Тряхнув головой, Морриган вскинула руку для запоздалого, надо признать, заклинания, и по старой памяти едва не призвала полуночную магию. Нет. Не сейчас. Больше никогда.
С полуночными чарами ей помогли подоспевшие колдуны. Подоспевшие тоже запоздало, хотя оправданием для их промедления был не проснувшийся так некстати жадный интерес к необычной магии, а ужас и изумление.
И все же Курта им спасти не удалось.
Из ниоткуда появились новые Кошмары, с той же поразительной легкостью прорвав защитный барьер, которую так тщательно создавали ведьмы Тольдебраль во главе с Адой.
– Проклятье, Морриган! – взорвался Дэмьен у нее за спиной. – Их слишком много! Не заставляй меня уносить тебя в Тольдебраль на руках.
Она, конечно, не позволила. Крикнула боевым колдунам следовать за ней. Вместе они закрылись в замке и заперли входную дверь дюжиной рассветных и полуночных печатей. А после занавесили окна плотной вуалью из частичек тьмы, плотно подогнанных друг к другу, как чешуя дракона или искусная броня.
В вестибюле собрались все обитатели Тольдебраль. Бледные Ада и Рианнон, цепляющиеся друг за друга, будто находя в касаниях успокоение. Сосредоточенные, без капли страха на смуглых лицах Ганджу и Саманья. Десятки боевых колдунов и королевских стражей. И, конечно, мрачный Дэмьен.
И все же неудивительно, что в безопасности Морриган себя больше не ощущала.
Минула ночь. Ночь смерти, полная оживших мертвецов и порождающая новых мертвых, что брели сейчас по Юдоли Печали. И что-то подсказывало Морриган: отныне каждая ночь будет таковой.
Амулет зова раскалывался от вызовов знакомых ведьм и колдунов. Через тайные пути и доступные только Камарилье порталы в Тольдебраль пришла Джамесина. Она спрашивала то же самое, что хотели знать остальные. Что им теперь делать?
Как будто Морриган знала ответ.
Висящий на изящной золотой цепочке медальон с рубиновыми каплями снова потеплел. Она коснулась его кончиками пальцев, и перед глазами возник образ Клио. Резко выдохнув, Морриган сжала амулет зова.
Едва бледное как мел лицо сестры отразилось на стене кабинета, выпалила:
– Только не говори, что мертвецы пришли и к вам.
Поджав от волнения губы, Клио с усилием кивнула.
– Мне страшно, Морри…
– Знаю, родная. Я попытаюсь что-нибудь придумать.
– Это Бадо́, верно? – Из-за спины Клио появился Ник. – Это все ваша мать?
Морриган тяжело вздохнула.
– Да.
– Проклятье. Что тогда ты можешь сделать? Как ей вообще можно противостоять?
И это спрашивал Ник? Он ведь никогда не терял присутствия духа, что бы в его жизни ни происходило.
«Рядом с ним Клио, – поняла Морриган. – Вот откуда в нем этот страх».
Стиснув зубы, она отчеканила:
– Я что-нибудь придумаю. Я найду способ ей противостоять. – Чувствовать бы ей всю ту уверенность, которую она пыталась показать. – Что происходит в Кенгьюбери?
– Хаос, – пожимая плечами, коротко сказал Ник.
Он описал то, что видел собственными глазами и то, что услышал от старших коллег, которые пытались взять ситуацию под контроль. Но что они могли сделать? Колдуны пути, следопыты и охранные колдуны оказались почти бессильны перед мертвыми всадниками на демонических конях.
Зато Морриган стало ясно, что «паслись» Кошмары преимущественно в Пропасти. Почему? Может, их кукловоду требовались души полуночных колдунов и таящаяся в них энергия? Или ей подходила любая энергия и любая душа? А в Пропасти так много слуа из-за желания Бадо́ показать Морриган, как велико ее мертвое воинство?
Став Ткачом Кошмаров и вытянув силы из спящих, она наверняка вплотную подобралась к своему пределу. Невозможно вобрать в себя всю колдовскую энергию мира, рассветная она или полуночная, если ее сосудом будет обычный, даже возвращенный с того света, человек. Хотя Бадо́ Блэр, конечно, обычной никогда не была. Однако теперь, когда она с помощью Мертвых Дочерей создала Триумвират… Есть ли вообще у ее сил границы? Есть ли предел энергии, которую она способна поглотить?
