Появилось ощущение, что он рядом. Мужчина, способный и кран починить, и вытащить человека с того света. SMS — это, конечно, не то, что разговор в живую, но все равно. Истерика стала потихоньку отступать.
«Да просто стираю»
«Что, сама? А для кого я машинку подключал?»
«Машинка стирает, а я за ней смотрю», — непонятно чему я улыбнулась. Потом снова задумалась: зачем мне это надо? И стоит ли беспокоить человека просто так разговором ни о чем?
«Это того стоит»
«Нет, сомневаюсь»
«Как нет? А как же заворожено сидеть возле машинки и смотреть в ее... э... дупло. Всю ночь!» — когда я читала это сообщение, я практически слышала, как он это говорит. Я невольно ухмыльнулась.
«Я только на шланг смотрю периодически. Поэтому бодрствую. А так давно бы уже бросила, и спать легла»
«На шланг смотреть не интересно»
«Он лопнул!»
«Что ты с ним сделала?» — перегрызла, блин. Я даже начала набирать это сообщение, но потом стерла. Глупо бы было.
«Он три года под ванной провалялся — мало ли что с ним за это время произошло. Но, кажется, мышь перегрызла»
«Какая злобная мышь»
«Не придирайся, я вообще не знала, что она существует»
«От этого она не становится менее злобной», — я засмеялась. Смех в огромной пустой квартире разогнал гнетущую атмосферу. Живоглот, так и не сумевший открыть дверь в комнату к Поттерам, обижено вернулся ко мне и запрыгнул на колени. Я погладила заурчавшее животное и быстро набрала ответ:
«Её кот съел»
«Трагично»
«Нормально. Эта тварь мне шланг перегрызла. Точнее, не мне, а у моей машинки»
«Конечно, я ее в чем-то понимаю. Раз тебе нечего ей было больше предложить...» — я бросила взгляд в сторону кухни, где в мусорном ведре находились останки бедного голодного животного.
«Кот... Я предложила ей кота»
«Ты жестока»
«Я? Я добрейший человек»
«Ясно», — ясно? Просто ясно? Или он в это не поверил?
Разговор был ни о чем, но странно поднимал настроение. Хотелось глупо хихикать и ставить в конце каждого нелепого предложения смайлики.
«Вот не нравится мне твое ясно»
«А что с ним не так?»
«Не знаю, но оно что-то скрывает»
«Не может быть»
«Правда!»
«Ну, конечно, нет. Что оно может скрывать?» — снова этот саркастический голос в моей голове. Похоже, оставаться одной в этой жуткой квартире мне нельзя. А то так и с ума сойти недолго.
«Ну откуда я знаю? Оно же что-то скрывает»
«Ты можешь предположить?»
«Хм... Я, даже предположить не могу! Но оно так странно и подозрительно выглядит...»
«Ясно», — и смайлик в конце. Единственный во время этого бессмысленного разговора.
«Вот! Ты меня вывести из себя хочешь?»
«Даже не думал»
«Думал, я знаю»
«Ты мне не веришь?»
«Нет»
«Мне?!» — а почему я собственно должна ему верить?
«Я тебя давно не видела»
«Пара часов — это давно? И как это связано?»
«Ну... Люди меняются»
«То есть, за пару часов я мог стать лживым ублюдком?» — я громко рассмеялась. Живоглот встрепенулся и как мне показалось укоризненно на меня посмотрел. Потом снова закрыл глаза и погрузился в сон.
«Зачем так сразу?»
«А как? Если меняться, то радикально»
«Радикально — это если бы я тебя пять лет не видела»
«Ясно!» — может, я ему надоела? Я оглядела комнату, которая была освещена тусклым светом, издаваемым огромной люстрой, висящей в центре потолка. Собственно из-за её размеров помещение освещалось плохо и создавалось ощущение кого-то загробного полумрака. Меня передернуло. Не хочу оставаться одна. Еще одно сообщение.
«Хм... Ты холишь и лелеешь мою паранойю?»
«Где взяла паранойю?»
«Не знаю. Сама пришла»
«Подбираешь что попало»
«Да, управы на меня нет», — я снова рассмеялась.
«Угу»
«Что это еще за „угу“?»
«Обычное всеобъемлющее «угу»
«Это из разряда „ясно“ (все понятно, только отстань)?»
«Нет»
Я полностью успокоилась, машинка достирала, за набором SMS я успела вытащить белье и развесить его сушиться. Теперь спать. Попробовать хотя бы. Я еще ни разу не засыпала в этой квартире одна.
«Ты когда в следующий раз дежуришь?»
«В воскресенье»
«Это же послезавтра», — я удивилось. Если он дежурит по несколько раз в неделю, то понятно, почему у него ремонт затянутся на столь продолжительное время.
«Я в курсе. Если быть точным, то уже завтра»
«У меня тоже первое дежурство в воскресенье»
«Значит, будем вместе ночь коротать», — я усмехнулась.
«Звучит двусмысленно»
«Правда? Не заметил»
«Спокойной ночи»
«И тебе»
Я погасила свет и легла на диван. Проворочавшись с час, я, наконец, уснула.
Суббота прошла на редкость спокойно. Никаких катаклизмов, никаких наводнений, землетрясений и других смерчей.
Снейпа я не видела. Он отсыпался после прошедшей ночи.
