А тем временем в одной из комнат Настя сидела в кресле, обитом телячьей кожей, ела шоколад из коробки, которую обнаружила в холодильнике на кухне, и небрежно листала журнал мод; на кофейном столике их лежала целая груда. Услышав, как в соседней каюте арабы убирают трупы, она даже не подняла головы. На Насте были прекрасно сшитые светло-зеленые брюки из чистой шерсти и яркий топ от Эмилио Пуччи[64] из гардероба Хейзел.
— У дамы эксцентричный вкус, — заметил Дэйв Имбисс.
— Конечно, — согласилась Хейзел. — Она ведь связалась с Пэдди. А что может быть эксцентричней?
Произошел еще один значительный инцидент, за которым им удалось проследить на экранах видеонаблюдения из ситуационного центра. После короткой церемонии жертвы были сброшены за борт, но Камаль не успокоился. В разное время дня и ночи он покидал мостик. Один из его помощников оставался с Сирилом Стемфордом, а сам Камаль бродил по кораблю, осматривая переборки и палубы. Казалось, его не покидает чувство, что он что-то упустил.
Когда он принялся простукивать переборки рукоятью кинжала и внимательно прислушиваться к эху, Гектор встревожился. Особенно дотошно Камаль присматривался к ярусу непосредственно под мостиком, где размещались пушки «бушмастер». Камаль внимательно изучил переборки и даже спустился осмотреть пустую внешнюю переборку, за которой находилась оружейная палуба. Когда Камаль вернулся на мостик, Гектор подслушал его разговор об этой секции с Сирилом Стемфордом. Сирил дал очередное правдоподобное, но полностью вымышленное объяснение. Он рассказал, что в этой части судна размещены сложные механизмы, управляющие насосами в глубине. Эти насосы контролируют температуру и распределение газа в грузовых танках. При определенной температуре газ становится таким летучим, что может самопроизвольно взорваться и уничтожить судно. Сирил объяснил Камалю, что этими механизмами дистанционно управляют через спутник непосредственно из штаб-квартиры «Бэннок ойл» в Хьюстоне. Даже он, капитан, не может зайти в эту уязвимую область, пока судно в море.
— Значит, эти люди могут определить, что мы изменили курс? — спросил Камаль.
— Это беспокоит вас, капитан? — спросил Сирил.
— Вовсе нет. — Камаль улыбнулся и покачал головой. — Через несколько часов мы будем в территориальных водах, в безопасности. С этим ничего нельзя поделать.
Однако он продолжал осматривать корабль, заглядывая во все углы. Однажды днем он обнаружил люк, ведущий вниз, в служебные туннели, соединявшие разные вместилища газа; там же стояли огромные насосы, которые охлаждали газ и перемещали его из емкости в емкость, сохраняя неизменными необходимое равновесие и осадку судна.
На Тайване, перестраивая корпус, чтобы создать закрытую секцию, пришлось по необходимости перенести этот люк от середины корабля к правому борту, под кормовую надстройку. Этот неудовлетворительный компромисс не мог не привлечь внимание столь опытного моряка, как Камаль. Камаль открыл люк, обнаружил проход в лабиринт туннелей под танками с газом и начал неутомимо его исследовать. Прямо над его головой в ситуационном центре за его перемещениями с тревогой наблюдали с помощью инфракрасных сенсоров. В одном месте Камаль рукоятью кинжала постучал по трубе, и звуки ударов слышались так отчетливо, словно раздавались в этой же комнате. Все затаили дыхание, но, к общему облегчению, Камаль, по-видимому, решил, что ничего опасного в этой части судна нет. Все услышали, как он поднимается по металлическим ступенькам за стеной ситуационного центра на грузовую палубу.
Милю за милей «Гусь» резал гигантским носом блестящие воды тропиков, и каждый час приближал его к побережью Африки.
— Есть у нас оценочное время прибытия в залив Ганданга-бей? — спросила Хейзел, когда они сидели за столом в кают-компании.
— Джи-пи-эс дает оценочное время прибытия в девять ровно в четверг, четырнадцатого, то есть через три дня, — ответил ей Дэвид.
Ели филе канадского бизона и жареный картофель с кетчупом. Только Гектор предпочел острый соус халапеньо. Хотя деревенскую еду подавали на пластиковых тарелках, чашки из полистирола заполняло великолепное бургундское вино «Мальконсор». Хейзел держала это вино для особых случаев; она решила, что сейчас как раз такой случай. Гектор почтительно отпил глоток.
— Одно из самых редких и благородных вин на земле, — печально сказал он, — и пьем мы его в самой неподходящей обстановке.
— Ешь, пей и веселись, — посоветовал Пэдди. — Ибо завтра…*
— Заткнись, Пэдди! — быстро вмешался Дэйв.
— Ибо завтра мы расцветем? — предложила Хейзел. — Будем процветать? Преуспевать? Добьемся успеха?
— Ибо завтра плохие парни умрут, — сказал Гектор, и все поддержали тост и выпили с должной серьезностью.
А когда поставили чашки, по трапу из ситуационного центра быстро поднялся Тарик.
— Гектор! Пэдди! Скорее!
— В чем дело, Тарик? — спросил Гектор, вскакивая.
— Новый радарный контакт. К нам приближается неизвестное судно. Похоже на неприятности.
