Если бы только она, маленькая Клио, которая, забравшись под одеяло с порхающей на ладони сущности света, читала древнюю историю Ирландии, знала тогда, что ей доведется не только познакомиться с Туата Де Данная, но и стать ее ученицей…
Горько осознавать, как много знаний они утратили, когда истинные дети богини Дану покинули Ирландию. Но почему они это сделали? Устали от войн и долгой жизни и захотели обрести покой? Или все дело в том, что мир слишком сильно изменился?
Люди, не обладающие божественной силой, создавали свою культуру. Призывая на помощь технологии и оттесняя магию, строили свой собственный мир. Оттого столкновение нового с древним было неизбежно. Может, поэтому Дану забрала Туата Де Данная в свои чертоги, оставив Ирландию их потомкам?
Однажды она обязательно расспросит об этом Каэр.
Только бы не опоздать.
Клио взглянула на Ткача Снов – бледную, сосредоточенную, все еще сплетающую слова в заклинание. Ткач Кошмаров пыталась лишить Каэр всего: и колдовской силы, и возможности созидать, и быть сноходицей. Но кое-что отобрать она не могла: знание, силу ума и невероятную волю, помноженные на долгую – очень долгую – жизнь.
– Да, – наконец выдохнула Каэр. – Думаю, оно.
Клио едва не подпрыгивала на месте – ей не терпелось проверить новое заклинание в действии.
– Что же… Для начала тебе нужно будет извлечь какое-нибудь снотворение – желательно что-то маленькое, даже крохотное и, конечно, неодушевленное. Взять его в руки и по мосту перейти в мир живых. И уже после перехода произнести заклинание. Ты увидишь нити энергии, из которой состоит снотворение.
Клио кивнула. Значит, она не ошиблась – магия истины и впрямь вплетена в чары Каэр.
– Все, что тебе останется – силой воли переплести нити этой энергии со своей собственной.
– Что значит, привязать их к себе.
Выбирать подходящую вещь слишком долго Клио не стала.
Скользнув в один из снов, она разглядела лежащее на зеркальном столике жемчужное ожерелье. Женщина, сидящая перед трюмо, расчесывала прекрасные белокурые волосы. Губы тронуты помадой, в ушах виднелись серебряные серьги-капельки. Остальная часть комнаты – часть декораций – тонула в тумане, как часто бывает во снах. Однако в окне виднелся мужской силуэт. Кажется, незнакомец держал в руках что-то… Точно, розы.
Клио улыбнулась – этот сон о любви.
Хозяйка сна, увидев ее, не напугалась и не удивилась, но Клио все равно почувствовала себя третьей лишней. Незнакомкой, что вторглась в чужую мечту. Кто знает, возможна ли та встреча в реальности или все увиденное останется лишь сном?
– Извините, – пробормотала Клио, сожалея, что не выбрала иное сновидение.
– Ничего, – с улыбкой отозвалась хозяйка сна.
– Я возьму это ненадолго, ладно?
Бусина с легкостью отделилась от ожерелья, даже не порвав его – Клио давно уже поняла, как использовать особую логику сна в своих собственных интересах. Почти нетронутое ожерелье Клио положила на трюмо. Оставила белокурую незнакомку и ее таинственного гостя, надеясь, что, несмотря на ее вмешательство, их свидание все же состоится.
Туманными тропами она прошла в мир живых. Проснувшись, подскочила на кровати. Как только глаза голубки открылись, взглянула на ладонь. В ней была зажата крохотная перламутровая бусина.
– Sen cumh ar shiul duine, fail marcailte, draiocht fir a thaispeaint.
Не заклинание даже – воззвание, призыв на древнеирландском.
«Древняя сила, отданная человеку, кровью отмеченная, магией истины проявленная».
Едва сошедшее с губ, оно обрело силу. Тайны, подчиняясь чарам, словно занавес, приоткрылись перед ней. Застыв напротив зеркала, Клио с изумлением разглядывала себя – заключенную в абрис девичьей фигурки золотистую энергию, переплетение сверкающих нитей. Теперь она знала, что видят рассветные ведьмы истины, когда смотрят на себя в зеркала.
Спохватившись, Клио перевела взгляд на бусину в ладони и разглядела в самой ее сердцевине тоненькую, с волосок, серебристую нить. Силой воли извлекла ее и повязала себе на запястье. Снова осторожно взглянула на бусину, словно та, будучи порождением снов, боялась солнца, и могла исчезнуть в любой момент.
Бусина никуда не исчезла.
Ощущая внутри энергию сновидений, Клио решилась на новый эксперимент. Коснувшись кусочка перламутра, она изменила его форму – как Морриган меняла свои тени, разыгрывая представление перед Клио и устраивая настоящий театр теней. Твердый материал в руках Клио стал податливой, мягкой глиной. Сначала бусина превратилась в звезду, потом в бабочку и наконец – в голубку. Восторженно рассмеявшись, Клио нанизала перламутровую фигурку птицы на оставшуюся от ловцов снов шелковую нить.
Снова наведавшись в Юдоль Сновидений, Клио вынесла оттуда серебряную сережку, затем – брошь в виде цветка. День спустя, почувствовав азарт охоты, вернулась в реальность с целым ворохом вещиц: булавок, пуговиц, бусин, амулетов, колец и изящных фиалов. Все частицы снотворения она нанизывала на нить и прятала ту в коробочку.
