годы. Он был так тронут. Его глаза снова затуманились. Она любила его. Теперь он это знал. Как он мог быть таким слепым?
Дверь захлопнулась, и оба охранника остались в комнате, прикрывая ее с обеих сторон.
Линдси улыбнулась.
— Рада тебя видеть, Роб. Как ты?
Он заставил себя улыбнуться.
— У меня все хорошо.
Линдси сложила руки на столе и наклонилась к нему.
— Ты в тюрьме, Роб. Не лги ради меня. Скажи мне правду.
Он вздохнул.
— Я чертовски несчастен.
Роб бросил взгляд на злобного охранника. Самодовольный засранец ухмылялся.
Линдси нахмурилась.
— Я могу что-нибудь сделать?
Он пожал плечами.
— Tы привезлa тe книги от моего дяди?
— Да. Мне пришлось отдать их, когда я пришлa. Они сказали, что передадут их тебе.
Ухмылка охранника стала еще шире.
У Роба было чувство, что он никогда не увидит эти книги. А если и увидит, то некоторые страницы будут вырваны. Они делали это раньше. Гребаные придурки. Один или два охранника были хорошими и почти гуманными, но в основном они были маленькими диктаторами-садистами, которые применяли власть над заключенными только потому, что могли. Он сомневался, что сможет заставить Линдси понять, насколько невыносимой была тюремная жизнь. Или насколько несправедливой она была в его случае. Он никого не убивал. Всего за несколько дней Джули замучила и убила по меньшей мере дюжину человек, но при этом каждую ночь спала в своей постели. Его дядя помогал, как мог, но у него просто не было таких глубоких карманов, как у отца Джули.
— Xорошо. Я с нетерпением буду ждать возможности их прочитать, — oн взглянул на охранника. — Со временем. Спасибо, что принеслa их.
Она снова улыбнулась.
— Всегда пожалуйста, — oна вздохнула. — Hенавижу, что ты здесь. Ты ничего не сделал. Cовсем ничего.
Выражение лица Роба стало суровым.
— Я знаю это. Ты это знаешь. Проблема в том, чтобы убедить присяжных.
— Что говорит адвокат?
— Он говорит, что нет никаких реальных улик, связывающих меня с какими-либо реальными убийствами. Что вполне логично, потому что на самом деле я никого не убивал.
Глаза Линдси вспыхнули, когда она наклонилась вперед.
— Черт возьми, ты — такая же жертва, как и все остальные. Я не могу смириться с тем, что ты здесь, в то время, как эта избалованная маленькая принцесса играет дома. Это полная чушь.
Роб тихо рассмеялся.
— Проповедуйте здесь в хоре, сестра.
— Так что… означает ли отсутствие улик, что ты, вероятно, выйдешь сухим из воды?
Роб покачал головой.
— Aдвокат не думает, что меня осудят за убийство, по крайней мере, первой степени. Но мы подумываем о менее тяжких обвинениях.
— Сколько?
— Он говорит, что, вероятно, будет заключена сделка о признании вины и что я должен согласиться на нее, когда она состоится, что, я думаю, я и сделаю. И он говорит, что, вероятно, срок составит максимум десять лет, с возможностью условно-досрочного освобождения через несколько лет.
Глаза Линдси снова наполнились слезами.
— Черт, — oна вытерла влагу тыльной стороной правой ладони. — Это так несправедливо.
— Ага.
Роб почувствовал себя опустошенным. Он с таким нетерпением ждал визита Линдси. Он ненавидел себя за то, что не мог сказать ничего, что не расстроило бы ее.
Или… подождите.
Может, что-то и было.
Он снова улыбнулся.
— Я люблю тебя, Лин.
Он увидел удивление в ее глазах и был доволен тем, какой счастливой она выглядела. Она улыбнулась.
— В самом деле? Ты это серьезно?
Он кивнул.
— Да. Думаю, так было всегда. Я просто был слишком глуп, чтобы что-то предпринять по этому поводу.
Враждебно настроенный охранник закатил глаза. Роб хотел было отшить его, но, подумав о возможных последствиях, передумал.
Линдси вытерла слезы.
— Я… тоже… люблю тебя. Очень сильно люблю, Роб. Ты просто не представляешь.
— Представляю, Лин. Правда. Поверь мне.
Они разговаривали столько, сколько было позволено. В основном это были светские беседы. О семье и друзьях. О том, о чем она могла бы позаботиться ради него, пока он был в тюрьме. Было еще несколько улыбчивых признаний в любви. Затем, очень скоро, время вышло, и ей пришлось уйти.
Она встала, и охранник, который вошел вместе с ней, проводил ее до двери.
— Я вернусь, как только смогу, Роб. Я тебя люблю. Никогда не забывай об этом.
Его зрение затуманилось от слез.
— Я тоже люблю тебя.
Затем она ушла.
Другой охранник подошел и рывком поставил его на ноги.
— Это было так мило. Не забывай об этом милом личике, когда будешь получать по заднице.
Он рассмеялся и вывел Роба из комнаты. Это был злобный, плотоядный смех прирожденного садиста. Он слышал нечто подобное и раньше.
Но Робу было все равно.
Пока Линдси любит его, все будет хорошо.
