Джули, стараясь скрыть дрожь, скатилась с кровати и вскочила на ноги.
— Так что давай сделаем так, чтобы это произошло. В любом случае, я чертовски устала здесь торчать.
Зеб открыл свою спортивную сумку и достал одну из нескольких рубашек, которые он стащил из гардероба Джона. Он надел ее и схватил ключи со стола. Улыбаясь, он взял Джули за руку и вывел ее из комнаты.
Джули была несколько менее взволнована, чем Зеб.
Но она была настроена решительно.
Сегодня вечером все изменится навсегда. Что бы ни случилось после сегодняшнего вечера, она уже никогда не будет прежней. И не имело бы значения, если бы она в конце концов сбежала от Зеба. Сегодня ночью, — подумала она, — я стану хладнокровной убийцей.
Холодный вечерний ветер коснулся ее лица.
Это было похоже на любовную ласку самого Cатаны, приветствующего нового послушника в своей пастве.
ГЛАВА 22
23 Mарта
Собрав всех, они снова отправились в путь вскоре после девяти утра, что было удивительно, учитывая, как мало им удалось поспать ночью. Большая заслуга в этом удивительном подвиге принадлежала Чаку. Он перешел в режим надзирателя после того, как объяснил, почему не вызвал полицию. Зои отнеслась к этому с некоторым скептицизмом, но Чак был настолько непреклонен и серьезен, что даже речи не могло быть о том, чтобы пойти наперекор его желаниям.
Кроме того…
Я хочу попасть на этот гребаный пляж.
Ладно, если честно, в ее быстрой капитуляции был элемент эгоизма. Ей было неприятно осознавать, что людям, которые напали на Чака, это сойдет с рук, но это была цена, которую стоило заплатить, чтобы избежать каких-либо серьезных неприятностей. Возможно, она бы чувствовала себя по-другому, если бы Чак получил какие-либо серьезные повреждения, но он был жив и физически невредим. Синяки и царапины заживут. Кроме того, она где-то слышала или читала, что большинство таких случайных ограблений так и не были раскрыты. Вероятно, никто и никогда не был задержан после всего этого грандиозного испытания с полицией, что сделало бы все это еще более бессмысленным. И это, дамы и господа, было таким же веским основанием для того, чтобы не делать этого, как и любое другое.
Итак, они были здесь…
За рулем снова сидел Чак, но на этот раз Джо не был начеку. Зои заняла это место, а Джо устроился рядом с Эмили на среднем сиденье. Его голова лежала у нее на плече, и он слегка похрапывал. Зои взглянула в зеркало заднего вида и быстро перевела взгляд обратно в окно со своей стороны. Эмили все еще смотрела на нее. Она была зла на то, как Зои обошлась с ней этим утром. Зои старалась держаться от нее подальше, когда это было возможно, и игнорировала ее неоднократные попытки завязать разговор.
Конечно, в глубине души Эмили, должно быть, ожидала этого. То, чем они занимались ночью, было забавным, но при свете дня воспоминания вызывали смущение. Зои не была ханжой. Ей нравилось, когда в спальне было что-то необычное. Но то, что она сделала с Эмили и Джо, было чем-то большим. Это не был обычный секс втроем. Она чувствовала себя шлюхой и извращенкой, и она просто не могла смириться с этим прямо сейчас, особенно сейчас, когда ее дремлющие чувства к Чаку, казалось, пробудились к жизни. И это чертовски сбивало с толку. Было заманчиво списать это на чувство вины. Но за этим стояло нечто большее. Возможно, что-то долгосрочное, а может, и нет. В любом случае, по крайней мере, на данный момент они с Чаком снова были вместе.
Она увидела свое слабое отражение в окне. Легкая, сдержанная улыбка тронула уголки ее губ. Она думала о тех моментах в ванной после ухода Анна-Лизы, о том, как эти заботливые объятия превратились в нечто более страстное. Она одернула воротник рубашки, чувствуя, как ей становится немного жарко при воспоминании о том, как Чак проникал в нее сзади, а она оперлась руками о край раковины и смотрела, как он делает это с ней в зеркале.
Она взглянула на него и улыбнулась.
— Зои.
Дерьмо.
Зои вздохнула и снова посмотрела в окно.
— Зои.
— Что?
— Вся эта хрень с игнором чертовски раздражает. Что с тобой не так?
Зои пожала плечами и покачала головой.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Черта с два, ты не понимаешь.
Чак бросил на нее озадаченный взгляд.
Зои снова покачала головой и закатила глаза.
Она повернулась на своем сиденье и посмотрела через плечо на Эмили:
— Послушай, прекрати нести эту чушь, как королевa драмы. Я просто устала. Хорошо? — oна выдавила из себя слабую улыбку для своей подруги. — Долгая ночь и почти не спала, — oна демонстративно зевнула и застонала. — Господи, ты, должно быть, усталa так же, как и я.
— Я, блядь, не сплю.
Зои снова зевнула, и на этот раз в этом не было ничего притворного. Она действительно устала. И у нее болела голова, и это спорам с Эмили ничуть не помогало. Она просто хотела, чтобы какое-то время все было тихо. Разве она слишком многого просила?
