– «Типа», – подметила слово-паразит Ронда и покачала головой. – Все-таки отлично вы с Каспером спелись… Он хорошо позаботится о тебе.
– В смысле? Я и сама позабочусь о себе, пока ты тут прохлаждаешься в больничке! – надулась Этель, а Ронда заставила себя натянуто рассмеяться.
Она подалась вперед и потрепала сестру по волосам. Ей не нужно знать, что именно Ронда имела в виду.
– И все-таки не понимаю, если ты считаешь, что не свихнулась, то почему позволила упечь себя в больницу?
Что делать? Промолчать? Отшутиться? Признаться?
Ронда уже наступила сегодня на грабли, решив рассказать правду. Еще свежая шишка, набитая этой ошибкой, заныла, едва Ронда решила, что должна признаться Этель. Страх быть непонятой, отвергнутой выл сиреной, но и молчать Ронда не хотела.
– Потому что со мной происходят странные вещи, о которых я имела глупость рассказать не тем людям, – расплывчато поделилась она. – Мне не поверили, а я сама не сумела найти выход. Угодила в тупик и решила, что нет смысла биться о глухие бетонные стены.
– Ты сдалась, – выцветшим голосом выдавила Этель. Костяшки ее пальцев побелели, когда она сильнее стиснула кулаки.
– Ради того, чтобы предупредить тебя.
– Врешь. Для того чтобы я начала слушать тебя, необязательно было ложиться в больницу!
– Тем не менее ты должна меня выслушать и поверить.
Но рассказать Ронда ничего не успела. К горлу подступил мерзкий соленый ком, а уже через пару секунд он обратился в алую кляксу на светлой простыне. Порция крови оказалась перемешана с битым стеклом. Оно оцарапало изнутри горло и щеки, ранило язык и теперь блестело на замаранной красным ткани.
– Ронда… У тебя кровь, – побледнев от ужаса, выдавила Этель.
– Ты ее видишь? – Сердце опустилось в пятки, а под ребрами разверзлась пугающая пустота. – Только не это…
– Я позову врачей.
Этель вскочила с кровати и ринулась к двери. Ронда кинулась следом и успела поймать сестру за запястье, когда той до коридора оставалась пара шагов.
– Не надо!
– Почему это?! Ты собираешься тут вылечиться или сдохнуть?!
– Этель! Остановись и хотя бы раз послушай меня!
Взгляд Этель метался, выдавая желание девушки сбежать. Однако она все же тяжело вздохнула и выпрямилась, повернувшись к двери спиной.
– Дай-ка угадаю, – медленно проговорила она, – это видим только мы? И именно поэтому ты здесь? Ты рассказала кому-то про эти видения?
Ронда кивнула. Это действие далось с таким трудом, будто позвонки в шее срослись, а мышцы окоченели.
– Почему ты так спокойна? – дрожа от ужаса, прошептала Ронда. – Ты ведь тоже ранена. Неужели не чувствуешь, что этот бред вытягивает из тебя жизнь? Не ощущаешь себя выпотрошенной плюшевой игрушкой? Или может…
Ронда застыла, а по телу прокатилась ледяная волна осознания.
– Ты знаешь, что происходит.
Этель не ответила. Она подняла глаза, в которых блестели слезы, и вдруг накинулась с объятиями на Ронду. Та от неожиданности едва не рухнула на пол, но все же крепко обхватила сестру руками.
Она не помнила, когда обнимала сестру в последний раз. Может, в детстве, когда они обе были еще детьми? Оттого эти объятия были еще важнее, еще горше.
– Я знаю, как все исправить. Я знаю, как тебя спасти, – прошептала Этель, гладя Ронду по растрепанным волосам. – Как спасти всех нас.
А потом она исчезла, выпорхнув из палаты вспугнутой пташкой. Ронда хотела кинуться следом, остановить ее и расспросить обо всем. Что, черт возьми, творится в этом городе?!
Но на пороге палаты ее за плечи поймала медсестра.
– Пора спать, мисс Уайлен, – она вручила Ронде стакан воды и таблетку, которую заставила выпить в своем присутствии.
– Мне нужно поговорить с сестрой, – проглотив лекарство, затараторила Ронда. – Прошу вас!
– Она придет завтра, – уже не глядя на пациентку, заверила медсестра и захлопнула дверь.
Ронда кинулась к двери, надеясь вырваться из палаты, но та не поддалась. Замок был заперт. Руки опустились сами собой.
Прежде чем свет в палате погас, Ронда успела заметить, что кровавое пятно на простыне пропало. Потом снаружи щелкнули выключателем, и комната погрузилась во тьму. Ронда осталась стоять, не смея пошевелиться. Она прислушивалась к собственному телу, с изумлением понимая, что больше не чувствует себя сломанной куклой.
– Куда же ты влезла, Этель? – пробормотала Ронда, а затем рухнула на колени перед кроватью. Она плакала, уткнувшись лицом в подушку, пока не выключилась.
Глава 29Каспер
Назначить встречу под мостом было одновременно отстойной и гениальной идеей. Отстойной, потому что здесь ужасно воняло. От воды, несмотря на довольно теплый вечер, тянуло холодом. Всюду валялись пустые пивные банки и осколки бутылок. Встретиться здесь – все равно что назначить свидание у помойки.
Однако неоспоримые плюсы у этой локации все же были.
