Наступили сумерки, и в библиотеке стало темно. Друзья нехотя спустились вниз, в столовый зал, где под тремя огромными люстрами слуги в черных шелковых ливреях уже накрыли столы для ужина. Заметив удивление Рейша, не ожидавшего встретить здесь такую изысканность, Анахо сардонически усмехнулся.
— Чем же еще они могут объяснить чрезмерно высокую плату? — Он вышел и вскоре возвратился с тремя бокалами прекрасного крепкого вина.
Развалившись на старинных диванах, они рассматривали других постояльцев гостиницы, большинство из которых одиноко сидели на своих местах. Несколько гостей располагались парами, а за дальним столиком устроилась компания из четырех человек в темной одежде с капюшонами, из которых торчали только длинные носы цвета слоновой кости.
— Сейчас в комнате находится восемнадцать будущих собирателей, включая и нас, — задумчиво рассуждал субдирдир. — Девять выкопают цехины, остальные нет. Два могут даже обнаружить достаточно ценный клубень — пурпурный или алый. Десять либо двенадцать окажутся в желудках дирдиров. Шестеро или, скажем, восемь возвратятся в Мауст. Тот, кто забирается вглубь Зоны, чтобы разбогатеть по-настоящему, подвергается наибольшому риску. Шести или восьми улыбнется удача, но доход их окажется небольшим.
— Каждый день в Зоне человек может умереть четыре раза, — сурово сказал Траз. — Средняя добыча составляет около четырехсот цехинов. Очевидно, наши соседи, как и мы, оценивают собственную жизнь всего в тысячу шестьсот цехинов.
— Значит, нам надо изменить соотношение в свою пользу, — решительно возразил Рейш.
— Все строят подобные планы, — сухо ответил Анахо. — Но мало кому удается их осуществить.
— А если попробовать сделать то, что раньше еще никто не пытался?
Субдирдир даже не снизошел до ответа, ограничившись скептической ухмылкой.
После ужина они отправились прогуляться по городу. Окна борделей сверкали красными и зелеными огнями. На балконах стояли равнодушные девицы с усталыми лицами; они танцевали, принимали зазывные позы для привлечения посетителей и пели странные грустные песни. Но по-настоящему бурная жизнь кипела в ярко освещенных игорных заведениях. Каждое из них, очевидно, имело определенную специализацию, начиная со сравнительно простых азартных развлечений, наподобие бросания костей с четырнадцатью гранями, и заканчивая особо сложными, например, шахматными поединками, где предлагалось сразиться с профессионалами, работавшими на хозяев.
Друзья задержались, чтобы понаблюдать за ходом игры «Найди самый большой пурпурный клубень!». На широкой доске длиной тридцать и шириной десять футов поместили макет Карабаса. Здесь тщательно воспроизвели Предгорья, горы Воспоминаний, Южную платформу, возвышенности и долины, степи, ручьи и леса. Голубые, красные и пурпурные лампочки указывали местоположение клубней. Их было очень мало в Предгорьях и значительно больше в горах Воспоминаний и на Южной платформе. Белый блок с пурпурными шипами на каждом углу обозначал «кхуз» — лагерь дирдиров. У стола собралось множество людей, каждый управлял действиями определенной фишки в виде миниатюрной статуэтки. На доске стояла и четверка стилизованных охотников. Все по очереди метали четырнадцатисторонний кубик для определения расстояния, на которое передвигались копатели по маршрутам, выбранных самими игроками. Дирдиры, преследующие их по тем же принципам, стремились пересечь линию хода какой-либо фигурки, после чего она считалась уничтоженной, и ее убирали со стола. Когда крошечному «собирателю» удавалось пересечь линию светящихся лампочек, показывающих цвет клубней, он набирал очки. По желанию хозяина фишки, она могла покинуть Зону через «Врата Далеких Огней», и тогда ему выдавали выигрыш. Однако чаще всего он, ослепленный жадностью, держал свою фигурку на доске до тех пор, пока ее не «убивали», и в результате терял деньги. Игра полностью захватила и Рейша. Участники сидели, вцепившись в перила своих секций, их глаза с расширившимися от возбуждения зрачками лихорадочно блестели. Они нервно ерзали на стульях, выкрикивая команды передвигавшим фишки служителям, ликуя при находке очередного клубня, нервно фыркая по приближении дирдира и уныло откидываясь назад, когда охотники находили очередную дичь, и они лишались выигрыша.
Наконец все закончилось. На территории миниатюрного Карабаса не оставалось больше ни одной статуэтки «собирателей» и дирдиры покинули опустевшую Зону.
Игроки быстро разошлись. Те, кому повезло, забрали деньги. Другие желающие разбогатеть купили фигурки, расселись по будкам, и страсти разгорелись с новой силой.
Друзья отправились дальше. Остановившись возле доски объявлений, Адам стал внимательно просматривать броские рекламы, красиво выписанные на больших листах бумаги:
«Составлялась в течение семнадцати лет! Точнейшая карта великого собирателя Санбоур Яна! Совсем недорого —1000 цехинов! Гарантируем, что она никогданеиспользовалась »
«Карта Таинственного Гарагонсо, который тайно жил в Зоне, выращивая свои клубни, лелея их, как детей. Всего 3500 цехинов! Никогданикемнеприменялась ».
