Выплакавшись, я тщетно пыталась уснуть. Из полудремы меня вывел звук пришедшего SMS. Кто это еще? Взяв в руки телефон, я увидела, что сообщение пришло от Северуса. «Дубль два? Только не выходя из дома».
Пару минут я смотрела на короткий текст, а затем меня просто подбросило на диване. Дубль два? А зачем собственно? Или у него в гостях очередная Селена, от которой ему необходимо избавиться? Плохо понимая, что делаю, я накинула халат поверх пижамы, которая представляла собой майку и шорты, и ринулась к двери.
Северус открыл не сразу — видимо, он уже лег спать. Взъерошенный и немного заспанный, одетый в одни пижамные штаны. Его вид почему-то вызвал у меня приступ какой-то немотивированной агрессии. В голове билась абсолютно алогичная мысль: я, значит, мучаюсь, не могу успокоиться, а он пришел домой и спокойненько уснул?
Северус, скорее всего, что-то разглядел на моем лице, потому что просто протянул руку и приложил указательный палец к моим губам. От такой наглости я слегка опешила.
— Тише. Проходи. Кофе будешь? — и он просто отошел от двери, не дожидаясь моего ответа.
На лестничной площадке было холодно, поэтому я зашла в квартиру и отправилась искать хозяина. Тот обнаружился на кухне возле плиты, на которой уже стояла джезва. Одеваться он, видимо, не собирался.
Я села за стол, и передо мной практически сразу появилась чашка с горячим кофе. Северус сел напротив. Я не выдержала.
— Ты не мог бы одеться?
— Зачем? Ты там чего-то не видела? — он усмехнулся.
— Глупо и не смешно, — буркнула я, уставившись в чашку.
— Глупо, — согласился Северус. — Но жизненно. Спрашивай. Тебя же сейчас разорвет от любопытства.
— Я не хочу ни о чем тебя спрашивать, — я невольно покраснела.
— Ладно, я все равно отвечу, — он снова усмехнулся. — У меня были женщины. Странно было бы утверждать обратное, тем более сорокалетнему мужику. Например, безответная, сумасшедшая страсть, которая не отпускала меня всю мою юность.
— Сумасшедшая страсть?
— Орнелла Мути, — с легкой гордостью произнес Северус. — Не смейся, — я не удержалась и хихикнула. — Постеры с ее портретами украшали мою спальню и скрашивали мое юношеское одиночество.
— Почему ты не можешь разговаривать серьезно? — все ещё улыбаясь, спросила я.
— Ты мне не веришь? — он слегка прищурил глаза.
— Нет.
Он улыбнулся, но спустя несколько секунд его лицо приобрело более серьезное выражение.
— Потом была первая любовь, которая, как мне казалась, была единственной и на всю жизнь. Но она оказалась в итоге, так же как и сумасшедшая страсть, безответной, опустошающей и ничего, кроме горечи, чувства неловкости и изрядной доли унижений не принесшей. Не хмурься, это было давно. Ну и всякое разное, не оставившее после себя ничего в моей жизни.
— Я отношусь к категории «всякое разное»?
— Не знаю, — он посмотрел мне в глаза. Я тут же опустила взгляд вниз, внимательно разглядывая узор на кружке.
Серьезно и, самое главное, честно. А ты на что-то надеялась? Дура!
— Пойдем спать, работу никто еще не отменял, — он встал и протянул мне руку.
Самым разумным было пойти к себе, но я зачем-то пошла наверх. Спать в одной постели нам уже приходилось. Да, эта кровать совсем не то, что мой продавленный диван. Не могу сказать, что она была монументальной, но достаточно широкой и с удобным матрацем.
Как ни странно, но уснула я практически мгновенно. Проснулась, как и в прошлый раз, плотно прижатой к телу Северуса. На этот раз он немного пошевелился, и я смогла встать, не разбудив его. Накинув снятый перед сном халат, я проскользнула к себе. Взглянула на часы и отметила, что еще только пять часов утра. Можно еще поваляться и попытаться подумать. Думать не получилось, зато получилось уснуть.
Разбудил меня грохот, топот и маты, раздающиеся из-за стены. Не из-за той стены, которая граничит с квартирой Северуса. Из-за другой, граничащей с еще одной квартирой, пустовавшей до сегодняшнего дня. Вообще наша лестничная площадка была странной: она представляла собой полукруг, причем дверь в квартиру Снейпа была напротив, но комнаты в его квартире смещались в сторону и имели с нашими комнатами общие стены. Квартира Северуса с другой стороны граничила с входом на лестницу, а между нашей квартирой и квартирой Ромильды была еще одна. Если честно, я долгое время даже не замечала, что там дверь находится и все удивлялась, что соседка так тихо себя ведет, словно ее дома никогда не было. И вот сегодня в шесть часов утра мы, похоже, приобрели новых соседей.
Когда я вышла из дома, то столкнулась на площадке с высоким рыжим веснушчатым парнем, тащившим какую-то коробку. Дверь в соседнюю квартиру была распахнута. Вот, значит, какой у нас будет сосед. Из открытой двери выскочила симпатичная высокая блондинка и завопила:
— Рональд, осторожнее, только не урони!