По нижней поверхности моста тянулись неоновые ленты. Они не только красиво подсвечивали строение, но и развеивали мрак здесь, у берега реки. Неон окрашивал темную воду то в синий, то в зеленый, то в розовый. Цвета перетекали друг в друга, гипнотизируя.
Красиво. Но, что важнее всего, лицезрел эту красоту под мостом пока что лишь Каспер. Больше вокруг ни души.
– Ты тоже принес перекусить?
Каспер обернулся, едва не уронив коробку с пиццей. Дарен стоял на последней ступени лестницы, выглядывающей из-за береговой опоры, покрытой уродскими граффити. Дарен неловко улыбнулся, в знак приветствия поднял руку и неуверенно раскрыл ладонь. Щеки Каспера тут же обожгло смущением, а сердце забарабанило по легким.
Он готовил речь приветствия с того самого момента, как Дарен согласился прийти, но теперь слова абсолютно не шли. Они обрывками крутились в голове, но отказывались складываться во что-то связное. Точно кто-то швырнул на пол собранную мозаику.
– Еда, да, – сдавленно буркнул Каспер и опустил взгляд на коробку, от которой исходил единственный приятный в этом месте аромат.
Дарен тряхнул небольшой пакет, и в нем что-то звякнуло.
– Охлажденный зеленый чай, – пояснил Йоркер, – надеюсь, ты…
– Люблю, – выпалил Каспер так резко, что Дарен умолк на полуслове.
Оба молчали, прекрасно понимая, что это слово еще прозвучит сегодня. И отнюдь не в сторону чая…
– Здесь нет скамейки, чтобы присесть, – Каспер обвел взглядом каменистый берег, где даже на земле устроиться было негде. – Я затупил, когда пригласил тебя сюда. Извини.
Вместо ответа Дарен пожал плечами и сел на ступеньку, на которой стоял. С одной стороны, что была ближе к перилам, он поставил пакет, а с другой – похлопал рядом с собой.
– Ужасный пикник, – совершенно искренне выдохнул Каспер, все же присаживаясь рядом с Дареном. Между ними он поставил коробку с пиццей.
– Неправда, – возразил Дарен с легкостью, какой Каспер еще никогда в Йоркере не замечал.
Дарен сегодня вообще выглядел другим. Его взгляд не метался, в глазах не стояли слезы. Он казался более свободным, будто наконец осмелился дышать полной грудью.
Что произошло? Кто же снял с шеи Дарена удавку и как ему это удалось?
– Прости, что бросил тебя сегодня и ушел, – сожаления желчью горчили на языке Каспера. Он не хотел начинать вечер с этих слов, но боялся, что позже растеряет остатки мужества и не произнесет их вовсе. – Так было нужно.
– Я не злюсь, – голос Дарена мягкий, точно теплый зимний свитер. – Возможно, мне тоже сегодня придется уйти раньше времени. Поэтому я надеюсь на твое понимание.
– Конечно, – Каспер тяжело сглотнул, вспомнив, что ему самому сегодня предстоит. Если бы не осознание этой опасности, осмелился бы он на эту встречу? – Просто я хотел, чтобы ты знал. Я ушел не потому, что ты мне неприятен или я о чем-то сожалею. Наоборот, я ушел, потому что…
«Хотел найти способ спасти тебя», – должен был договорить он, но не мог. Потому что Дарен, который сейчас сидел рядом, в спасении уже не нуждался. Так подсказывало нутро.
Дарен, который вломился в дом Каспера, потому что захлебывался в ядовитом бреду насланных кошмаров, и Дарен, с которым он говорит сейчас, – разные люди. От Йоркера больше не веяло паникой, во взгляде не читалась безысходность, а между слов – желание распрощаться с жизнью, что стала невыносимой мукой.
Касперу стоило бы спросить Дарена о том, что случилось. Действительно ли Йоркеру лучше? Или то лишь просветление перед последним разрушительным ураганом?
– Я…
Он не мог больше выдавить ни слова. Понимал, что должен сказать, но не мог.
Противиться себе, зарывать чувства, носить маску долгие годы так же сложно, как и потом пытаться открыть кому-то настоящего себя. Тем более если этот кто-то все-таки что-то значит для тебя, и терять его – страшно.
– Я рад, что мы увиделись сегодня, – Дарен подался чуть вперед и уперся руками о ступень по обе стороны от своих бедер.
Каспер пораженно смотрел на Дарена, пока тот любовался сверкающими бликами неона на черной воде.
Взгляд – горячий шоколад. Улыбка – легкая как перышко.
Дарен перевел взгляд с реки на Каспера, и его улыбка, скользящая по мягким губам солнечным бликом, стала еще теплее. Она согревала сердце и заставляла мысли путаться, будто в голове кружил весенний ветер.
Этот Дарен был смелее прежнего, свободнее. Но на дне глаз цвета самого крепкого кофе сгустками тьмы таилась тревога. Теперь, смотря Дарену в лицо так близко и долго, Каспер видел это наверняка.
– Куда ты собираешься уйти сегодня, Дарен? – Если бы Каспер не разглядел тень мрачных чувств Йоркера, он бы так и не осмелился задать этот вопрос. Но теперь, когда волнение Дарена ощущалось так остро на фоне мнимого спокойствия, молчать было невыносимо.
– К отцу в гости, – последовал незамедлительный ответ.
«Врешь», – сказали хмурые брови и тяжелый взгляд Каспера.
«Вру», – ответила грустная улыбка Дарена.
– А у тебя какие планы на вечер? – Йоркер быстро перевел взгляд обратно к реке, а вместе с ним – и тему.