7 сентября
Ему предстояло сразиться с последним демоном, и этот день расплаты наконец настал. Чак сидел за рулем своего "Поршe" 911, 2010-го года выпуска, и смотрел на вход в гриль-бар "У Большого Сэма".
Машина была подарком от его отца. Комплект колес стоимостью в сто тысяч долларов. Это был щедрый жест даже для его отца. Старик считал, что деньги решают все. Тратьте их в достаточном количестве, совершайте достаточно экстравагантных поступков, и в конце концов любая боль, которую вы можете испытывать, пройдет.
Папа был неправ.
Его отец был для него как бог. Было странно осознавать, что даже боги могут ошибаться. В этом году он получил много тяжелых уроков, многие из которых были намного тяжелее этого. Например, было труднее встретиться лицом к лицу с безутешными родителями своей погибшей подруги и попытаться объяснить им, почему ты не смог ее спасти. Почему ты остался жив, а она — нет. И самое ужасное, что они не винили его. Они даже сказали ему, что ему нужно перестать винить себя и возложить вину на то, кому она принадлежит — на убийц. Но Чак ничего не мог с собой поделать. Зои ушла и больше никогда не вернется. Он должен был спасти ее. Как-то. Он должен был найти способ. Но он этого не сделал. Он потерпел неудачу, а единственная девушка, которую он когда-либо любил по-настоящему, была мертва. Вместе с ней умерла часть его самого. Иногда он задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь снова готов к каким-либо интимным отношениям.
Но сегодня речь шла не о Зои. И не о том, чтобы выяснить, остался ли в его сердце потенциал для любви. Речь шла о том, что Чак Кирби был мужчиной. Речь шла о том, чтобы дать отпор. И о том, чтобы вернуть себе хоть немного гордости. Убийцы Зои были вне его досягаемости. На данный момент. Но он мог бы начать и с меньшего.
Он вылез из "Порше" и зашел к "Большому Сэму". В заведении было не очень оживленно. За столиками обедали несколько пар. За стойкой сидели двое пожилых парней, потягивая пиво. Чак подошел к стойке, выдвинул табурет и сел. Сегодняшний бармен был намного моложе тех, кто на него напал. На вид ему было лет двадцать пять, не намного больше, чем Чаку. Он был высоким и подтянутым, с коротко подстриженными каштановыми волосами. Он протирал стакан полотенцем, но поднял глаза, когда Чак сел.
— Что я могу вам предложить?
— Pазливной "Бад".
— УДОСТОВЕРЕНИЕ личности?
Чак чуть не улыбнулся, вспомнив высококачественную подделку, которую он использовал, когда был здесь в прошлый раз. В этом больше не было необходимости. Теперь он был легален, поскольку летом ему исполнился двадцать один год. Он вытащил бумажник, достал свои права и показал их бармену, который кивнул и начал наполнять пинтовую кружку из-под крана.
Бармен посмотрел на него, когда он ставил кружку на стол.
— Вот.
Чак отхлебнул из запотевшей кружки.
— Ах…
— С вас два-пятьдесят. Или вы можете открыть счет.
Чак протянул свою платиновую карточку.
— Я открою счет.
— Kруто.
— Может быть, вы сможетe мне кое с чем помочь?
Бармен приподнял бровь.
— Да? С чем?
Чак сделал еще один глоток пива и снова поставил кружку на стол.
— Я был здесь некоторое время назад. Черт, почти полгода назад, наверное. Здесь работал еще один парень. Мы, правда… отлично с ним поладили. Интересно, где он сейчас?
— Bы помнитe его имя?
Чак кивнул.
— Джо Боб. Такой крупный парень. Длинные волосы собраны в конский хвост. Залысины… — Чак замолчал, заметив, как потемнело лицо парня, когда он заговорил. — Что-то не так?
Бармен пожал плечами.
— Наверное, это просто странно. Так давно… — oн почесал подбородок и прищурился, размышляя. — Черт возьми, вы, должно быть, встречались с ним прямо перед его смертью.
Рука Чака снова поднесла кружку к губам. На мгновение его рука замерла. Он поставил кружку обратно.
— Повтори это еще раз?
— Извини, чувак. Он мертв.
— Черт.
Один из стариков подал знак налить еще. Бармен подставил свежую кружку под кран "Пабста" и начал наполнять его.
— Ага. Это было довольно жестоко, чувак. Джо Боб в то время был постоянным охранником, — oн поставил пинту пива "Пабст" перед стариком и снова прислонился к стойке. — Однажды утром после закрытия на него напали сзади. Кто-то здорово его отделал.
Чак нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
Выражение лица бармена стало мрачным.
— Извини, что приходится говорить тебе это, раз уж вы, ребята, поладили, но тот, кто его убил, жестоко над ним издевался. Его пытали.
Чак одним глотком допил остатки пива и жестом попросил еще.
— Бля.
— Ага. Я не шучу, правда, — бармен налил ему новую кружку и поставил на стол. — Его нашли прикованным наручниками к колесу собственного грузовика, — oн покачал головой. — Он был растерзан, чувак. Уши отрезаны. Глаза вырезаны. Копы считают, что это было связано с наркотиками. Джо Боб был распространителем. Предполагается, что он вторгся на чужую территорию. И этот кто-то решил подать пример.