Беда... Учитывая конструкцию разваливающегося дивана, я поняла, что отодвинуть его к стенке, предварительно выковыривая Снейпа из центра, сделать очень проблематично. Конструкция имела патологическое углубление, в которое я всегда скатывалась под утро, независимо от того, на какой части дивана я спала.
— Доктор Снейп, — я в который раз потрясла его за плечо. — Если вы категорически не желаете вставать, может, тогда хоть подвинетесь?
Мужчина вздрогнул и подвинулся к стене на несколько сантиметров.
— Может еще чуть-чуть? — мне на секунду показалось, что этот человек просто надо мной издевается, но судя по спокойному дыханию, он спал. Ну что ж — очередной рефлекс. Северус убрал отведенную руку, приведя её к туловищу. Ну хоть что-то. Теперь хоть уместиться можно будет.
Я легла рядом, бесцеремонно отобрав у него одеяло, и моментально уснула.
Проснулась я от истошного вопля, который заглушил вторящий ему будильник.
Приоткрыв глаза, я попыталась определить источник звука. Не тут-то было. Снейп, оставшись без одеяла, видимо, ночью замерз, ну или использовал меня в качестве еще одной подушки, потому что я лежала намертво прижатая спиной к его груди. Он крепко обнял меня за талию рукой, а сам спал на боку. Я попыталась освободиться. Эффект был примерно такой же, как от ночной попытки разбудить его.
Внезапно Северус вздрогнул и по тому, как изменилось его дыхание, я поняла, что он проснулся. С минуту ничего не происходило, затем держащие меня руки разжались, и я смогла, наконец-то, подняться с дивана.
Вопли, как оказалось, издавала Лаванда. Она стояла на лестнице и смотрела округлившимися глазами на мой диван. И орала.
— А ну, тихо, — вроде Снейп произнес это негромко, но вопль тут же оборвался. — Миссис Поттер, вы куда-то шли? Так идите, и нечего здесь кричать. Можно подумать, вы мужчину на кровати ни разу не видели. Так я порекомендую вам подняться наверх и полюбоваться на это зрелище, ваш муж наверняка еще даже не пытался вставать.
Лаванда как-то механически кивнула и понеслась обратно в свою комнату.
Снейп перевел взгляд на меня.
— Как я оказался на твоем диване?
— Не поверишь, но ты просто на него лег, — я решила, что совместно проведенная ночь стирает все условности.
Снейп продолжал подозрительно разглядывать меня.
— Между нами что-то было? — наконец, спросил он.
У меня от возмущения дыхание перехватило.
— Не помню, — язвительно ответила я.
— Значит, не было, — он откинулся на подушку и через пару секунд одним слитным движением поднялся.
— Откуда такая уверенность? — я уже готова была плеваться ядом.
— Если бы что-то было, ты бы этого не забыла, вот это я гарантирую. Умывайся, одевайся и приходи ко мне, — все это он говорил, уже находясь возле двери.
— Зачем? — единственное, что смогла я выдавить из себя.
— Я тебе кофе сделаю. У вас дерьмовый кофе, да и варить ты его не умеешь, — и с этими словами этот... этот... вышел.
Глава 8
Северус
Я стоял на своей кухне и задумчиво рассматривал джезву, в которой кофе уже образовал плотную пенку. Интересно, придет или нет?
Не могу сказать, что мое пробуждение было неприятным. Однако я, впервые проснувшись в одной постели с очаровательной девушкой, испытал чувство неловкости, потому что действительно не помнил, как я собственно попал в эту самую постель. Нет, я не думаю, что, учитывая мое состояние, могло произойти что-то криминальное, но...
Я снял кофе с плиты одновременно со стуком в дверь. Пришла, значит.
Гермиона была уже полностью готова к выходу на работу. Открыв дверь, я кивнул ей в сторону кухни.
— Проходи, наливай кофе, можешь в холодильник заглянуть, там что-нибудь найдется для завтрака. А я пойду оденусь.
Она, ничего не сказав, прошмыгнула на кухню, а я отправился в душ.
Сборы закончились просто в рекордные сроки.
Я спустился вниз. Гермиона сидела за столом. Куртка висела на спинке стула.
— Я не знала, куда ее повесить, — немного смущенно пробормотала девушка. Затем огляделась и продолжила. — А у тебя гораздо лучше, чем у нас.
— Только ремонт не закончится, наверное, никогда, — хмыкнул я. — Нашла, чем перекусить?
Гермиона показала мне тарелку с нарезанным сыром нескольких сортов и еще одну с хлебом.
— А вот Невилл и Гарри без завтрака остались.
— У Поттера жена есть, пусть она хоть один раз мужа покормит, — я на секунду задумался. — Дай мне твой телефон.
— Эм... восемь...
— Ты не поняла, я трубку имею в виду.
Девушка недоуменно посмотрела на меня, но телефон протянула. Я поморщился. Смартфон. Почему-то я их не люблю, но пользоваться умею. Быстро записав свой номер, я поставил дозвон. Мой телефон зазвонил, я, посмотрев на дисплей, кивнул и вернул телефон Гермионе.
Она за всеми моими манипуляциями наблюдала с широко раскрытыми глазами.
— Ты всегда так делаешь?
— Так быстрее, — я взял вторую чашку, одним глотком выпил уже остывший кофе и надел куртку. — Пойдем, а то опоздаем.
