– Как? И он?
– Боюсь, что так. Макулы атаковали базу десантников на Кампанелле. Командор Саян приказала сбросить аннигиляционное топливо. Крейсер вошел в верхние слои атмосферы, пытаясь спасти людей. Был бой. Полагаю, «Звездный Вихрь» применил все свое оружие. Однако же… молчит.
Дюнуа залпом осушил свой бокал и прошелся по каюте. Остановился перед моим креслом и сообщил:
– Через семьдесят шесть часов к Эпсилону уйдет Космофлот Солнца.
– Весь? – поразился я.
– Можно сказать, весь. Все боеспособные корабли, какие только успели собрать и ввести в строй. Тридцать девять единиц. В Солнечной системе останется лишь несколько устаревших фрегатов.
– Такого еще не было в истории…
– Никогда, – кивнул Дюнуа.
– И я могу быть полезен?
– Да.
– Давайте ваше предложение, Жан-Клод.
– Это предложение контр-адмирала Клеоны Брунтланд, начальника отдела кадров ОКС. Но рекомендовали вас, каюсь, я. И… ваш внучатый зять.
– Эзра? Тем более.
– Видите ли, все тридцать девять кораблей, уходящие к Эридану, относятся к субсветовым звездолетам. Плыть будут долго. Но как только закончатся ходовые испытания, за ними последует и их опередит наш разведчик.
– Что за корабль?
– Это будет «Фантаск». Его Величество вакуум-перфоратор «Фантаск».
– Что ж, разумно. А в чем проблема?
– Там должны быть вы, граф. На «Фантаске». И все гравитонцы, которых удастся привлечь.
– Сколько у меня времени?
– Я ухожу на «Спейс Грейхаунд».
– Понятно. Почему такой интерес к гравитонцам?
– А вы не знаете?
– Точно – нет. Мы как-то не разговаривали о своих переменах.
– Понимаю. Но факт можно считать установленным.
– Какой факт?
– Видите ли, у многих из вас появились не просто перемены. У вас развились некоторые замечательные способности.
– Например?
– Например, Кшиштоф Ковалек часами может не дышать. В результате мутации его миоглобин связывает в восемьсот раз больше кислорода, чем миоглобин кашалота. С обычным человеком и сравнивать нечего. Что еще? Месье Абдид с большой вероятностью предсказывает землетрясения. Зара ставит абсолютно точный диагноз по одному внешнему виду больного. Как это получается, она не знает. Сумитомо минимальными воздействиями умеет направить весь ход событий в нужное русло. Правда, если к этому имеются хотя бы малейшие естественные предпосылки. Джошуа Скрэмбл…
– Джошуа Скрэмбл видит в инфракрасном диапазоне, это я знаю.
– Верно. Беатрис Абу-Бариса снимает стрессы одним своим присутствием.
– Тоже проверено экспериментально?
– А как же. Экспериментов было множество. До вас, Серж, до вашей жены и сэра Парамона пока не добрались только потому, что решили дать вам сначала отдохнуть. Всех остальных бывших членов экипажа станции Гравитон-4 обследовали весьма дотошно.
– Всех?
– До единого. Выяснилось, что у половины особых перемен не случилось. У трети просто усилились, заострились способности, присущие им от рождения. А вот оставшаяся часть особо интересна. Примерно каждый шестой из вас приобрел то, чего у обычного человека вообще нет. При более спокойных обстоятельствах я ни за что бы не рекомендовал отправлять гравитонцев с Земли. Вас нужно изучать, изучать и еще раз изучать. Но обстоятельства таковы, что там, в системе Эпсилона, именно от вас может зависеть очень многое. Быть может, судьба нашей цивилизации.
– Сильно сказано.
– Буду рад ошибиться. Кстати, Скрэмбл уже зачислен на «Фантаск» бортинженером. Ну, что скажете?
– Необыкновенный корабль, необыкновенный экипаж… Чего не хватает, коммодор?
Коммодор простецки хлопнул себя по лбу. Быть может, чересчур простецки.
– А ведь верно! Вы сами поговорите с Джекилом?
– Да, так будет лучше.
Дюнуа протянул маленькую, но крепкую руку.
– Прощайте, Серж.
– До скорого свидания. Я бы так сказал, Жан-Клод. И… позвольте вас поблагодарить.
– Любопытно, за что на этот раз? – лукаво поинтересовался Дюнуа.
– За все. Но особенно за то, что вы не боитесь уродов.
– Именно доверие порабощает уродов, – усмехнулся он.
А я затосковал. Легкое это дело – уговорить Сержа Рыкоффа. Прошло чуть больше полугода с тех пор, как мне довелось вернуться на Землю. И в ближайшие четверть века я никуда не собирался улетать.
Соскучился по просторам, ветрам, по возможности каждый день видеть и новые лица, и общаться со старыми друзьями. Возможности быть пусть посредственной, но непосредственной частицей мудрого, деятельного, веселого, дружелюбного и огромного муравейника по имени Человечество.
В коридоре шнелльбота простучали каблучки. Дверь раскрылась. В каюту высокопоставленного чина ОКС решительно ступила Доминичка. За ее спиной мелькнула улыбающаяся физиономия часового.
Высокопоставленный чин, по приказу которого совсем недавно расстреляли космическую яхту, мгновенно извлек коробку с чем-то вкусненьким. Да, подумал я, чем больше привилегий у детей, тем здоровее общество.
– Деда, ты куда подевался? Все ждут. Ты должен идти.