И вот зачем так вопить? Я бы на месте рыжего Рональда тут же бы эту злосчастную коробку опрокинула. Ну вот. Что и требовалось доказать. Коробка, будто по волшебству, вырвалась из рук рыжего и полетела на каменный пол, в ней что-то звякнуло. Крик блондинки тут же перерос в ультразвук, а я с ужасом думала о том, что нас ждут, по всей видимости, веселые денечки.
Идти на работу одной было... непривычно. А на работе началось такое...
Едва я переступила через порог и наклонилась к стойке, чтобы забрать списки пациентов, жаждущих оздоровиться у терапевта, на меня налетела Ромильда, которая только что о чем-то щебетала с Филчем.
— Где ты вчера была весь вечер?!
— Тебе не все равно? — я слегка опешила.
— Я знаю, что ты вчера весь вечер где-то провела с Северусом!
— А ты что, следишь за ним?
— Не успела приехать, как сразу тянешь свои ручонки к тому, что тебе не принадлежит! — как тут все запущено. Еще вроде с психиатром работает. Может поэтому она такая нервная?
— А тебе, значит, принадлежит? — я усмехнулась. Я прекрасно осознавала, что в данной ситуации нужно было просто покивать головой и со всем соглашаться. Но задетая гордость упорно требовала от меня огрызаться в ответ.
— Не смей так говорить! — начала повышать голос девушка.
— Да ладно—ладно. Успокойся. Подойди к своему доктору, попроси таблеток каких выписать. А то ты слишком перенервничала, — я демонстративно вязла папку со стола Филча и, открыв ее, пробежала глазами по списку пациентов. Увидев несколько имен, я поморщилась.
— Не смей приближаться к нему, слышишь? — она подошла ко мне практически вплотную. Я сделала шаг назад. Мало приятного, когда кто-то влезает в твое личное пространство без твоего разрешения.
— А то что? — холодно произнесла я, глядя ей в глаза. Полезную черту я переняла у Северуса: глядеть в глаза и говорить спокойным голосом. Выводит из себя твоего оппонента буквально за несколько секунд.
— Я тебе этого никогда не прощу, — просто завизжала девушка.
— Я просто в ужасе. И, Ромильда, ты бы еще громче орала, а то еще не весь Хогвартс знает, какая ты идиотка, — и, захлопнув папку, под внимательным изучающим взглядом Филча, выскочила из постепенно заполняющегося людьми холла.
В коридоре перед моим кабинетом уже маячила очень колоритная личность, Джозеф Колтер. Страдающий сахарным диабетом тучный мужчина, который вместе с диабетом умудрился заполучить ипохондрию. Увидев меня, буквально прижал к стенке, не дав даже войти в кабинет.
— Доктор! Доктор, скажите у меня все плохо, да? Все мои анализы просто ужасны, да? Я умираю?
Я с тоской посмотрела на дверь кабинета. Анализы Джозефа были неплохими, но он явно жаждал услышать, что умирает. Вздохнув, я посмотрела на мужчину и как можно спокойнее ответила:
— Успокойтесь. У вас все в порядке. Помимо соблюдения диеты и приема сахароснижающих препаратов вам нужно пропить курс гепатопротекторов. И все.
— Гепато... что? У меня отказывает печень, доктор? — в его глазах появились искорки паники.
— Нет, — я улыбнулась. — Просто при сахарном диабете печень так же вовлекается в патологический процесс, и эти препараты как раз выступают в качестве защиты и одновременно восстановят все нарушенные функции.
— Доктор, не обманывайте меня, — Джозеф смотрел на меня с подозрением.
— Я вас когда-нибудь обманывала?
— Вот, только вы меня и не обманываете! Правда, ничего страшного нет?
— Правда!
— Но когда я узнавал результаты анализов, в лаборатории мне сказали, что у меня повышены какие-то ферменты.
— Ничего страшного, — я сделал глубокий вдох и выдох. — Просто пропейте таблетки, которые я вам назначу, и все ваши ферменты придут в норму. Запишитесь ко мне на завтра, и мы все с вами обсудим еще раз.
— Вы меня просто успокоили, доктор, — и с этими словами Джозеф наконец-то убрался.
Зайдя в кабинет и переодевшись, я рухнула на стул и закрыла лицо руками.
С минуту сидела так, затем достала телефон. Я не знаю, что происходит между нами, но мне очень нужна поддержка.
«Привет. Скажи мне что-нибудь хорошее»
Ответ пришел спустя несколько минут.
«Консенсус»
«Что? Консенсус — это что-то хорошее?»
«А что, консенсус — это плохо?»
Я не выдержала и рассмеялась. Ну что же, рабочий день начался.
Ближе к концу приема в кабинет зашла девушка лет восемнадцати. Она буквально рухнула на стул, согнувшись.
— Что с вами? — если честно, то я немного испугалась.
— Живот болит, — девушка заплакала. — Сильно.
— И как давно болит?
— Со вчерашнего вечера. Вот, на скорой мне кровь взяли, — и она протянула мне листочек с распечаткой, глянув на которую, я почувствовала, что меня начинает просто трясти от злости. Какого хрена её ко мне отправили?!
— Ложитесь, — я помогла девушке лечь на кушетку. — Так, посмотрим, что у вас с животом. — Я аккуратно стала пальпировать. Не скажу, что мне это удалось. Живот был плотный, как доска, и девушка особо сильно реагировала, когда я отрывала пальцы от её живота. — У вас тошнота, рвота была?