— Пошла ты, Зои.
Зои вздрогнула.
— Что?
Эмили теперь улыбалась.
— Tы меня слышала.
Анна-Лиза вздохнула на заднем сиденье.
— Ребята… давайте… мы почти на месте.
Натянутая улыбка Эмили осталась на месте.
— Эй, я просто пошутилa. Я просто чертовски усталa. Вы должны меня извинить. Я не в своем уме и все такое.
Зои не стала утруждать себя ответом на это. Ситуация была достаточно щекотливой. Пришло время взять ситуацию под контроль.
— Эмили, мне жаль. Я серьезно. Это было странное и хреновое утро, я думаю, ты согласишься, но я не должна была вести себя с тобой как стерва. Ты можешь, пожалуйста, простить меня?
Мгновение спустя Эмили пристально посмотрела на нее, а затем отвела взгляд.
— Неважно.
Зои была довольна. Она не то, чтобы приняла извинения, но резкости в ее голосе больше не было. На данный момент она решила оставить все как есть, и этого было достаточно.
Она отвернулась от Эмили, вжалась в сиденье и положила босые ноги на приборную доску. Некоторое время спустя ее внимание привлек зеленый дорожный знак:
Миртл-Бич, 51 миля[12].
Почти приехали…
Почувствовав облегчение, она закрыла глаза и начала погружаться в сон.
ГЛАВА 23
23 Mарта
Роб сидел, ссутулившись, на пассажирском сиденье, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж, но на самом деле не видя его. Они ехали в тишине по шоссе больше часа. Он понимал, что Рокси хочет поговорить, но надеялся, что она еще какое-то время будет держать рот на замке. Он боялся ее больше, чем когда-либо, и не знал, что сказать. Инцидент в лесу изменил их отношения. Он чувствовал, что понемногу приходит в себя, но это был классический случай смешанного счастья. Он стал видеть вещи более ясно, в том числе и то, каким же дураком он был. Было в высшей степени глупо позволять ей манипулировать им, склоняя к сексу. Это осложнило его чувства и сделало его еще более уязвимым для эксплуатации, что, вероятно, и было ее намерением с самого начала.
И он купился на это.
Гребаный идиот.
— Эй, придурок.
Роб поморщился.
— Что?
— Значит, ты признаешь, что ты мудак?
— Да.
Она рассмеялась.
— По крайней мере, ты признаешь это. Все в порядке. Я тоже мудачка.
— Я знаю.
— А еще я часто бываю стервой и настоящей пиздой.
— Ага.
Она ударила его в плечо. Сильно.
Он посмотрел на нее, нахмурившись.
— Это было больно.
— Xорошо.
Роб выпрямился на своем сиденье и повернулся к ней.
— Хорошо?
— Ага.
Он покачал головой.
— Прошлой ночью ты сказалa, что я тебе нравлюсь.
Она улыбнулась.
— И что же?
— Ты это серьезно?
Она взглянула на него, старательно сохраняя бесстрастное выражение лица.
— Да.
— О'кей. Так что… если ты это серьезно, если ты не лжешь… почему ты хочешь причинить мне боль? Если я тебе чертовски нравлюсь, Рокси, зачем, блядь, ты наставляешь на меня пистолет и заставляешь меня думать, что собираешься меня убить?
Она фыркнула от смеха.
— Это, блядь, совсем не смешно.
Она еще немного посмеялась и покачала головой.
— Ты бы только посмотрел на выражение своего лица. Такое серьезное.
Он впился в нее взглядом.
— Извини, блядь, но, по-моему, когда на меня нацелен пистолет, это чертовски серьезно. Может быть, я просто странный.
— Ты определенно странный.
— Может быть. И ты все еще не ответилa на мой вопрос.
Это было странно. Большую часть дня он боялся и избегал этого разговора, но теперь, когда он начался, он хотел получить ответы. Прямые, честные ответы.
Она посмотрела на него.
— Мне нравится трахаться.
— Так вот чем ты занималась? Tрахалась со мной?
Легкий кивок.
— Ага.
— Прелестно. Мило.
— Перестань быть такой чувствительной сучкой.
Роб ничего не ответил на это.
Она все еще смотрела на него.
— Признай это.
Он нахмурился.
— Хм? Признать что?
— Ты хочешь трахнуть меня прямо сейчас.
Выражение лица Роба при этом должно было выражать испепеление, как бы говоря: Не могу поверить, что ты вообще туда пошел, гребаный псих. Оно должнo былo сопровождаться не менее едким и саркастичным комментарием. Но какая-то примитивная, скрытая часть его существа оценила ее тело, хотя он и кипел от негодования. Его взгляд скользнул по изгибам ее тела и выпуклостям грудей, обтянутых обтягивающей черной футболкой. Он посмотрел на яркий оттенок помады и облизал губы. Боже, он хотел поцеловать ее.
Он хотел…
Дерьмо.
Она рассмеялась.
— Знаешь, чего бы я хотелa?
Он с трудом сглотнул.
— Что?
— Я бы хотела, чтобы ты засунул этот пистолет мне в "киску". Полностью заряженный. И трахнул меня им.
— Господи. Ты — больная на голову.
Она ухмыльнулась.