И вот наступило воскресенье. Мое первое самостоятельное суточное дежурство.
Сначала все шло нормально. Тяжелых больных не было. Скорая привезла одну старушку с гипертоническим кризом, но там все было стабильно.
Где-то ближе к обеду в отделение поступил больной. Состояние я оценила как средней степени тяжести. Глядя на диагноз, поставленный фельдшером скорой я недоуменно хмурилась. Острый коронарный синдром. Не похоже. Исходя даже из того, что на ЭКГ явных признаков ишемии не было. После осмотра я поставила свой диагноз — пневмония, тотальная двусторонняя. Рентген подтвердил мое заключение. Сделав назначения, я долго пытала мужичка, пытаясь собрать полный анамнез. Не тут-то было. Пациент оказался асоциальным и пьющим, так что точно сказать, когда именно он заболел, не мог.
В обед ко мне в ординаторскую пришел Снейп.
— Чай давай пить, — сообщил он с порога.
— Давай, — я действительно была рада его видеть.
Когда чай был разлит по чашкам, и я удобно устроилась на диване, меня посетило обычно несвойственное мне чувство, а именно любопытство.
— Скажи, а как ты учился?
— На «отлично» по всем предметам, — усмехнулся Северус. — По-другому было никак. По-другому я мог остаться без стипендии и вообще не закончить.
— Ты получал стипендию? — мои глаза округлились. Чтобы ее получать нужно быть гением, это как минимум.
— Да, — просто ответил Снейп. — Мои родители были небогаты, они не могли себе позволить оплатить мою учебу.
— Но ведь кроме оплаты обучения нужно было на что-то жить, я просто не представляю, как можно совмещать работу и отличную учебу.
— Мне повезло. Я познакомился с Люциусом. Он уже в то время начинал работать патологоанатомом. Люциус помог мне. Он устроил меня на работу в морг, где практиковал. Устроил сторожем. Сторожу полагается отдельная комнатка. Там я и жил. Так что и проблема жилья была решена, и заработок для студента был приличным, и времени на учебу хватало. Плюс мне, как студенту-медику, разрешалось присутствовать на вскрытиях, а это просто бесценная практика.
— Ты так спокойно об этом говоришь, Северус, ты не похож на человека, способного на исповедь.
— Я сообщаю тебе сейчас общеизвестные факты из своей биографии. Обо всем этом знает добрая половина Хогвартса.
Я не успела ничего ответить, потому что в ординаторской раздался резкий сигнал, оповещающий о том, что один из больных находится в критическом состоянии.
Пулей вылетев из ординаторской, я краем глаза увидела, что Северус несется за мной, отстав буквально на несколько секунд, чтобы захватить мешок Амбу.
В критическом состоянии находился тот самый мужчина с пневмонией. Что произошло? Еще полчаса назад его состояние было абсолютно стабильным.
Когда мы ворвались в палату, у койки уже суетилась медсестра. На мониторе шла ровная линия. Все показатели были по нулям. Клиническая смерть. Что? Что произошло?
Резко оттолкнув Рози, Северус склонился над больным.
— Клиническая смерть, диагностирована первого ноября в 14.20. Начало реанимационных мероприятий.
Рози быстро вытащила карандаш и накарябала продиктованные данные на карте пациента.
— Быстро бригаду сюда, — приказы отдавались чужим холодным голосом. Медсестра выбежала из палаты. Северус поднял на меня глаза. — Не стой столбом. Начинай непрямой массаж.
Пока я в полуобморочном состоянии, расположив руки на грудине мужчины, начала делать массаж сердца, плохо понимая, что я вообще делаю, Снейп возился с воздуховодом и присоединенным к нему мешком.
— Осторожнее, не нужно так глубоко вдавливать, ребра переломаешь, — спокойный голос Северуса ненадолго вывел меня из прострации. В тот же момент раздался бьющий по ушам хруст ломающегося ребра.
Мешок, наконец, занял свое место, и реаниматолог сделал первый вдох. Грудная клетка немного приподнялась. Значит все установлено правильно. Я, не прекращая движений, бросила взгляд на часы. Прошло всего тридцать секунд. Для меня же прошли годы. Руки начали дрожать от нагрузки и так и норовили согнуться в локтях. Нельзя. Руки должны быть прямыми. Со лба покатились капли пота.
— Меняемся, — Снейп оторвал мои руки от груди больного и протянул мне мешок. Я быстро села прямо на кровать возле головы пациента. Дышать мешком Амбу было нелегче. Но все же я могла уже хоть как-то изменять положение рук. Взгляд на часы — две минуты. Тут мой взгляд упал на монитор, я увидела единичный комплекс сердечного сокращения.
— Северус, получается? — прошептала я.
Снейп бросил взгляд через плечо, не прекращая ритмичные надавливания.
— Нет, — коротко ответил он. — Это я создаю сокращение массажем.
В палату ввалились три человека, один из которых тащил чемодан с дефибриллятором.
Меня мягко оттеснили, разжав сведенные судорогой пальцы, и забрали мешок Амбу.
Десять минут. Дефибриллятор настроен и глухо жужжит. Все звуки, как через вату.
Какая-то девушка протягивает электроды Северусу.
— Двести Джоулей, — его руки привычным движением накладывают электроды. — Разряд.
Все послушно отпрыгнули от кровати. Тело выгнулось дугой. Взгляд на монитор. Ничего.