержены подобным приступам.
— Да, я слышала, но даже безумие должно иметь какую-то причину...
— Субдирдир утверждает, что она не смогла перенести унижения.
— Какая глупость! Унижение — красавица вроде нее? Что же довело ее до такого состояния?
— Не будем сейчас говорить об этом, — пробормотал Адам.
Волны чудовищно выросли, превратились в огромные холмы, то возносившие «Варгаз» на свою вершину, то заставлявшие округлый корпус корабля с грохотом и шипением нестись вниз, к подножию. Так продолжалось несколько суток; наконец утреннее солнце засияло на янтарном безоблачном небе. Море волновалось еще день, затем успокоилось. На судне подняли все паруса, подставив их западному бризу.
Спустя три дня на юге показались неясные очертания черного острова. Капитан объявил, что это место служит прибежищем пиратов; он отправил на мачту зоркого матроса, который не спускал глаз с клочка суши до тех пор, пока он не остался далеко позади, растворившись в рассветной дымке.
Время текло монотонно, один за другим проходили странно бесцветные дни, над которыми нависла тень неясного будущего. Адам стал нетерпеливым и нервным. Какими далекими казались события в Пере! Тогда все было просто и ясно... Кет представлялся олицетворением цивилизации, покоя и безопасности, а сам Рейш не сомневался, что помощь благодарного лорда Голубого Нефрита сделает его планы осуществимыми. Пустые надежды!
Судно приблизилось к Качану: капитан надеялся, что прибрежные северные течения помогут им добраться до Парапана.
Однажды утром, выйдя на палубу, Рейш увидел странный остров: небольшой участок земли — менее четверти мили в диаметре, — окруженный у самой воды стеной черного стекла высотой в сотню футов. За ней виднелась примерно дюжина неуклюжих массивных зданий различной высоты.
Субдирдир подошел к приятелю и встал рядом; его узкие плечи грустно опустились, на лице застыло уныние.
— Перед тобой цитадель злодейской расы ваннэков.
— Злодейской? Потому что они воюют с дирдирами?
— Потому что не желают заключить мир. Что хорошего приносит им, так же как и нам, подобная конфронтация? Но каждый раз, когда дирдиры предлагают прекратить враждебные действия, ваннэки неизменно отказываются. Жестокосердные, циничные создания!
— Как ты понимаешь, я ничего об этом не знал. Но зачем вокруг острова стена?
—— Чтобы отвадить пнумов, кишащих по всей Тчаи, словно крысы. Ваннэки — раса, не отличающаяся открытостью и дружелюбием. Более того, они... Вот, взгляни-ка вниз.
Пристально всмотревшись в воду, Рейш увидел там неясные очертания какого-то существа размером с человека с металлической конструкцией, прикрепленной к поясу, двигающегося на глубине десяти — пятнадцати футов с помощью какого-то приспособления. Оно резко повернулась, поплыло в противоположную сторону и вскоре исчезло в темных глубинах.
— Ты только что видел одного из этих созданий, использующего миниатюрный двигатель для своих подводных игр. Они амфибии.
Рейш поднес к глазам сканскоп. Башни города ваннэков, как и стены, изготовлены из черного стекла. Круглые темные окна казались светонепроницаемыми; изогнутые хрустальные балконы переходили в мостики, ведущие к видневшимся вдалеке конструкциям. Рейш уловил какое-то движение. Ваннэки? Он вгляделся пристальней. Нет, существа принадлежали к человеческому роду. Без всякого сомнения, они субваннэки — люди с мучнисто-белой кожей и плоскими черепами, к которым крепились темные диски. На гладких, как маски, лицах с почти неподвижными чертами, кажется, застыло одинаково хмурое выражение; все облачены в черные накидки с широкими кожаными ремнями, на которых висели различные инструменты и миниатюрные приспособления. Перед тем как войти в какое-то здание, субваннэки одновременно подняли головы, посмотрели на «Варгаз», и в это мгновение Рейшу удалось их как следует разглядеть. Он резко опустил сканскоп.
Его приятель недоуменно покосился на него.
— Что случилось?
— Я увидел лица субваннэков... Даже такой диковинный мутант, как ты, по сравнению с ними кажется обычным человеком.
Анахо сардонически улыбнулся и хмыкнул:
— На самом деле, особи, о которых идет речь, весьма схожи с хорошо знакомым нам обоим представителем выродившихся людей.
