– Даже если так, твоя смерть ее бы не исправила. К тому же Каспер…
Еще секунду назад пальцы стучали по гладкой стеклянной поверхности, но теперь ладони обхватили кружку так резко, что чай расплескался по светлой скатерти. Дарен вскинул голову, надеясь поймать взгляд Этель, но она уже упорно смотрела в одну точку где-то на полу.
– При чем здесь Каспер?
– Твоя смерть разбила бы ему сердце, – без колебаний выдала Этель.
«Это потому, что он влюблен в меня?» – чуть не ляпнул Дарен, но, к счастью, Этель снова взяла слово:
– Он ведь ушел, оставив тебя одного, хотя я просила подождать. Если бы я пришла чуть позже, если бы ничего не получилось, а ты умер… Каспер никогда бы себя не простил.
Привыкнув жить с чувством вины, Дарен пропитался им настолько, что даже сейчас подумал – он бы не хотел уходить так, оставляя груз сожалений на чужих плечах. И уж тем более Дарен не хотел, чтобы этим кем-то был Каспер.
Элон и так сделал для него слишком много. Больше, чем Дарен своей никчемностью мог заслужить.
– Хочешь сказать, ты буквально воскресила меня только потому, что из-за моей смерти твой друг мог расстроиться? – Кривоватая улыбка дрожала вместе с Дареном, которого крупно трясло. – Ты играешь в бога, чтобы спасти Каспера?
Лицо Этель помрачнело, точно летнее небо затянулось черными тучами перед ураганом.
– Не только, – призналась она неохотно. – Я сказала про Каспера, потому что для тебя самая весомая причина выжить – это он.
Дарен на секунду застыл в недоумении, а потом из его горла вырвался сдавленный смешок. Он бы мог поспорить с Этель, отклонить ее неуместное предположение, но не стал. Какой толк убеждать в чем-то Этель, если сам Дарен прекрасно помнил, чей номер мечтал набрать еще какой-то час назад, чтобы попрощаться?
– Ладно. Я понимаю, что дело не только в Каспере. Но в чем еще? Зачем ты это сделала?
«Это».
Дарену не хватало сил еще раз прямо сказать о том, что Этель вернула его к жизни. Выдернула с того света. Подняла из могилы. Воскресила.
Эта истина не укладывалась в голове, а потому говорить о ней вслух было невыносимо тяжело. Даже думая о случившемся, Дарен будто вновь умирал, чтобы воскреснуть со следующим вздохом.
– Думаешь, ты единственный травмированный в этом мире человек? – Уголки губ Этель дрогнули в подобии улыбки. – Ты раб своей вины. Я – тоже. Просто прислуживаю своим тараканам иначе.
Дарен не стал спрашивать, что именно случилось с Этель. Он понятия не имел, что на это отвечать, а потому ограничился молчаливым кивком. По привычке поднес кружку с холодным чаем к губам, но не сделал глоток.
– Сегодня мы узнаем, действительно ли ты Зрячий, – Этель встала из-за стола и поставила свою полную кружку в пустую раковину. Спустя короткую паузу она добавила: – Если ты, конечно, согласишься пойти со мной.
– К театру? – догадка слетела с губ прежде, чем Дарен успел ее обдумать.
Брови Этель удивленно взметнулись, однако она быстро стряхнула с себя изумление. В конце концов, сейчас слишком много всего крутилось вокруг «Юстины». Этель кивнула, а Дарен почувствовал смесь предвкушения и страха.
Там все началось, и там же, он не сомневался, все закончится.
– Я понимаю, что ты не хочешь возвращаться к театру. Боишься снова увидеть Ви…
– Я его не боюсь, – несвойственным себе жестким тоном припечатал Дарен и оттолкнул полную кружку. – Ви противен мне, да. Но хуже, чем было, уже вряд ли будет. В конце концов, я столкнулся со своими фобиями лицом к лицу, варился в них, пока не… Пока не умер.
– Ты хотел бы ему отомстить? – в голосе Этель таилась настороженность. Она же сквозила во взгляде, который вдруг стал походить на взгляд напуганного зверя.
Дарен знал о Ви совсем немного и лишь то, что рассказала Этель. Ви – Странник. Мертвец, которого вернули к жизни, проведя через разлом. Он привязан к миру живых, к театру, в стенах которого провел больше столетия, и к парку, что является порождением Изнанки.
Он не хотел мстить существу, которое даже человеком не является. Но точно надеялся, что есть способ избавить мир от чудовища, поселившегося в Фирбси.
– Я бы хотел его изгнать, – пожал плечами Дарен, – но не уверен, что…
– Возможно.
– Что?
– Это возможно, Дарен. Мы можем изгнать Ви обратно, в Изнанку.
Этель поджала губы, и Дарен заметил, что девушка дрожит. Она обхватила себя руками, чтобы скрыть это, но безуспешно. Ножки стула проскрежетали по полу, когда Дарен встал. Подойдя к Этель, он встретил ее недоуменный взгляд, виновато улыбнулся, а затем заключил девушку в объятия.
Он не знал, как поддержать ее иначе, потому что никто и никогда не нуждался в его помощи, и сам Дарен никогда до встречи с Каспером не принимал чужую. Быть рядом – единственное, что он мог сделать для Этель.
Несколько секунд она не шевелилась. Будто окаменев, замерла в неуклюжих объятиях Дарена. А потом вдруг расплакалась.
– Он не такой плохой, как ты думаешь, – всхлипнула в плечо Дарена Этель, хватаясь за его футболку. – Он мечтает о лучшем мире. Он просто потерян и одинок.