* Исайя, 23:13. В полном виде: «Ибо завтра мы умрем».
Все бросили еду, даже «Мальконсор» и спустились по трапу на нижнюю палубу, где собрались перед экранами. Изображение — повторение того, что видно на мостике, — яркое и крупное.
— Большая посудина, — сказал Дэйв. — Дайте-ка определю скорость. — Он быстро пощелкал клавишами и откинулся на спинку стула. — Сорок три целых шесть десятых узла. Торговые суда так не жгут горючку. Это военный корабль. — Он сверился с другими приборами. — Сирил держит постоянный курс и скорость.
— Еще бы! — мрачно согласился Гектор. — От такой борзой не убежишь. Надеюсь, это не американская кавалерия скачет нам на выручку и давит по пути розы.
Все с тревогой смотрели на изображение, которое передавала камера на верху коммуникационной мачты «Гуся». Незнакомый корабль появился на горизонте. Серый и строгий, функциональный, как лезвие боевого топора.
С мостика «Золотого гуся» приближающийся корабль все еще не был виден из-за горизонта. У Камаля не было того преимущества в высоте, что у камеры на мачте, но он внимательно смотрел на радар. Когда сомнений не осталось, он повернулся к Сирилу Стемфорду.
— Вы ведь янки? — спросил он.
Сирил был родом из мест южнее линии Мейсона-Диксона,[65] но не счел разумным объяснять это.
— Да, я американец.
— Незнакомый корабль перехватит нас. Это определенно корабль неверных; возможно, английский или еще вероятней — американский. Поговорите с ним. — Он схватил Стемфорда за плечо, развернул и угрожающе посмотрел в лицо. — Если они захотят высадиться на борт и обыскать нас, вы их остановите. Мне все равно, как вы это сделаете. Скажете что-нибудь, что заставит их оставить нас в покое. Вы поняли?
— Понял, — спокойно ответил Стемфорд.
— Если на борт высадится поисковая группа, вы не доживете до ее появления. — Камаль достал кинжал и прижал лезвие к горлу Сирила. Из ранки выступила капля яркой крови. — Вы понимаете, что я говорю серьезно?
— Понимаю, — подтвердил Сирил. Он стоял совершенно неподвижно, только повел глазами и все так же спокойно сказал: — Незнакомый корабль уже виден.
Камаль быстро повернулся и посмотрел направо. Надстройки приближающегося корабля ясно показались над горизонтом, и в этот миг в радиорубке «Гуся» заработало радио на морской частоте 156,5 мегагерц.
— Грузовое судно с левого борта. Говорит коммандер Робинс на борту эсминца Военно-морского флота США «Манила-бей». Кто вы?
Сирил посмотрел на Камаля.
— Хотите, чтобы я ответил?
— Да. Но помните, что ошибка будет стоить вам жизни.
Сирил кивнул. Он прошел в рубку и взял микрофон. Он не спешил. Не хотел показаться слишком послушным или деловитым. Капитан военного корабля ожидает от капитана купца торгового судна медлительности.
— Привет, «Манила-бей»! Говорит «Золотой гусь». Капитан Стемфорд. Рейс из Сиди-эль-Разига в Персидском заливе в Джедду в Саудовской Аравии.
Наступило долгое молчание, потом снова заговорил Робинс:
— Капитан Стемфорд, сэр! Вы случайно не американский гражданин?
— Вот это да! Как вы узнали? — Сирил чуть усилил свой американский акцент. — Чертовски верно. Я американец. Сирил Стемфорд, бывший капитан крейсера американского флота «Рено». Меня отпустили пастись на травку по старости и дряхлости.
Он усмехнулся. Эсминец какое-то время молчал.
— Назовите порт приписки и имя владельца.
— Владелец — «Бэннокс каргоз», порт приписки — Тайпей.
— Отлично! Совпадает. Капитан Стемфорд, сэр. Возможно, у вас есть сын, выпускник Аннаполиса[66]1996 года?
— Конечно, коммандер.
— Его звали Тимоти?
— Вы прекрасно знаете, что нет. Его звали Бобби. А вас Энди. Вы ходили на одном корабле. Однажды Бобби привел вас к нам домой на барбекю. Забыли?
— Нет, капитан. Помню очень хорошо. Просто хотел убедиться. Ваша жена тогда испекла большой яблочный пирог.
— Спасибо. Она была бы рада это слышать, Энди. Но она умерла четыре года назад.
— Мне жаль, сэр.
— Мне тоже, Энди.
В ситуационном центре Гектор негромко свистнул.
— Где ты отыскал этого парня, Пэдди? Да он настоящее золото!
— Умный, как сто японцев, — согласился Пэдди. — Посмотрим, как он обойдется с группой высадки.
Тем временем Энди Робинс осторожно вернулся к делу.
— Капитан Стемфорд, вы полностью контролируете свое судно?
Сирил жизнерадостно рассмеялся.
— Надеюсь. Я еще не впал в маразм, что бы ни думали обо мне во флоте.
— Если хотите, сэр, я вышлю десантную группу вам в помощь.
— Вы очень добры, Энди, но это помешает нам обоим. Уверяю вас, в этом нет необходимости. Все под контролем. Я иду строго по расписанию.
Но Энди не успокаивался.