Верхняя губя аристократа надменно дрогнула. Глаза заволокло холодное презрение.
– Пошёл к чёрту! – негромко и чётко сказал принц. Без прицела быть услышанным, а выражая своё отношение к козлу за рулем – для себя же.
– Что?! – нахмурился Альфонсо, ощупывая глазами бомжа в гордой позе. Что за статуя свободы, вашу мать!
Бэггар возбуждённо заплясал у «Бьюика». Сжимая и разжимая алчные пальцы. Заголосил:
– Мистер, да на хрен он вам сдался? Я и один толкну!.. Я сильный, увидите… Для такого крутого Мистера и его крутой тачки я расстараюсь… Не сомневайтесь!..
Альфонсо цыкнул сквозь зубы и перестал магнетизировать принца удивлённым взглядом. Пренебрежительно скривил лицо. Смял купюрку, сделав из неё бумажный шарик. Не глядя швырнул Нигеру. Шарик стукнулся в грудь, немедленно был схвачен и упрятан в одежду. Затем попрошайка отбежал назад и упёрся руками в багажник. Стал толкать машинку – основательно, выдавливая из себя силы по капле… вот пронзительно вскрикнул… на лбу и голых локтях взбухли жилы, лицо перекосилось от напряжения… новый вскрик и новый рывок мышц…
– Давай же, ну!.. Шевелись, люмпен!.. – покрикивал Альфонсо.
Бэггар упал коленями на асфальт, но «Бьюик»… уже сдвинулся с места. На волне движения нищий вскочил, побежал за тачкой, пихая и пихая её изо всех сил… Фут, два… пять… десять… Водитель отжал сцепление и мотор завёлся. С места набирая ход – машинка поехала. Бэггар отлепился от багажника, по инерции чуть не падая. Устоял.
– Вот чёрт возьми!.. – в шоке пробормотал принц.
Бэггар похлопал ладонями друг о дружку, с ухмылкой приблизился к интеллигенту.
– Мотай на ус, чувак… Умей вовремя спаразитничать перед паразитами! – оглянулся вслед удаляющейся тачке и смачно сплюнул.
– Машинка-то дерьмо! Даром что «Buick Enclave»…
– Вы меня поразили, мистер! – восхищённо присвистнул принц.
– Честно!
Лицо афроамериканца отразило самодовольную гримасу. Он благожелательно произнёс:
– OK, парнишка, можешь посидеть на моём месте, пока я схожу промочить горло! Но фифти-фифти, условимся? – не ждя ответа, Бэггар достал из кармана свою шляпу, ссыпал из неё мелочь обратно в карман. Шляпу ловко одел на голову лорда. Расправил, отступил на шаг, критически взглянул. И довольно засмеялся:
– Прямо монетный король! – попрошайка пошел прочь, на ходу обернулся и крикнул: – Если подъедет похожий кретин, не теряйся!.. Ха-ха!..
Его Высочество понял, что эта сцена закончилась. Тогда он развернул сценарий. И прочел на последней странице:
– Если мистер дьявол мечтает сделать человека хуже, чем тот есть на самом деле, то он бо-ольшой оптимист…
ГАНГСТЕРЫ
Продуктовый магазинчик представлял собою небольшое здание, стоящее на перекрестке четырёх дорог. Обособленно, на пустыре, который и служил развязкой перекрёстка. Удобное местечко и для коммерсанта, и для обывателей! И тихое – спальный район, где нет ни школ, ни детсадов, ни музеев, ни цирков с театрами. А есть сотня тысяч лос-анджелессцев, имеющих желание и возможность жить несколько вне городской суеты!
Сонная дымка расстилалась над округой, район досыпал последние минуты. Сам магазинчик уже проснулся: о его бодрствовании извещал мопед Лили, на коем индонезиец добирался на работу. Мопед был припаркован невдалеке от входных дверей. Невзрачный «Форд» стоял в отдалении. Таковы были характерные особенности диспозиции на площадке, не хватало только главных героинь!.. Подъехал военный «Роллс-ройс» 1944 года выпуска. Заскрипев колодками в сорока футах от магазина – остановился. На пыльную травку ступили два ангелочка: в тёмных монашеских рясах до щиколоток и в туфлях на длинном каблуке. В руке у Эмми: потёртый чёрный кейс. Размером с чемодан. Такой простой, на защёлках, без всяких цифровых замков.
– Удачи, леди! – подмигнул кукловод. Дал по газам и умчался.
Подружки, зевая, осмотрелись. Поправили, по привычке, великолепные титьки. И обменялись впечатлениями:
– Я чувствую себя полной дурой!
– А я чувствую себя актрисой!
– Я тоже, Вики… Только это чувство не мешает мне заодно чувствовать себя и дурой!
– Мы просто первый раз играем! Сама Джоди Фостер видела себя дебилкой, когда играла свою первую роль! Нам рассказывали на курсах, помнишь?..[31]
Эмми переложила чемодан из одной ручки в другую. Тряхнула им. Хмыкнула:
– Уверена, что в кейсе наркота. А мистер Фэйс использует нас, как доставщиков наркоты.
– Вряд ли… Я предлагаю покурить, а потом действовать строго по сценарию.
– Мои сигареты остались в сумочке. Сейчас стрельну!..
– Не надо. Мы купим, – Вики показала 50-долларовую банкноту, зажатую в ладошке. – Это ведь, кажется, и есть магазин Лили?.. Прямо перед нами.
