— Эм... Не поверите. Но где-то слышала. И против чего именно вы будете проводить ему противомикробную терапию? И вы точно уверены в инфекционной природе возникновения данного заболевания?
— А что еще? Вы меня за дуру не держите! — она чуть ли не подпрыгивала от возмущения.
— Нет, что вы, конечно. Вы пациенту еще брусничный морс назначьте, может, поможет, — я лихорадочно соображала, что делать с несчастным больным. Для установления точного диагноза необходима биопсия, проведение которой в нашей клинике в виду дороговизны теперь не выпросишь. Да и консультация нефролога должна быть. Мы же не специалисты и не имеем право назначать иммуносупрессоры самостоятельно без врачебной комиссии. Пациент быстрее умрет, чем до этой дуры в розовом халате дойдет, что она делает что-то не так. А может, до неё и вовсе не дойдет.
— Так я и сделаю!
— Скажите, а вы в курсе, чем отличается гломерулонефрит от пиелонефрита? — я все же рискнула задать наводящий вопрос. Она молчала и смотрела на меня непонимающе. Раньше я думала, что бессмысленный взгляд у Амбридж — это в порядке вещей, но, оказывается, глаза у нее они могут быть еще более пустыми.
— У вас есть справочник по нефрологии? — надменно спросила она у меня.
— Нет, — задвигая справочник подальше, ответила я. Не хватало еще, чтобы она там вычитала о том, в чем не разбирается и чего не понимает. Еще угробит пациента, вообразив себя великим нефрологом раньше, чем я придумаю, как его все-таки спасти.
— А у кого есть?
— Без малейшего понятия. У вас всё? В коридоре много пациентов.
Она резко развернулась и, наконец, вышла из кабинета. Что сегодня за день?
Я просидела в раздумьях несколько минут. Меня прервала МакГонагалл, которая осторожно заглянула в кабинет и, вероятно не обнаружив там Оливию, решительно зашла.
— Спасибо за подставу, — ухмыльнулась я.
— Ну, ты неплохо продержалась, — невозмутимо произнесла мой руководитель. — Не переживай, она каждый день приходит, пока лежит в отделении. Достала всех уже.
— Да я не из-за нее. У вас есть справочник по нефрологии? Спрячьте его от Амбридж от греха подальше.
— Опять она кого-то угробить решила? Ну ладно, я ей его не дам. Не буду спрашивать, зачем тебе это нужно, думаю, новый взгляд на эту ситуацию нам не помешает.
Я встала со стула и направилась к выходу. Нужно попросить всех, чтобы ни одно пособие ей даже не показывали.
Тонкс на мою просьбу откликнулась сразу и ничего не стала спрашивать. А Скиттер в кабинете не оказалось. Пришлось обращаться к Мариэтте с просьбой, которая даже мне казалась нелепой. Она пожала плечами и вопросительно на меня уставилась. Я уже хотела начать объяснять, как в кабинет вошла Амбридж и, не глядя на меня, обратилась к Эджком:
— У вас есть нефрология?
Мариэтта бросила на меня быстрый взгляд и отрицательно помотала головой.
— Что за врачи пошли, нет элементарных книг, — Амбридж просто горела праведным гневом. Да-да, вот такие бездарности и работают под твоим началом.
— Может, это происходит потому, что не входит в круг наших интересов и обязанностей? — холодно спросила я. Амбридж, ничего не ответив, вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.
Кажется, я знаю, кто сможет мне помочь. Не уверена, что это будет мне совсем ничего не стоить, но уж лучше ходить в должниках, чем похоронить своего первого пациента.
Спустя несколько минут я стояла перед ординаторской отделения интенсивной терапии и реаниматологии. Последний раз подумав о том, во что мне выльется моя невинная просьба, я постучала в дверь и вошла.
В кабинете никого, кроме Гарри, не было. Он удивленно на меня посмотрел, на секунду отрываясь от изучения толстенного учебника.
— Гарри, где Снейп?
— Не знаю, — буркнул он. — Тебе в последнее время виднее.
— Ты что несешь? Где он может быть?
— У Малфоя поищи.
— У старшего или у младшего? — он скептически на меня посмотрел и ничего не ответил.
Я пожала плечами и спустилась в кабинет к Люциусу Малфою. Там я и обнаружила патологоанатома в компании разыскиваемого мною доктора. Они удивленно на меня посмотрели, но ничего не сказали.
— Доктор Снейп, можно с вами поговорить? — робко спросила я.
— Попробуй, — проговорил он, не изменившись в лице. Малфой, тем временем, хмыкнул и откинулся на спинку своего кресла.
— Только, пожалуйста, не перебивайте. У меня есть пациент, которому вы можете помочь, — я без разрешения присела на свободный стул и пересказала историю больного.
— И чем я могу помочь? — он удивленно приподнял бровь.
— Проведите биопсию, — умоляюще посмотрела я на него.
— Я не хирург, Гермиона.
— Вы же им были, — я, не отрываясь, смотрела в холодные черные глаза и про себя практически молилась о том, чтобы он согласился.
— Ну, допустим. А потом куда ты хочешь отправить материал? У тебя есть знакомый патоморфолог?
— Доктор Малфой, — от моей наглости Малфой поперхнулся и закашлял.
— Зачем тебе это? — Северус говорил ничего не выражающим голосом.
