– Я безумно хочу пойти с тобой, но пока не могу. Но обещаю, Этель, скоро я всегда буду рядом с тобой. Я стану свободен благодаря тебе, и тогда нас ничто не разлучит.
«И что это значит?» – чуть не выпалила Этель, но приоткрыла рот и тут же опомнилась. Ви не ответит. Ему нравится сыпать загадками.
Клятый фетишист.
Этель кивнула, и они двинулись дальше по тропинке. Когда дорожка почти кончилась, а из-за деревьев показались аттракционы и палатки с сахарной ватой, Этель резко замерла. Там впереди мелькнуло красное платье Ронды.
– Ви, погоди, – тихо позвала Этель и торопливо спряталась в тени.
Он недоуменно нахмурился, но без вопросов проследовал за девушкой в темноту, прочь от островков фонарного света.
– Прокатишься со мной на катамаране? – нервно теребя браслеты, предложила Этель.
Стоять в темноте и ждать, пока Ронда уйдет, – так себе выход. Идти напролом – совсем не вариант. А вот к пруду Ви пойдет с радостью. Он ведь не зря про него сегодня спрашивал?
И действительно, стоило Этель договорить, как глаза парня вспыхнули интересом и нетерпением. Он даже ответить забыл – просто взял Этель за руку и потащил в сторону водоема.
Когда Этель осмелилась обернуться, сестры уже не было видно.
У пруда никого не оказалось. В палатке персонала тоже никого не было. Все катамараны покачивались у берега, привязанные к коротким металлическим столбикам.
Может, сходить к аттракционам и позвать кого-нибудь ответственного?
Пруд прятался за стеной деревьев, которая отделяла это укромное место от прочей территории. Музыка, шум каруселей и голосов доносились сюда далеким эхом. Никто не узнает, если они с Ви просто покатаются и уйдут.
Не успела Этель удивиться промелькнувшей мысли, как Ви заговорщически улыбнулся:
– Не наша вина, что контролер ушел раньше времени.
Между его пальцев что-то сверкнуло. Не то нож, не то ключ. Этель не стала возражать, когда Ви отвязал один из катамаранов и галантно помог ей забраться на «борт».
Если бы Этель возмутилась, это было бы лицемерием. Ви предложил ровно то, о чем она сама подумала, но не решилась сказать вслух. Все-таки есть в них что-то общее…
– Садись удобнее, – Ви, стоя на берегу, подтолкнул катамаран, чтобы тот ушел с мелководья, а потом разбежался и запрыгнул сам. Плот качнулся, Этель взвизгнула, а Ви заливисто рассмеялся.
– Не бойся! – Он приобнял ее, успокаивая, и притянул к себе.
Его руки не грели, да и сам Ви явно замерз в футболке. Однако в груди Этель потеплело, как после глотка чая.
Механизм заскрипел, когда Ви закрутил педали. Катамаран сдвинулся с места и поплыл к центру пруда. Черная вода приятно шелестела, а по ее бархатной глади плыли разноцветные огоньки. В зеркале пруда отражались вовсе не звезды, а искры аттракционов. Яркие вышки и мертвые петли горок вонзались в небо, озаряя его всеми красками радуги.
Вокруг – никого, и Этель могла бы спросить у Ви о чем угодно. Но сейчас ей было просто спокойно и хорошо. Рушить приятный момент лишними словами не хотелось, и Этель прикрыла веки, наслаждаясь тишиной.
Ви тоже молчал, напоминая о своем присутствии лишь тем, что поглаживал руку Этель. Она улыбнулась, подумав о том, что Ви нравится ее касаться. Как он сказал при встрече? Ему приятно ее тепло?
– Что ты делаешь? – Ви крепче стиснул ладонь Этель, когда она вдруг встала во весь рост.
Плот качнулся, а Этель взмахнула свободной рукой, ловя равновесие. Ви тут же дернулся вперед, готовый поймать девушку, но она справилась сама.
– Упадешь же!
– Я стою! Все хорошо, – заверила Этель и высвободилась от касаний Ви. – Просто я никогда не ощущала такого спокойствия. Тут так тихо и пусто…
Ви понимающе кивнул, но было в этом что-то печальное. Этель закрыла глаза и раскинула руки. Ви больше не держал ее, плот мерно качался, и Этель казалось, будто она парит над водой. Тело окутало легкостью, все мысли испарились, и впервые за долгое время Этель вдохнула полной грудью.
А потом…
– Этель!!! – чужой вскрик пронзил тишину так резко, что девушка вздрогнула.
Она взмахнула руками, пытаясь поймать равновесие, но катамаран будто выдернули из-под ног. Все произошло слишком быстро. Всего доли секунды, но Этель увидела их кадрами бегущей кинопленки. Тело накренилось, ноги подкосились, руки безрезультатно стали цепляться за воздух в поисках опоры.
– Держись! – Ви ринулся вперед, пытаясь поймать Этель, но сделал только хуже. Его порывистое движение еще сильнее качнуло катамаран, и Этель рухнула в воду.
Всплеск холодной воды – мгновение, в которое Этель еще видела звездное небо и напуганного Ви, что навис над прудом. А затем черная гладь сомкнулась, хороня под собой.
«Не дыши!» – приказала себе она, но вода уже залилась в нос и горло. Этель билась как зверь, пойманный в тиски, но это никак не помогало. Всплыть не получалось из-за паники, которая делала движения рваными и хаотичными.
«Успокойся. Это пруд, а не болото! – напомнила она себе и открыла глаза. – Просто успокойся».
