– Откуда у тебя эта футболка? – как будто бы ненароком спросила я. – Ты ее раньше не надевал.
– От верблюда! – усмехнулся Андрей.
– От верблюда или от знакомой лошадки? – неуверенно пошутила я.
Андрей снисходительно улыбнулся.
– Болеешь за ЦСКА? – продолжала приставать я.
– Разве я похож на футбольного болельщика? – иронично поинтересовался Андрей. – Плохо же ты обо мне думаешь!
– Я очень люблю лошадей, – задумчиво проговорила я и, протянув руку, кончиками пальцев коснулась грустной лошадиной морды, изображенной у него на груди.
И тут Андрей повел себя очень странно: он вдруг схватил мою ладонь и с силой прижал ее к своей груди, так что я даже почувствовала, как гулко бьется его сердце, и страшно смутилась.
– Пусти! – взволнованно прошептала я, неловко пытаясь высвободить ладонь.
Андрей не отпускал, а потом вдруг с какой-то злостью оттолкнул мою руку и резким хриплым голосом произнес:
– И все-таки ты полная дура!
– А ты хам и эгоист! – выпалила я и, не оборачиваясь, помчалась вприпрыжку в сторону лагеря.
Андрей не побежал догонять и вернулся в лагерь намного позже меня.
А ночью нас с Жанкой, Васей и его приятелем назначили дежурить на территории, и мы покорно поплелись служить, одевшись в дождевики и вооружившись фонариками. Ночь выдалась теплая и прекрасная, с россыпями разноцветных звезд и искристыми хвостами комет, растворяющихся на лету в темной таинственной глубине бездонного неба. Тишина стояла такая, что было слышно, как по озерной глади скользят водомерки. Вася пребывал в прекрасном расположении духа: одной рукой он по-хозяйски обнимал Жанку за талию, другой вдохновенно жестикулировал, рассказывая какую-то очередную невероятную историю. Но Жанка оборвала его на полуслове и, нетерпеливо крутнувшись, сбросила его руку.
– Мальчики – налево, девочки – направо! – деловито и безапелляционно заявила она.
– Чего это? – растерялся Вася.
– Нам с Юлькой есть что обсудить! А вы, ребята, покурите где-нибудь! – небрежно отмахнулась Жанка.
– Мы не курим! – гордо объявил Вася. – И предпочитаем женское общество!
– Иди уже! – со смехом подтолкнула его Жанка.
И мальчишки, перебрасываясь шуточками, медленно зашагали прочь.
Жанка подхватила меня под руку и склонилась к моему лицу, мягко щекоча мне шею своими кудрями. Ее зеленые глаза сияли во тьме, будто у кошки.
– Хочешь, расскажу тебе, что было, что будет и чем сердце успокоится? – горячо зашептала она, весело блеснув улыбкой.
– Давай, – охотно согласилась я. – С удовольствием съем твою лапшу, а то скоро ноги протяну на местной пище!
– Тогда слушай внимательно. Нас, конечно, плохо кормят, но это не повод, чтобы за столом поедать Андрюшу глазами! Да-да, не удивляйся! От меня ничего не утаишь! И учти: твой Ромео не так прост, как тебе кажется! Он у нас любит людей за ниточки дергать. Только мы-то давно его раскусили, а тут на сцене появляешься ты – скромненькая, негордая и чересчур жалостливая! Пожалела Андрюшу, да? На то и расчет! А он почуял, в чем дело, и вцепился в тебя мертвой хваткой! Погоди, еще немного – и побежишь за ним, как собачка, а потом будешь слезы лить ему на радость!
– Что-то я тебя не пойму, – напряглась я. – Какие ниточки? Какие слезы? Ты мелодрам насмотрелась? Или новый роман прочитала?
– Все ты поняла, не прикидывайся! – уверенно отчеканила Жанка. – Не пытайся меня сбить этим своим взглядом обиженной козы! Не ожидала, что ты настолько глупа, чтобы втрескаться по уши в Андрюшу!
– С какой стати ты меня обвиняешь? – вспыхнула я. – Кто втрескался-то? Я еще даже не успела разобраться, что он за человек! Андрей – это сплошная головоломка! Он говорит одно, думает другое, а делает третье! И ненавидит подчиняться! А тебе не нравится, что он тебя не слушается, вот ты и сочиняешь небылицы!
– Это я-то сочиняю? – возмущенно воскликнула Жанка.
– Да! – выкрикнула я. – Тебе кажется, что Андрей – мерзкий тип и любит издеваться над людьми, но это неправда! Я подозреваю, что он попросту слишком гордый и мнительный! И никакой он не псих! У него свои причины злиться. Заметь, Петровна к нему хорошо относится, с уважением! А ведь это о многом говорит!
– Петровна по жизни обожает плохих мальчиков! – цинично, по-взрослому усмехнулась Жанка. – Поэтому и разводилась два раза!
– Что ты врешь? – рассмеялась я. – Откуда тебе знать, сколько раз она разводилась? Скажи еще, что ты лично видела ее паспорт!
– Я же говорю, мышка прибежала… – завела свою песню Жанка.
– Не верю я твоим мышкам! – обрубила я. – И не надо мне на Петровну наговаривать! Вы с Андреем очень похожи, вот и отталкиваетесь друг от друга, как одноименные заряды! Ты подозреваешь его, он подозревает тебя! А жизнь намного проще! Вы не хотите друг другу уступать – вот и всё!
– Давай, поучи меня жизни, – иронично протянула Жанка, – и физике поучи! Интересно излагаешь про одноименные заряды! Только вот ты не все знаешь! Открою тебе «страшную правду»: Андрюша давно ко мне подкатывал, а я выбрала Васю, вот он и бесится! А все остальное – сказочки для наивных простушек вроде тебя!