Ангелочки, не очень уверенно, двинулись к магазинчику. Рясы цеплялись за ножки, каблуки цеплялись за травку. А мысли бродили по распутью, типа того, по которому ныне шагали подружки. И всё вместе тормозило ход. Пятнадцать метров шлюшки шли пятнадцать часов. По крайней мере, им так показалось… С непривычки.
– Строго по сценарию!.. – фыркнула Эмми. – Не вижу сложностей! Нам надо идти прямо на запад от припаркованного мопеда, никуда не сворачивая… найти дом с опознавательным знаком… Отдать кейс наркодилеру, что там будет. И всё. – Девушка повертела головой: – А вон он и мопед!
– Ты всё спутала, Эмми! Мопед – это лишь характерная деталь экстерьера, а идти на запад надо от «Форда». Тачка у нас… вон она. Значит… идти так… – Вики показала направление. – В совсем другую сторону!
В проститутских сообществах не принято надевать на себя скорбный вид, и с грустью восклицать: «Я не права!», а после… в течение чёртовой кучи минут выискивать отмазки, почему же де я не права… и зачем… А принято излагать свои версии, коли уж ты такая умница.
– И? – деловито спросила Эмми. Она тормознула на каблуках и сунула кейс подруге. – Вот детки идут на запад от «Форда», и… им встречается…
– Я думаю, что мистер Фэйс работает в программе «Скрытая камера», – сказала Вики.
– Что?.. – глупо моргнула Эмми. – Какого хрена…
Монашеский наряд – это идеальная шифровка для доставки партии наркотиков хоть в Белый дом! Однако… в таком платьице можно не менее идеально молиться, а ещё играть в театре или в кино! Эмми нахмурилась: вот так твою мать, есть альтернативы её личным прикидкам, что тоже имеют право жить и размножаться…
– Ахахаха!.. – громко и вульгарно рассмеялась Эмми. На мгновение превратившись из ангелочка в бесёнка. Чисто с целью скрыть смущение. – Мистер Фэйс знает своё дело, не так ли!
Шлюшки, не сговариваясь, двинули дальше к магазинчику. Оживлённо болтая и скалясь:
– Если мы попадём на экраны, и даже в роли безмозглых курочек, то… есть шанс привлечь внимание парней из Голливуда!
– Да-да, и будет секс с парнями из Голливуда!
– Ну почему сразу секс?..
– Пусть не сразу…
Торговый зал – это обычное, немного полутёмное, магазинское помещение. Слева от дверей прилавок, справа стеллажи с продуктами. За прилавком сидел и читал газету мужчина лет тридцати, строгого вида. То ли китаец, то ли японец. Владелец лавки Лили!
Звякнул колокольчик над дверью – вошли монахини, принеся с собою запах духов и смехуёчки:
– На аэробику, конечно, в ряске не пойдёшь!
– Зато прикид хорош для съёма! Снимали ли вы когда-нибудь монашку, мистер?..
– Да уж, да уж…
Коммерсант отложил газету и встал – обычный жест вежливости к каждому клиенту! Ангелочки приблизились и рассмотрели мужчину наглыми глазками.
– Чем могу… сёстры?..
– Ты ведь Лили, верно? Ничего, что я так, по-свойски? – подмигнула Эмми.
– Дай-ка нам пачку «Angelic»![32] Пупсик… – пропела Вики.
Подружки лучезарно улыбались «таджику», крутили локоны и жеманно гылились. Неизвестно, где именно расположены камеры, поэтому надо играть каждую секунду! Чем больше, тем лучше, если качество не устроит продюсеров программы, то вполне, что понравится количество…
– Мы курим только «Angelic»! Потому что похожи на ангелов.
– Правда, пупсик?
Лили… то ли охренел от счастья, став объектом внимания двух симпатяжек, то ли негодовал, не смея открыть рот – всё-таки детки сначала клиенты, а потом уже нахалки. В общем, дар речи он потерял! Однако, по законам драматургии, пауза не может висеть бесконечно, и кто-то должен её нарушить! Об этом знает каждый драматург…
– Нет, девочки. На ангелов вы ни хрена не похожи!.. – веско произнёс ещё один персонаж, выходя на театральную сцену.
Девчонки обернулись и увидели… своего сутенёра Котика, который шел к ним со стороны стеллажей. А за ним – Громила, шестёрка и по совместительству охранник дородного тела. За сорок лет «папка» практически не изменился: зелёные водянистые глаза, бородавка над верхней губой, густые бакенбарды. Яркая молодежная одежда. Тогда, в сер. 1970-х, ему было 32, сейчас – 70. Котик стал старпером, но отнюдь не дряхлым[33]. Парочка гангстеров остановилась в двух футах от парочки шлюшек. Котик демонстративно поразглядывал девочек и в раздумье изрёк:
– Вы одеты как монахини. Поэтому могу сделать два вывода. Либо вы стали сегодня монахинями, либо…
– …типа маскарад! Гы, – поддакнул Громила, уловив тему.
– Правильно, Громила! – благосклонно кивнул босс. – Типа маскарад. Ключевое слово «типа», поскольку я хорошо знаю Эмми и Вики, чтобы допустить мысль о том, что расчетливым сучкам больше нечем заняться, как только переодевалками. Если только в интересах клиента…
Ангелочки переглянулись – по ходу, вот самый подходящий момент, чтобы взбунтоваться против скупердяя! Что порядком задрал девчонок за 25 месяцев работы в борделе, где Котик являлся хозяином и полновластным распорядителем! И надо же такому случиться, что он нарисовался именно сейчас и именно здесь…