Но слушать глас рассудка оказалось сложнее, чем Этель думала. Ледяная паника сковала тело, когда в мутной воде Этель разглядела руки. Черные, будто обгоревшие, гнилые и раздутые, они тянулись со дна и слегка раскачивались, словно водоросли.
Этель передернуло. Собственное тело отказывалось слушаться и сделало вдох. Легкие заполнились водой, а грудь расплющило от тупой боли. Однако даже муки удушья не смогли привести Этель в чувство и прогнать мерзкую галлюцинацию.
Это все кажется. Кажется. Кажется!
Но эти надежды испарились, когда несколько рук схватили Этель за лодыжку. В глазах темнело, легкие горели, а горло, казалось, сейчас лопнет от заполнившей его воды.
– Забери нас, – пропела вода, но Этель знала, что говорит с ней вовсе не пруд. – Помоги нам! Проведи через разлом!
Она дернула ногой, и мертвые пальцы отпустили. А затем кто-то с силой вытянул ее из воды.
Глава 15Ронда
– Тебе клубничный, ванильный или шоколадный?
– А? – не расслышала Ронда.
Ааррон разочарованно качнул головой. Сотрудница в желтом форменном фартуке, которая делала молочные коктейли, раздраженно закатила глаза.
– Не задерживайте очередь! – рявкнула она, сверля взглядом Ронду.
– Ванильный, – глухо буркнула та, лишь бы недовольная тетка поскорее отвернулась к блендеру.
– С тобой все в порядке? – Ааррон внимательно заглянул в глаза подруги.
«Нет», – шепнул внутренний голос.
– Да, – соврала Ронда.
Ааррон не поверил. Подозрительно сощурил глаза, в голубизне которых прятались морозные узоры, но ничего не сказал. Его губы изогнулись в натянутой улыбке – Ааррон принял правила игры.
– Как скажешь, – его голос все же выдал досаду, захлестнувшую парня. Однако Ааррон отвернулся быстрее, чем Ронда успела прочесть разочарование в его взгляде.
Свидание.
Громкое слово для вынужденной прогулки. Тем более оба они знали, что на самом деле реальность далека от романтических надежд Ааррона. Он пригласил Ронду, рассчитывая сгладить острые углы и все же направить их отношения в новое, не дружеское русло. Для Ронды же свидание стало платой, которую она внесла за информацию.
К тому же Ронда не сомневалась, Ааррон понимал, почему для прогулки она выбрала именно «Жерло». Догадывалась, что это ее решение огорчило Ааррона, но не могла ничего с собой поделать.
Все ниточки ее расследования сходились в этом парке аттракционов. Прийти сюда на свидание с Аарроном – не самая лучшая затея, но Ронде не терпелось. Было бы глупо не прийти в парк, чтобы попытаться выведать что-нибудь новое. Хотя, казалось, из книг, старых газет и интернета Ронда выжала о «Жерле» и старом театре всю информацию, которая только существовала.
Театр «Юстина» начали строить в восемнадцатом веке, спустя десять лет после зарождения Фирбси. Зданию дали имя жены основателя, но сам театр девушка так и не увидела, умерев от оспы. Ее муж, который и заложил фундамент, окончания работы над своим детищем тоже не дождался – погиб от пули спустя год после смерти жены.
Потом важные господа, на которых ложилась ответственность и управление городом, сменялись слишком быстро. Кто-то пытался достроить театр, кому-то до него не было дела. «Юстину» достроили лишь спустя тридцать лет после того, как был положен ее первый камень.
Ронда, стоя рядом с Аарроном в ожидании молочных коктейлей, обернулась на здание. Посреди яркого и красочного парка аттракционов оно выделялось мрачной скалой. От одного его вида становилось холодно и тоскливо, и даже представлялось с трудом, что когда-то это было дорогое заведение для светских мероприятий и развлечений аристократов.
Однако… Изучив историю театра вдоль и поперек, Ронда не могла вообразить, что это место кому-то приносило радость. Зачатое в боли, оно ее множило: сначала смерть основателей, затем долгое строительство, потом, в девятнадцатом веке, здесь было что-то вроде цирка.
Людям нравилось смотреть, как собачки и кошечки в аляповатых нарядах танцуют и выполняют трюки. Но никто даже не думал, сколько животных погибло от рук жестоких дрессировщиков.
Ронда читала, что в цирк отдавали всех бездомных животных, которых находили на улицах Фирбси. Зверей держали в пристройке, которой сейчас уже не существовало. Горожане называли ее «скотобойней», потому что мертвых собак и кошек оттуда вывозили еженедельно.
Новых животных дрессировать приходилось долго, а обученные умирали слишком быстро. Поэтому эти представления на плаву долго не продержались.
А в конце девятнадцатого века здесь и вовсе устроили цирк уродов. Коллекция людей со странной внешностью или способностями росла из года в год пятнадцать лет, пока один из «уродов» не сжег театр дотла. Погибло полсотни человек, еще с десяток пропали без вести.
Обугленное здание обходили стороной почти полвека, пока наконец не решили отреставрировать. «Юстине» придали сносный вид, но ни артистов, ни гостей театр больше не видел. Люди назвали его проклятым и чурались его. Город разрастался, но вокруг заброшенной постройки остался лысый пятачок. Так сформировались окраины, а театр по-прежнему пустовал. Сюда приходили только подростки, которым хотелось выпить и запастись адреналином, и бездомные, что искали место для ночевки.