Мы уже не в первый раз приходили на работу вместе. Просто доходили до дверей клиники, не говоря друг другу ни слова.
Ни на меня, ни на Гермиону никто уже не обращал внимания. Раньше пытались пустить несколько слухов, но вездесущий Драко всех быстро разубедил и поставил в известность, что мы просто соседи. Но сегодня весь персонал волновала только одна тема: что Тонкс делала ночью у меня дома такого, что в этом самом доме умудрилась сломать палец.
В холле мы разошлись по своим рабочим местам. У Гермионы каждое утро начиналось с ругани с Филчем, который, кажется, забыл, какие его обязанности в нашей клинике. Наш старший регистратор в последнее время неадекватно себя ведет. Кидается на всех подряд. Забавно было смотреть, как на днях он орал на Локхарта.
В ординаторской моего отделения меня ждал Люциус.
Я не успел войти, как он набросился на меня.
— Явился. А ты, я погляжу, весело проводишь время. И Тонкс у тебя по ночам зависает, и Грейнджер под боком по соседству. Я понимаю, тебе некогда. Весь в делах, в заботах. Практически разрываешься на две семьи! — Малфой только что ядом не плевался.
— Ты чего с утра такой взъерошенный?
— Сев, ты что совсем не интересуешься, как живет реанимация в твое отсутствие?
— Если что серьезное, меня бы выдернули из дома, — холодно проговорил я.
— Если бы нашли и дозвонились! Невилл, вон, сегодня еле на ногах держится, а фонит от него так, что запах формалина перебивает. И спаивать моего ординатора не смей! Он мне еще в здравом уме нужен, — продолжал наезжать на меня Люциус.
— Ты что на меня сегодня кидаешься? — вспылил я. — Случилось что?
— Нет, — ответил Люциус.
— А почему я тебе не верю?
— Да достали все, — всплеснул он руками. — У них у всех виноват патанатом. Это нормально? Прислали труп женщины по виду лет пятидесяти и карту вдогонку на мужика двадцати пяти лет. Конечно, это я виноват. Я так же виноват, что они упорно лечили бабульку какую-то от язвы желудка, а на вскрытии рак оказался. Нет, это же я запрещал им ЭГДС сделать с биопсией. Хотя, какая к черту биопсия? Там настолько уже запущено все было, что хватило бы и просто одним глазком глянуть. Так ведь нет, мы же самые умные. Или, вот вчера, лечили женщину от сердечной недостаточности, а у нее цирроз печени оказался. В этом тоже я виноват? Я вообще, что вижу, то и пишу! А то, что мне присылают труп без заполненной истории? Твоё отделение, между прочим, вчера отличилось, пока ты так здорово развлекался! Мол, мы так и не поняли, что с пареньком. По скорой доставили, скончался быстро. Ну не знаешь ты, что с человеком, подойти, договорись. Вместе подгонять под клинику будем. Я что, зверь какой что ли? Нет, мы лучше отправим пустую историю, а потом на Малфоя орать будем и пальцем в него тыкать. А какие у меня ординаторы — морфологи одаренные. Заключение по гистологии на листочке с двух сторон заполняется. С одной полное описание, с другой только диагноз. Так они умудрились всем больничкам копии только с заключением разослать. Знаешь, как они это аргументировали? А какая клиницистам разница, какие клетки мы увидели и какая ткань по структуре! Это нормально? А потом мне звонят возмущенные доктора и кричат в трубку, что они не знают, как лечить пациента, потому что понятия не имеют степень изменения и стадию процесса! Ну вот за что мне такое, а? Ну вот умер у тебя пациент, ладно, бывает. Ты историю-то в порядок приведи. Листочки все с анализами в кучу собери, убери то, что не надо. Нет, скидывают кучей, а я потом по всему моргу эти листочки ловлю. Все хорошие, а патанатомы плохие!
— Тебя премии лишили что ли?
— Нет.
— Тогда, что завелся-то? У тебя такое каждый день на протяжении двадцати лет происходит.
— Меня на амбулаторную экспертизу приписали, — сказал Малфой таким грустным голосом, что мне его даже пожалеть захотелось.
— В каком смысле? Кто? Ты же патологоанатом, а не судебный эксперт?
— Бюро. Сказали, раз я на ставку не нарабатываю, то временно буду её добирать судебной экспертизой. Как раз, по чистой случайности, у меня есть сертификат по смежной специальности. Сев, я терпеть не могу работать с живыми людьми! Тем более там половина — это побои, вторая половина изнасилования, а только десятая часть что-то другое! Я сертификат-то получил, чтобы трупы до конца резать, когда случай неестественной, но интересной смерти подвернется!
— Ну, это же временно, — попытался успокоить я друга.
— Я знаю. Но я совершенно не хочу определять признаки пассивного и активного гомосексуализма! С остальным я ещё как-то смогу стерпеться, тем более два часа в неделю — это не критично, но вот это выше моих сил!
— Ты же никогда гомофобом не был? — я хмыкнул.
— Я не гомофоб. Мне абсолютно безразлично, кто с кем спит. Нравится одному мужику любить другого мужика — ради Бога. Только подальше от меня.
— Это и называется гомофобией. Ты думаешь, геи будут обращаться за освидетельствованием изнасилования?