Недоумевающий Рейш обернулся к Анахо. Тот снисходительно объяснил:
— Очень просто. Такие как Санбоур Ян и Таинственный Гарагонсо в течение нескольких лет отыскивали наиболее безопасные районы Карабаса и находили там низкокачественные цехины: водянистые и молочные, известные как сердолики, а также бледно-зеленые. Затем они тщательно отмечали место и маскировали как можно лучше — засыпав грудой мелких камней или ракушек, — надеясь вернуться туда через несколько лет, когда клубни созреют. Самая большая удача — обнаружить пурпурные, но поблизости от границы, в спокойных областях, куда как правило ходят подобные люди, их растет очень немного. Чаще всего попадаются водянистые, молочные сердоликовые, которые еще раньше кто-то заметил и надежно спрятал. Когда такой человек погибает, его карты становятся ценным товаром. К сожалению, покупка связана с риском. Первый же собиратель, в чьи руки попадет карта, может с ее помощью собрать самые редкие клубни, а затем выставит уже бесполезный клочок бумаги на продажу как «никогда не использовавшийся». Как его уличить?
Друзья возвратились в гостиницу. В фойе горела единственная люстра, походившая на гроздь драгоценных камней, бросавших мерцающие отблески разноцветного сияния на темное дерево стен. В столовом зале, где оставалось только несколько перешептывающихся постояльцев, царил полумрак. Друзья достали из ниш чашки с крепким чаем и устроились в отгороженном от остального зала помещении, похожем на кабинет.
Траз недовольно заговорил:
— И Мауст, и Карабас — места для сумасшедших. Мы должны уехать отсюда и попробовать найти нужную сумму другим способом.
Анахо весело махнул рукой и заметил:
— Этот город всего лишь порождение вечной игры людей и цехинов. Кто победит? Первые погибают, вторые отдают себя в руки самых достойных. Так к нему и следует относиться...
— Ты вечно говоришь дурацкими загадками! — возмущенно сверкнул глазами Траз. — Пытаться разбогатеть здесь или в Зоне — рискованная и невыгодная для нас игра. Я не желаю вступать в нее.
— Ну а я, — спокойно сказал Рейш, — хочу добыть деньги, но не собираюсь напрасно рисковать.
— Немыслимо! — воскликнул субдирдир. — В Маусте ты можешь потерять только средства к существованию, но в Зоне — собственную жизнь. Как мы избежим смертельной опасности?
— Я попытаюсь уменьшить ее степень до разумного предела.
— Такое старается сделать каждый. Но ночью по Карабасу рыскают дирдиры, а в Маусте владельцы лавок зарабатывают больше, чем все копатели вместе взятые.
— Добывать клубни — долгое и не всегда успешное дело, — сказал Адам. — Я предпочитаю уже собранные цехины.
Анахо понимающе улыбнулся.
— Задумал подстерегать удачливых копателей? Должен предупредить, такое занятие тоже сопряжено с немалым риском.
Рейш устало упер взгляд в потолок. Как мог Анахо так превратно истолковать его слова?
— Подобная мерзость мне и в голову не приходила.
— Тогда я теряюсь в догадках, — озадаченно произнес субдирдир. — Кого ты хочешь грабить?
После небольшой паузы Адам осторожно заговорил:
— Идея пришла мне в голову, когда мы следили за игрой. Даже странно, что я раньше не сообразил! Когда дирдир убивает собирателя, что происходит с его цехинами?
Анахо со скучающим видом щелкнул пальцами.
— Они тоже становятся законной добычей, как же иначе?
— Возьмем типичную охотничью партию. Как долго они находятся в Зоне?
— От трех до шести дней. Великие, а также приуроченные к памятным датам загоны проходят немного дольше, а состязания между отдельными соперниками, как правило, короче.
— И сколько людей в сутки может растерзать такой отряд?
Анахо задумался.
— Любой охотник, естественно, надеется, что добыча будет ему попадаться постоянно. Обычная, хорошо вооруженная группа совершает два-три убийства в день, иногда больше. Много мяса, конечно, пропадает попусту, ведь они не успевают съесть все свои жертвы. Но тут уж ничего не поделаешь...
— Если подытожить, отряд приезжает обратно в Кхуз с деньгами, отобранными, самое большее, у двадцати человек.
— Возможно, — сухо откликнулся Анахо.
— Копатель добывает, скажем, пятьсот цехинов. Получается, что каждая партия охотников возвращается с десятью тысячами.
— Никак не возьму в толк, почему тебя так заинтересовали эти подсчеты, — заметил пренебрежительно Анахо. — Дирдиры — не очень-то щедрый народ!
— Как я понимаю, игровой стол точно воспроизводит Зону?
Анахо утвердительно кивнул.
— Вполне вероятно. Ну и что?
— Завтра я собираюсь изучить маршруты от Кхуза и обратно. Поскольку представители твоей «высшей расы» прибывают в Карабас для охоты на человека, они вряд ли станут протестовать, если сами станут дичью.
— Кому из смертных могла прийти сумасшедшая мысль о людях, выслеживающих Лучезарных?! — недовольно пробормотал субдирдир.