— Есть новости? — спросила Хейзел.
— Простите, миссис Кросс. С нашего последнего разговора я ничего не слышала. Сейчас пытаются отыскать всех пассажиров рейса, которым могла лететь Кайла.
Оказавшись у себя, они не откладывая вновь позвонили Пэдди.
— На данный момент ничего нового, — ответил Пэдди. — Попробуйте оба поспать. Похоже, следующие несколько дней будут напряженными. Как только получу новые сведения, сразу же позвоню. Обещаю.
— Хорошо. Так мы и поступим, Пэдди.
Гектор во сне потянулся к ней, но, хотя простыня еще хранила тепло Хейзел, место рядом с ним на кровати пустовало. Гектор мгновенно проснулся и протянул руку к пистолету, лежавшему на столике у кровати.
— Хейзел! — резко позвал он.
— Я здесь.
Она стояла у окна.
— Ложись в постель, — приказал он.
— Мне показалось, я что-то слышу.
— Что именно? Я ничего не слышал.
— Ты спал, — сказала она. — Может, мне приснилось.
— Ложись, любовь моя.
— Мне нужно в туалет, иначе я лопну.
Она прошла по комнате — стройный силуэт, освещенный в полутьме луной через окно. Вошла в ванную и зажгла свет. И удивленно остановилась. На туалетном столике перед зеркалом стояло что-то, чего не было, когда она ложилась спать. Большой предмет, небрежно обернутый в белую ткань. Хейзел медленно, осторожно пересекла комнату и увидела, что к свертку прикреплен конверт, в каких обычно присылают поздравительные открытки и послания от дарителя или возлюбленного.
— Гектор! — громко прошептала она. — Он хорошо меня знает; знает, как я люблю его подарки. Пытается утешить.
Она взяла конверт. Он был без адреса и не запечатан. Хейзел открыла его, достала карточку и удивленно взглянула на нее. Написано не по-английски, а на каком-то восточном языке.
— Арабский?
Она засомневалась. Посмотрела на закутанный предмет, потом потянула за угол ткани. Отвела ткань в сторону и увидела два больших стеклянных сосуда того рода, в каких хранят образцы в лабораториях. Все еще удивленная, она наклонилась, чтобы взглянуть на содержимое сосудов.
И закричала. Это был вопль глубочайшей душевной боли. Хейзел отпрянула и упала на белый кафельный пол. Она на четвереньках отползла в самый дальний угол и свернулась, как дикое животное в клетке. Открыла рот, чтобы снова закричать, но оттуда на плитки пола водопадом хлынул поток желтой рвоты.
Этот крик словно ударил Гектора. Он вскочил с постели и схватил пистолет. Пробегая через спальню, вставил обойму. Ворвался в ванную, сжимая пистолет в обеих руках. Присел в дверях, окидывая взглядом комнату. Увидел Хейзел в углу, почуял запах рвоты и мочи. И оцепенел от ужаса.
«Ей плохо», — подумал он. Быстро подошел и склонился рядом.
— Хейзел, что случилось? Здесь кто-то был? Почему ты так испугана?
Он подал ей руку, но она отстранилась, мотая головой и показывая на туалетный столик. Он быстро повернулся, целясь из пистолета, с пальцем на курке, готовый мгновенно выстрелить.
И увидел два сосуда. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, на что он смотрит. В сосудах, наполненных бесцветной консервирующей жидкостью, плавали две человеческие головы. В левом — голова Грейс Нельсон: глаза закрыты, кожа пожелтела и обвисла. Пряди седых волос облепили лицо, как водоросли. Она казалась очень старой, словно умерла сто лет назад.
В правом кувшине — голова Кайлы Бэннок. Глаза открыты. И смотрят прямо на него. Они больше не голубые, не блестящие, они стали тусклыми и невыразительными, как камешки. Приоткрытые губы обнажают в циничной усмешке белые зубы. Кожа бледная, но гладкая и безупречная. Волосы золотым облаком плавают вокруг лица. Казалось, Кайла только что очнулась от глубокого сна. И Гектор понял, что, если еще мгновение посмотрит на эту красоту, его сердце разорвется.
Он встал, взял Хейзел на руки, отнес на кровать и уложил. Поднял трубку интеркома на столике и позвонил Агате. Та ответила почти мгновенно.
— Прикажите службе безопасности прочесать дом и участок в поисках незваного гостя. Позвоните в полицию. Речь идет об убийстве. И еще Хейзел нужен врач. — Он помолчал. — Чрезвычайно срочно.
Он снял с Хейзел ночную рубашку и обтер женщину влажным полотенцем. Потом укрыл одеялом и сам лег рядом, обнимая ее. Она цеплялась за него, дрожа всем телом, стуча зубами. Из глубин ее тела рвались страшные душераздирающие всхлипы. Гектор держал ее в объятиях и ласково шептал на ухо, пока не появился врач.
— Моя жена потеряла дочь. Она перенесла страшное потрясение, — объяснил Гектор.
Доктор сделал укол, и Хейзел погрузилась в глубокий, почти мертвый сон.
— Я хочу забрать ее в клинику. Пока она полностью не придет в себя, при ней круглосуточно будет дежурить медсестра, — сказал он.
— Хорошо! — согласился Гектор. — Здесь будет происходить то, чего она не должна видеть…
Он замолчал: послышалась сирена подъезжающей полицейской машины.
— Я немедленно вызову «скорую помощь».