После каждой вынесенной из Юдоли Сновидений вещицы силы Клио все больше иссякали. Однако, делясь жизненной энергией с каждым из снотворений, она и позволяла им существовать здесь, в чуждой для них реальности.
В конце недели Клио, сияя, протянула Нику причудливое ожерелье, состоящее из дюжины разнообразных элементов. Мгновенно войдя в роль, он изобразил на лице восторг, хотя явно не понимал, что ее так взбудоражило. И не мог понять – последние занятия с Каэр Клио держала от него в секрете.
– Мне безумно приятно получать от тебя подарки, особенно такие… необычные. Боюсь только, это ожерелье не подойдет к моему пальто. Хотя, если надеть его к рубашке и брюкам…
Клио хихикнула.
– Я не обижусь, если ты не будешь его носить.
– Честно? – со всей серьезностью спросил Ник, вертя в руках ожерелье.
– Это частицы из разных фрагментов чужих снов.
Глаза Ника расширились.
– Как?! Как такое возможно?
Улыбаясь во весь рот, Клио рассказала, как проникала в людские сны и, будто самая странная из воровок, уносила оттуда его частицы. Булавку из резной шкатулки дородной леди, которой снилось, что она становится королевой, брошь со столика сладострастной девицы, воркующей со своим избранником, зачарованный фиал ведьмы, путешествующей по Ирландии с прирученным волком.
– С ума сойти, – ошеломленно прошептал Ник. Теперь он держал ожерелье так бережно, словно его сделали из тончайшего, хрупкого стекла. – Клио, это… это восхитительно!
– Это сувенир на память обо мне.
Ник застыл. Даже взгляд его будто остекленел, выдавая охватившее его напряжение.
– Ты хочешь съехать от меня? Вернуться в Пропасть или…
У Клио перехватило дыхание, когда она поняла, как же сильно он расстроен – пусть как истинный мужчина и старается не выдавать эмоций. Растроганная, она поднялась на носочки и поцеловала Ника. Он тут же откликнулся, крепко прижал ее к себе. Так крепко, словно боялся, что она вот-вот превратится в бабочку и упорхнет из его объятий.
– Глупый, это просто мой подарок! За все, что ты для меня сделал. За то, что ты рядом. За то, что ты… есть.
Клио чуть подалась вперед, чтобы Ник почувствовал ее дыхание на губах.
– Я никуда не денусь, если только ты этого не захочешь.
От тепла и нежности в его глазах в горле Клио едва не задохнулась.
– Никогда не захочу, – прошептал Ник. – Слышишь? Никогда.
Глава 24Триумвират
Сощурив глаза, Бадо́ смотрела на дочерей. Не тех, живых, что затерялись по ту сторону полуночной завесы. На мертвых. Все эти дни ей не терпелось приступить ко второй части плана, но такая возможность не выпала до сих пор. К сожалению, одного появления на свет Немайн и Махи мало. Нужно, чтобы они впитали в себя как можно больше тьмы мира теней.
Бадо́ все же изменила их облик, сделав чуть более похожими на себя. Не могла позволить, чтобы ее отпрыски выглядели как собранные воедино комки полуночной грязи. Беда в том, что рассветные чары в мире теней рассеивались стремительно. Сползали, будто отмершие частички кожи, обнажая уродливое нутро. Пришлось обратиться к демонице-фомору, которая называла себя Портнихой.
Эта тварь состояла в личной свите короля Балора и была одной из самых сильных демонов мира мертвых. Бадо́ долгое время наблюдала за ней. Мир теней настойчиво призывал ее, стоило задержаться в мире живых слишком надолго, а как еще коротать здесь часы и дни? Разве что сплетать из теней новые части дворца, забавы ради и для оттачивания мастерства охотиться за душами да наблюдать за демонами.
Бадо́ помнила свою досаду и недоумение, когда поближе познакомилась с ними. Только подумать: буквально купаясь в источнике полуночной силы, они совершенно не умели ее использовать. Не владели даже элементарнейшими из чар. Во всяком случае, большинство из них.
Чаще всего веретники использовали демонов в качестве сосуда полуночной силы, которую тратили уже по своему усмотрению – на чары, доступные им самим. Большинство фоморов такой порядок вещей вполне устраивал. Ведь благодаря сделке с веретниками они могли вырваться из опостылевшего мира мертвых и вселиться в человеческие тела, а временная физическая оболочка защищала их от рассветной магии, рассеянной по всему живому миру.
Однако существовали и такие, как Портниха. Они учили заклинания, как полуночные ведьмы и колдуны. И, вселяясь в веретников, могли предложить им не только силу, но и незнакомые смертным чары.
Как приближенная Балора, Портниха имела доступ к миру живых. Поначалу она просто вселялась в веретников, чтобы их глазами познать столь чуждый и волнующий мир. Удивительное дело, но ее, демона, привлекала… красота.
Бадо́ не знала, одинаково ли Портниха ценила красоту природы и человеческих лиц, но последнее определенно ее интересовало. Необходимые знания она получила напрямую из мира теней – как это много позже фоморов научились делать теневые зеркалицы, колдуны хаоса и другие полуночники.