Руки Дарена ослабли и не слушались. Он все еще обнимал Этель, но не мог даже пошевелиться. Хорошо, что она не могла видеть его лица, иначе бы точно расстроилась…
Омерзение. Недоумение. Отрицание.
Почему Этель защищает монстра? Почему плачет из-за него?
– Ты не знаешь его так, как знаю я, – продолжала причитать она, рыдая в плечо парня. – Наверное… Звучит ужасно, но я не могу его ненавидеть. Я странная, да?
Дарен промолчал, но не отстранился. Судя по тому, как Этель затихла, она все поняла. Сложно принять, что тот, кто окунул тебя в кошмары, на самом деле борец за лучший мир. Дарен не мог сопереживать Ви, но волновался за Этель. Чудовище очаровало ее? Обмануло? Ви успел сделать Этель своей марионеткой или только собирается это сделать?
– Я верну Ви туда, откуда он пришел, – успокоившись, Этель высвободилась из дрожащих рук Дарена. – Но мне может потребоваться твоя помощь.
Дарен отошел на пару шагов, чтобы не смущать Этель своей близостью, и кивнул. Отказывать в помощи той, кто подарил ему второй шанс на жизнь, он не мог и не хотел.
– Если получится, я сделаю все сама. Но на всякий случай будь рядом.
– Что ты собираешься устроить?
– Ничего такого, – Этель неопределенно махнула рукой. – Просто возьму кое-что у Ви, чтобы потом забросить это в разлом. Тогда все и кончится.
«Якорь», – догадался Дарен, а вслух спросил:
– И все? Так просто?
– У всего есть своя цена, – загадочно улыбнулась Этель, – но не беспокойся, ничего серьезного. Я готова заплатить, лишь бы больше никто не пострадал.
– Может, я…
– Нет, – обрубила Этель, даже не дослушав. – Я зову тебя с собой не чтобы разделить плату. Ты нужен на случай, если я не смогу найти разлом, в который выброшу Якорь Ви. Я почти уверена, что теперь ты такой же, как и я, Зрячий. А значит, сможешь закончить наше дело, если я вдруг не сумею.
– Думаешь, он тебя не отпустит?
Она не ответила. Как призрак подплыла к окну, за которым уже смеркалось, и, глядя на темнеющее небо, сказала так, будто не слышала вопрос Дарена:
– Будь рядом, но не отсвечивай. Если что-то пойдет не так, я дам сигнал. Не пытайся меня спасти или, еще хуже, напасть на Ви. Хватай и беги. Понял?
– И что дальше? Думаешь, Ви меня не поймает?
– Я его задержку. Я попытаюсь.
– Без тебя я не справлюсь. Как я оставлю что-то в разломе, если даже не знаю, как он выглядит?
Этель обернулась. На ее губах играла печальная улыбка.
«Ты знаешь. Ты носил разлом на себе», – напомнил себе Дарен и поверженно опустил голову.
– Когда?
– Сегодня ночью, – без колебаний ответила Этель. – Лучше не тянуть с этим всем. И так наломали дров.
Дарен покосился на настенные часы, пластик которых выцвел от времени и выглядел блекло-желтым.
– Еще нет девяти. Потратим время на подготовку?
Этель фыркнула и лениво отмахнулась. Не составило труда понять, что это значит. Какая подготовка?
Девушка вновь отвернулась к окну, но Дарен успел заметить, как по щекам Этель покатились новые слезы.
– Потратим это время так, будто другого больше не будет, – горько выдавила Этель.
Тонкая, как огонек свечи, она походила на затухающую искру в сгущающихся сумерках. Кухня погружалась во мрак, но ни Этель, ни Дарен не включали свет.
Дарена не отпускало волнение. Второй раз за день он, возможно, вновь стоял на пороге смерти. В первый раз он упустил возможность проститься, но теперь испытывал радость напополам с печалью.
Второй шанс… на прощание.
Когда Этель прошла мимо Дарена к двери, ведущей в подъезд, он окликнул:
– Куда ты пойдешь?
– К сестре, – положив ладонь на дверную ручку, поделилась девушка. Больше она ничего не сказала, но в ее интонации и так читалось достаточно горечи и сожаленья.
Этель еще не успела выйти в подъезд, когда зазвонил телефон. Он лежал все там же, на тумбочке, до которой Дарен, умирая, не мог дотянуться. Он редко был кому-то нужен, и каждый раз тревожился, слыша трель смартфона. Теперь же он бросился со всех ног, чтобы посмотреть, кто его набрал.
– Неопределенный номер? – нахмурился Дарен, увидев на экране вместо имени цифры.
Этель же улыбнулась и прежде, чем выскользнуть за дверь, посоветовала:
– Отвечай скорее. Я почти уверена, что это Каспер.
Она оказалась права.
Глава 28Ронда
Она брела к воротам парка в полном отчаянии.
Ничего. Абсолютно. Треклятый театр не дал ни одной разгадки, а лишь подкинул новых страхов и вопросов. Тот голос действительно принадлежал Этель или это новая издевка воспаленного рассудка?
В любом случае ни сестру, ни зацепок Ронда не нашла. Лишь потеряла драгоценное время, которое стрелки часов из настоящего пересыпали в прошлое. Время – ресурс, которого у Ронды оставалось немного. Она чувствовала, как что-то в ней разрывается, будто швы на незажившей ране. И самое отвратительное то, что Ронда оказалась в тупике и теперь даже не знала, в каком направлении двигаться.