Адам не стал спорить; он никак не мог понять, что скрывается за неподвижной белой маской прислужников ваннэков. Когда решил снова осмотреть город, они уже исчезли. На палубу поднялся Дордолио, и его внимание сразу привлек сканскоп.
— Что за необычный прибор?
— Электронное оптическое устройство, — безразличным тоном отозвался, Рейш.
— Никогда не видел ничего подобного. — Дордолио повернулся к Анахо. — Его изготовили дирдиры?
Анахо жестом выразил недоумение.
— Нет, не думаю.
Рыцарь Кета удивленно воззрился на Адама.
— Тогда часчи или ваннэки? — Он вгляделся в надпись на металлической поверхности прибора. — Чьи тут письмена?
Анахо пожал плечами.
— Я не могу понять их.
— А вы? — спросил Дордолио Рейша.
— Очевидно, да. — Повинуясь безотчетному порыву, Рейш громко прочитал: — «Федеральное космическое агентство. Приборно-инструментальный отдел. Фотоувеличивающий бинокулярный телескоп типа XI, I-1000; в полной темноте не работает. БАФ-1303-К-29023. В качестве источника энергии использовать только батарейки типа Д-5. При плохом освещении пользоваться переключателем цветовой компенсации. Не направлять на солнце или очень яркий свет; в случае выхода из строя автоматической системы фильтровки возможна травма глаз».
Дордолио недоуменно уставился на прибор.
— Чье это наречие?
— Один из множества диалектов человеческой расы.
— Да, но в каком регионе он распространен? Насколько я знаю, люди на Тчаи повсюду говорят на одном и том же языке.
— Чтобы не смущать вас обоих, — объявил Адам, — я промолчу. Продолжайте думать обо мне как о человеке, страдающем потерей памяти.
— Вы считаете нас глупцами? — прорычал рыцарь. — Или мы неразумные младенцы, чтобы вместо внятных ответов выслушивать неуклюжие отговорки?
— Иногда, — произнес Анахо, ни к кому не обращаясь, — истинная мудрость состоит и в том, чтобы не разрушать миф. Знание может стать непосильным грузом.
Дордолио задумчиво покрутил усы и, бросив быстрый взгляд на сканскоп, резко повернулся и ушел.
Впереди, словно вынырнув из моря, появились еше три острова: каждый окружен стеной, на каждом — странные черные здания. Вдалеке, на горизонте, неясно прорисовывалась темная полоса — континент Качан.
К полудню эта полоса стала четче и наконец превратилась в горную цепь, поднимающуюся из морских глубин. «Варгаз» плыл на север вдоль линии берега, почти полностью находясь в тени высоких гор; вокруг парусов, издавая печальный клекот и щелкая клювами, парили черные ширококрылые коршуны. С приходом темноты скалы закончились — открылась бухта. На южном берегу раскинулся невзрачный городишко; к северу от мыса, словно скопление беспорядочно набросанных черных кристаллов, лежала крепость ваннэков. Восточнее, на равнине, находился космопорт — здесь ясно различались звездолеты различных конструкций и размеров.
Прижав к глазам сканскоп, Рейш внимательно изучал бухту и горы, которые на востоке подходили вплотную к площадке с ракетами. Любопытно, очень любопытно...
Проходивший мимо капитан сказал, что это порт Ао-Хидис, и он один из важных опорных пунктов ваннэков.
— Я вовсе не хотел забираться так далеко на юг, но раз уж пришлось, попробую продать кожу и дерево, привезенные с Грение, потом закуплю для Кета химическую продукцию ваннэков. Предупреждаю всех, кто желает побродить по берегу: здесь фактически два города. В первом, который, как я уже говорил, называют Ао-Хидис, живут люди, а во втором — его наименование не выговоришь— ваннэки. В Ао-Хидисе вы увидите разные племена и роды, включая локхаров, но в основном его населяют черные и пурпурные. Они не смешиваются друг с другом и признают только своих. Гуляйте по улицам без страха; можете также смело делать покупки в любых торговых центрах или лавках с открытой витриной; но не заходите в таверну или магазин, где они закрыты, — не важно, к какому народу принадлежат хозяева, — скорее всего вы оттуда больше не выйдете. Общедоступных борделей здесь нет. Если что-то приобрели у черных, не останавливайтесь потом возле заведений пурпурных: вам будут всячески выказывать презрение, могут оскорблять, даже напасть. То же само