– Это правда, я должен, – сказал я, думая о своем. – Ради тебя. Иду, киска.
У трапа субалтерн-офицеры взяли под козырек. Все-то они понимают, хитрецы. В ОКС не принято отдавать честь штатским лицам…
Об этом знали и Сумитомо с Абдидом, поджидавшие на ярко освещенном пирсе. Они обменялись взглядами.
– Так. Летишь, значит, – сказал Абдид.
Я развел руки.
– Нас возьмешь? – спросил Сумитомо.
– Ребята…
Голос у меня вдруг осип. Мы молча обнялись. Со стороны шнелльбота раздались аплодисменты. Тут прибежал Кшиштоф.
– О-о, какая скульптурная группа! – восхитился он.
Потом признался:
– Что-то мерз-зну я без вас, братцы. Водка осталась?
– Водка была, есть и будет всегда, – сказал Абдид.
– Деда, а у тебя много друзей? – спросила Доминичка.
Абдид взял ее на руки, а потом подбросил вверх. Туда, в сторону звезд. Ох, не надо бы, подумал я…
Восточные окна нашего номера выходили на океанский берег. Шумел прибой, кричали чайки, всходило солнце. А в гостиной поселился дух беспокойства и тревожного ожидания.
Мод сидела в качалке, а Круклис мерно прохаживался вдоль открытых окон, запрятав кулаки в карманы брюк. Белых, разумеется. Мне чудилось, что они оба вот-вот упорхнут неведомо куда.
В просторную комнату врывался соленый морской воздух, о котором я так мечтал в космосе. Снизу доносились голоса гостей. Вдруг все звуки утонули в реве и свисте.
Взметнулись занавески на западных окнах. Я выглянул. Из лагуны взлетал шнелльбот Дюнуа. Тянувшийся за ним шлейф водяного пара перечеркнул радугу.
– Шумиха началась, – неодобрительно заметил Круклис. – Госпожа Лоа исчезла менее заметно.
– У Дюнуа есть причины, – сказал я. – Ты разве не в курсе?
– В курсе. Тебе надо соглашаться, Серж. Попадешь в места, где графский титул пригодится.
– Это где, на Кампанелле, что ли?
Круклис не ответил.
– А ты полетишь? – спросил я.
Потом взглянул на Мод и поправился:
– Вы полетите?
– Мод, ты не все рассказала? – спросил Круклис.
Моя жена опустила глаза. Я подошел к ней.
– Ты больше меня не любишь?
– Ближе тебя сейчас у меня никого нет, Сережа, – сказала Мод с такой интонацией, за которой неизбежно должно было последовать какое-то «но». Я подождал и дождался.
– Но мы с Парамоном не совсем люди.
– Проклятый Кронос!
– Это началось задолго до него. Садись, выпей чего-нибудь.
Я налил можжевеловой.
– И мне, – попросил Круклис.
Грустно глянув из-под бровей, он сказал:
– Во мне человеческого больше. Будь здесь Лаура…
Я кивнул. Круклис выпил и заглянул в опустевший бокал.
– А Кронос изменил многих. Ты про Зару знаешь?
– Да. Диагнозы ставит.
– Это еще не все. Слышал ее последнюю симфонию?
– Симфонию? Нет.
– Обязательно послушай. Она того стоит.
– Значит, у Зары не одно приобретение?
– Не одно. Но больше всего приобрели те, кого еще как следует не обследовали. Те, кто совсем близко подходил к Кроносу. Мы, трое.
– И что можем мы, трое?
– Сейчас покажу. Придется все-таки фокусы показывать…
Круклис подошел к холодильнику и легко смял его в бесформенную массу.
Из этой кляксы сам по себе образовался павиан. Обезьяна вскочила на подоконник и ошеломленно захлопала глазами.
– Знакомы? – спросил Круклис.
– Да, – спокойно сказал я. – Больше трех тысяч лет, если не ошибаюсь.
– Гуру не может ошибаться, – усмехнулся фокусник. – Даже если очень слаб. А ты сейчас совсем не слаб, поскольку питаешься регулярно.
– Не знаю, не знаю. Но думаю, что мои способности, в чем бы они ни заключались, – ничто по сравнению с твоими. Мне даже пришла мысль, что ты мог бы остановить нападение, если б захотел.
– Какое нападение?
– Да на «Ситутунгу».
Круклис вздохнул.
– Не преувеличивай. Все-таки я не бог.
– А кто?
– Не имеет значения, Сережа, – вмешалась Мод. – Парамон действительно не в силах останавливать космические корабли.
Я повернулся к ней.
– Стоп! А ты?
– Я? Я предвидела нападение.
– Но… но почему тогда не предупредила?
– А кто бы поверил?
– Я. Парамон. И…
– И больше никто, – закончила Мод.
– Все же…
– Я знала, что люди серьезно не пострадают. Эзра все сделал правильно. Ты тоже, кстати.
– Ну уж я-то был исполнителем.
– Не только. Кто нашел способ разбудить Джекила?
– Э, позволь. Джекила разбудила ты.
– Верно. Но вот тогда исполнителем была я. Идея принадлежала тебе. Скажи, как ты догадался?
– Да ничего сложного. Просто подумал, что если у кого и получится, то только у тебя.
Мод и Круклис переглянулись.
– Смышленый мальчонка, – пробормотал Круклис. – Давно говорю. Иногда кажется, что он старше нас всех. Впрочем, как иначе? Гуру…