— Спасти парня, — я думала, что вот-вот разревусь. — Если диагноз подтвердится, я напишу заявление в страховую компанию. Мимо такого они не пройдут явно.
— Всех тебе не удастся спасти.
— Но пытаться-то стоит! — почему ему так безразлично?
— Хорошо. Я попробую поговорить с Регом. Хотя он вряд ли сразу согласится поработать бесплатно. Что за пациент?
— Я... я не помню, как его зовут. Судя по анализам там плохо дело. И ему всего двадцать, — я от наступившего облегчения выдохнула, и на моих глазах проступили слезы.
— Занеси мне карту, — протянул он, внимательно меня разглядывая. — Я положу его завтра. Сообщи и возьми все необходимые согласия, — я кивнула.
— Спасибо, доктор Снейп, — вскочив, я быстро направилась к двери, чтобы больше его не раздражать, но меня на полдороге остановил его голос.
— И еще. Гермиона, Ты неплохо держалась с Оливией Голдман. Для первого раза.
Я кивнула, вышла из кабинета и вернулась к себе.
Глава 6
Северус
Я сидел в кабинете Малфоя и смотрел вслед удаляющейся девушке.
— Сев, ты меня, конечно, извини, но давать невыполнимые обещания не в твоем стиле, — проговорил Люциус и, достав из шкафа закрытую бутылку коньяка, распечатал и разлил по бокалам, которые уже стояли на столе. — Ты же прекрасно знаешь, что обстоятельства могут сложиться таким образом, что ты не сможешь помочь. Что с тобой происходит?
— А что со мной происходит? — ответил я, пристально разглядывая своего друга.
— Ты ведешь себя, как... — он махнул рукой, подвигая мне бокал. Так и спиться можно, горько усмехнулся я про себя.
— Ну давай, добей меня и скажи что-нибудь нелицеприятное.
— Не буду. Может, ты мне таким нравишься больше.
— Каким?
— Таким, как сейчас, более человечным, — не меняясь в лице, он опустошил бокал и спрятал под стол. Встал и направился к двери. — Время. Мне еще на разбор случая идти.
Я допил свою порцию и поднялся, чтобы выйти следом за другом. Я становлюсь не человечным, я, похоже, становлюсь этим... как его, слово такое неприличное есть, о... я становлюсь альтруистом.
Следующий месяц прошел абсолютно спокойно. Для меня.
О том, как воет амбулатория, мне рассказывает Тонкс, хотя в большинстве случаев она заканчивает свой рассказ очередными пытками, которые она хочет применить в отношении нового руководства. В остальных случаях она пишет заявление об уходе. У неё уже целая стопочка исписанных листков в столе лежит, ждет своего часа.
С пациентом Грейнджер прошло все как надо. Уговорить Рега взяться за эту миниоперацию и положить парня в его отделение гнойной хирургии с выдуманным диагнозом, оказалось весьма просто. Заявив, что в случае чего он этой шавке Амбридж руки и скальпеля не подаст, без каких-либо вопросов взял материал. Малфой в этот же день просмотрел все препараты и подтвердил нефрит, лично сообщив Гермионе результаты. Процесс был в начальной стадии, так что здоровье парня будет в порядке, если повезет, конечно.
Страховая компания, разумеется, потирала руки и жаждала голов высшего руководства, а мы злорадствовали в стороне, наблюдая, как носится наше начальство. Пока шли судебные разбирательства, особых проблем от них не возникало.
В этот вечер я уже собирался было лечь спать, как в дверь квартиры позвонили. Только бы не соседи, а то сегодня я абсолютно ни на что не годен в плане физической работы. Почему я все делаю в квартире Грейнджер? Ах да, как же я забыл, я же этот... как его, альтруист, мать вашу.
Открыв дверь, я обнаружил на пороге Тонкс. Она была какой-то взъерошенной и держала в руках объемный бумажный пакет. Не говоря ни слова, девушка просто отодвинула меня в сторону и прошла в комнату. Не раздеваясь, она открыла пакет и извлекла из его недр бутылку шампанского.
— Не составишь мне компанию? — произнесла она и, скинув верхнюю одежду на стул, по-хозяйски начала доставать фужеры.
— Когда я тебе отказывал? У тебя какой-то праздник?
— Я увольняюсь! Открывай, — она протянула мне бутылку.
— В который раз?
— Неважно. Но сегодня окончательно! Как же меня эта бестолочь достала. Нимфадора, как делается это, Нимфадора, как заполняется то? Нимфадора, почему вы не были на пятиминутке? Нимфадора, почему вы даете направления в эндокринологию в Лондон, когда мы к чертям развалили всю клинику и от нас сбежал последний приличный эндокринолог?
— Не кипятись. Может, все утрясется, — я открыл бутылку и разлил шампанское по бокалам. Подумав, быстро выставил из холодильника на стол все, что хоть как-то подходило к шампанскому. Тонкс посмотрела на меня и кивнула головой наверх. Правильно. В комнате-студии на полу разговаривать гораздо удобнее.
— Знаешь что? — устраиваясь поудобнее, спросила Тонкс.
— Откуда? Я не Патрик Джейн. Мыслей читать не умею.
— Я не понимаю, почему я все еще остаюсь в этом дурдоме. Правда. Постоянно кричу, что я уволюсь, пишу заявления. А когда смотрю на расстроенную Амалию, у меня все внут