Хейзел вынесли на носилках, Гектор поцеловал ее лицо, и скорая помощь уехала. А он вернулся в ванную и снял белую ткань с двух несчастных голов. Открыл конверт и прочел по-арабски:
«Кровный счет — четыре. Две головы забрали, еще две снимем, чтобы расквитаться полностью».
Семь дней спустя полиция обнаружила обезглавленное тело Кайлы в канаве за спортивной ареной университета: поступила жалоба на запах. Труп уже сильно разложился. Могильщики уложили его в свинцовый гроб и вместе с забальзамированными головами Кайлы и ее бабушки поместили в белый мраморный саркофаг. На крышке саркофага выгравировали их имена. Чартерный рейс доставил их в аэропорт Стимбоут-Спрингс, а катафалк отвез к мавзолею Бэннока на горе Подзорная Труба. В тот же день в Южной Африке были кремированы останки Грейс Нельсон, и дядя Джон развеял прах над виноградниками «Данкельда».
На похоронах на горе Подзорная Труба присутствовало лишь несколько человек: члены семьи и ближайшие друзья. Саркофаг поместили на мраморное возвышение справа от саркофага Кайлиного отца. Священник, когда-то крестивший Кайлу, провел простую службу. Речей не было. Потом каждый из пришедших проститься положил на крышку саркофага по одной красной розе, и все вышли. Среди присутствующих был Саймон Купер. Он плакал не стыдясь.
— Никогда не встречал такую девушку. Мы собирались пожениться, зажить своим домом, завести детей. Она была удивительная. — Он оборвал фразу. — Простите, миссис Бэннок. Я не хотел устраивать спектакль.
— Я рада, что вы пришли, Саймон, — сказала Хейзел.
Оставшись одни, Гектор и Хейзел спустились по лужайке и сели на каменную скамью. Гектор посмотрел на небо. Хейзел печально улыбнулась.
— Боюсь, сегодня Генри не покажется, — сказала она. — Ему сегодня некогда летать гусем. Он занят Кайлой и Грейс.
— Ты прочла мои мысли. Я ждал Генри, — признался Гектор. — Думаю, ты впервые улыбнулась с того времени, как это началось.
— Я выплакалась, — ответила она. — Время скорби позади. Оставим Генри и Кайлу наедине, пусть снова познакомятся получше.
Она встала, взяла его за руку, и они пошли к дому у озера. По дороге Гектор продолжал искоса поглядывать на нее.
«Она не похожа на женщин, которых я знал, — думал он. — Других такая страшная утрата уничтожила бы. Но она словно черпает в ней новые силы и решимость. Теперь я понимаю, почему она столького достигла за свою короткую жизнь. Она борец и никогда не сдается. Никогда не будет жалеть себя. Она может вечно оплакивать Кайлу, но не позволит, чтобы это подорвало ее силы. В критический момент своей жизни она потеряла Генри. Ей до сих пор не хватает его, но она сражалась одна и накинула на себя его легендарную мантию. Ее любовь — величайшая честь для меня. Это моя броня. Рядом с ней я никогда не буду одинок».
За ужином у них не было аппетита. Блюда были возвращены на кухню. Гектор открыл бутылку кларета, и, прихватив ее с собой, они пошли на причал и сели, свесив ноги над водой. Молча пили вино и смотрели, как восходит луна над озером. Хейзел заговорила первой.
— Полиция не нашла тех, кто принес головы моих дорогих, чтобы мы могли на них посмотреть, — вздохнула она.
— Неудивительно, — ответил Гектор. — Твоя служба безопасности на хьюстонском ранчо никуда не годится. Доступ туда имеют буквально сотни людей: садовники, работающие по контрактам, доставка продуктов, слуги, которых нанимают на день, землемеры, водопроводчики, маляры, электрики и прочие.
— Но как Адам смог дотянуться до них из Африки за столько тысяч километров? Ведь эти люди американцы.
— А еще латиноамериканцы, европейцы, азиаты, африканцы и другие иммигранты двадцати национальностей… включая сомалийцев из Пунтленда.
Она повернулась и посмотрела на него.
— Сомалийцев? Но как это возможно?
— Только в Канаде четверть миллиона сомалийцев, которые въехали в эту страну совершенно законно, а граница с Соединенными Штатами открыта. Родина твоей матери — Южная Африка — наводнена беженцами с севера материка. И не только из Зимбабве и Малави, но очень многие из Нигерии и Сомали. Большинство сомалийцев из Пунтленда, и они по-прежнему во власти Типпо Типа. Даже если полиция поймает тех, кто связан с убийством Грейс и Кайлы, это будет очень мелкая рыбешка, которая не знает, кто заказчик. — Гектор помолчал и обнял Хейзел за плечи. — Видишь ли, дорогая, это еще не конец. Адам только начал. Он может послать против нас тысячи своих подданных. Бесполезно обрубать Зверю щупальца. Они быстро отрастают. Мне придется вернуться и отрубить ему голову.
— Разве ты не понимаешь, что именно к этому он тебя и подталкивает? Поэтому и оставил предупреждение насчет еще двух голов. Не поддавайся. Не езди. — Она положила руку ему на предплечье и заговорила страстно и искренне: — Если я потеряю тебя, я потеряю все.
— У нас нет выбора, — ответил Гектор.
— Если ты едешь, я с тобой.
Тон ее был не терпящим возражений. Наступило короткое молчание.