Я вспомнила слова Андрея о том, что Жанка якобы вешалась ему на шею, и улыбнулась: они даже обвиняют друг друга в одном и том же, а всё из-за желания унизить соперника. Правильно Петровна говорила: две примадонны на одной сцене, готовые распотрошить пальму первенства, лишь бы она никому не досталась! Еще и меня приплели.
– Чего ты улыбаешься? – настороженно поинтересовалась Жанка. – Не вижу тут ничего смешного! Этот псих морочит тебе голову, а я должна уступать и ждать, пока он настроит тебя против меня?
Я удивленно взглянула на Жанку, и вдруг меня осенило. Господи, да она же ревнует! Боится, что я перейду на сторону Андрея и сделаюсь ее врагом! А она не раз твердила, что самый опасный враг – тот, кто прежде ходил в лучших друзьях, вот и беспокоится. Дурочка несчастная!
– Жанна, я тебя очень люблю и не перестану быть твоей подругой, что бы ни случилось! – очень серьезно ответила я. – Ты всегда мне будешь как сестра. Веришь?
– Верю, – вполголоса ответила Жанка. – Нравится тебе Андрей – ну и пресмыкайся перед ним, я больше ни слова не скажу! Только потом не плачь, когда он тебя обидит! Я смотрю, он уже поливает тебя помоями на репетициях, а ты и возразить как следует не можешь! Пытаешься отшутиться, а тут не смеяться надо, а давать отпор! А то на шею сядет и ножки свесит!
– За меня не волнуйся! – захихикала я, вспомнив лицо Андрея после моего укуса. – Как-нибудь справлюсь!
А на следующий день Петровна отловила меня перед репетицией и, пытливо заглянув в глаза, спросила:
– Андрей перед тобой извинился?
– Да, – слегка улыбнувшись, ответила я.
– Вы всё между собой выяснили?
– Да, – еще раз подтвердила я.
– Вот и прекрасно! Тогда за работу! – просияв, приобняла меня Петровна.
Но работа по-прежнему не клеилась. Андрей явился на репетицию позже остальных с холодным и отстраненным видом. Он едва кивнул в ответ на мое вежливое: «Привет!» – зато с Петровной раскланялся по всем правилам этикета. Играл он в целом неплохо, но заметно слабее, чем накануне: в его манере держаться не хватало вчерашней искренности и теплоты, отчего его реплики звучали несколько заученно и местами пафосно.
– Андрей, соберись! – с унылым видом взывала к нему Петровна. – Вернись на землю и посмотри на свою Джульетту!
– А там есть на что посмотреть? – начал раздражаться Андрей, но тут же взял себя в руки, осекся и замолчал.
– Вчера ты обещал рассказать Юле, какую Джульетту ты хочешь видеть рядом с собой на сцене, – напомнила ему Петровна.
– Я вообще не хочу никого видеть, в особенности рядом с собой! – ледяным тоном заявил Андрей, глядя на меня в упор.
– Придется потерпеть, – спокойно ответила я. – Не могу же я стать невидимкой по твоему хотению! Я вообще не понимаю, какие ко мне претензии? Я тут второй день с твоей же подачи играю не Джульетту, а козла отпущения! А блистать в этой роли трудновато!
Петровна прыснула. Андрей закусил губу, скрывая невольную улыбку, и отвернулся. Затем, бегло просмотрев несколько листков с текстом, он заговорил вдумчиво и серьезно, ни к кому из нас конкретно не обращаясь:
– Джульетту, в моем понимании, нужно изображать очень скромной и сдержанной девушкой. Из первых ее реплик видно, что она послушна, набожна и немногословна. Чувство к Ромео делает ее более красноречивой и храброй, но изначально она, на мой взгляд, существо робкое, покорное и безответное. Ромео несколько раз обращается к ней, как к святой, а себя называет пилигримом. То есть Джульетта чем-то похожа на святую: тихая, смиренная, одухотворенная. Поэтому я считаю, что, играя эту роль, недопустимо ломаться, закатывать глазки, усиленно «хлопотать лицом» и завывать, будто заслуженная артистка больших и малых сцен!
– Ты о заслуженных помалкивай! – загрохотала Петровна. – Сам хоть что-нибудь заслужи, а уж потом суди!
– Но при этом, – будто не замечая ее возмущения, продолжал Андрей, – Ромео влюбился в Джульетту с первого взгляда. Значит, она должна быть очень красивой и яркой. Я верю, что Юля может изобразить «святую», тем более что она сама – человек скромный, с мягким характером, но чисто внешне она не подходит на эту роль.
– А вот и ошибаешься! – с торжествующим видом пропела Петровна. – Я еще вчера обратила твое внимание на то, что Юленька внешне напоминает мне благородных дам с полотен старых мастеров. У нее – природная грация и изящество жеста, какие современным красоткам и не снились! Просто у тебя, Андрюша, глаз замылен: ты ее встречаешь по сто раз на дню в грязном сарафане и с разбитыми коленками или на кухне с тряпкой, вот и не замечаешь ничего особенного! А если бы ты ее увидел в музее на портрете, ты первый бы восхитился и рассыпался в комплиментах!
– Не исключено! – согласился Андрей, насмешливо поглядывая на Петровну. – Искусство облагораживает и позволяет разглядеть в человеке нечто большее, чем он есть на самом деле. Убежден, что, увидев и вас на картине маслом, наверняка утратил бы покой и сон! Но Юля не картина, и внешность у нее вполне заурядная.