С рассветом демонические кони растаяли. Не умерли, увы, но перенеслись в мир теней через невидимые глазу бреши, унося неупокоенных всадников с собой.
– Время разбрасывать трупы и время их собирать, – мрачно сказала Морриган, наблюдая за внутренним двором через окна, с которых сняли «теневые» шторы.
Разумеется, к этому времени в Пропасти не спал никто – кроме, разве что, маленьких детей отступников, находящихся в счастливом неведении. Колдуны высыпали на улицы, чтобы понять, как много жертв унесла с собой охота Кошмаров.
Каждый из десятков всадников забрал в мир теней хотя бы одну душу.
Была среди жителей Пропасти и Морриган, пусть и окруженная кордоном из колдовских стражей. Был там, конечно, и Дэмьен. Вряд ли он, приказавший боевым колдунам сопровождать королеву Пропасти, опасался возвращения Кошмаров. Скорее, пытался оградить Морриган от испуганной толпы.
И снова в воздухе повис вопрос: «Что нам делать?»
– Уж точно не бродить по Пропасти, когда наступит ночь, – обронила Морриган, угрюмо изучая усеявшие улицы тела.
– Хорошо, мы закроемся в домах, но изменит ли это что-нибудь? – раздался из толпы хмурых голос.
– Да, кто гарантирует нам, что эти твари не ворвутся в наши дома?
– И таких печатей, как в Тольдебраль, у нас нет.
– А у нас нет возможностей укрыть в замке всю Пропасть, – парировал Дэмьен.
Морриган оглядела толпу. Пусть на ее голове сейчас не было венца из украшенного рубинами черненого серебра, пусть одна часть отступников считала ее убийцей, а другая – незнакомкой, бывшей охотницей, несправедливо занявшей трон, она все еще оставалась их королевой. И она должна сделать все, чтобы их защитить. Даже столкнувшись с угрозой, которая по силе превосходила их всех.
– Колдуны Дома Блэр обойдут всю Пропасть и нанесут на дома по одной печати. Больше поставить мы не успеем, и я не могу дать гарантию, что мы успеем укрепить дополнительной защитой все дома.
– Они не спали всю ночь, Морриган… – заметила увязавшаяся за ней Джамесина.
– Как все жители Ирландии, – спокойно отозвалась она. – Пусть поспят пару часов. Этого хватит, чтобы продержаться на ногах. Хотя нет. Позовем виталистов, чтобы снимали с колдунов усталость, пока те заняты печатями. Нельзя терять ни минуты – неизвестно, что принесет нам следующая ночь.
«А нормально выспимся только тогда, когда угроза минует».
Если минует.
– Все желающие могут присоединиться…
– Морриган, – криво усмехнулась Джамесина, посылая ей невидимый сигнал.
– Ах, да. – Она повысила голос. – Я приказываю всем виталистам, целителям и охранным колдунам собраться у замка. А так же колдунам хаоса и крови и всем, кто способен наложить даже самую слабую печать.
Призрачные слухачи, появившиеся рядом с Морриган вместе с Ганджу, разослали ее повеление по домам и улицам. Вместо слухов, которыми питались морфо, люди слышали звонкий голос своей королевы.
Морриган отправила на улицы Пропасти целителей, надеясь отыскать людей, которые столкнулись с Кошмарами и мертвыми всадниками, но сумели выжить. Такие, к счастью, нашлись. Им повезло столкнуться с порождениями тьмы прямо накануне рассвета. Те исчезли, не успев завершить начатое.
Выживших – в большинстве своем потерянных и опустошенных – отвели в палаты целителей в Тольдебраль, чтобы понять, как сказалась на них попытка выпить их душу.
Виталисты принялись за работу. Один из них подошел к Морриган. Сковавшее тело напряжение чуть отступило, ослабляющая тело усталость, превращающая конечности в вату и затуманивающая голову, сошла на нет. Даже ощущение песка в глазах, которые пристально всматривались в окна и не знали отдыха уже больше суток, прошло. Морриган глубоко, умиротворенно вздохнула, как человек, который очнулся от долгого, крепкого сна.
И с новыми силами ринулась в безумный круговорот событий.
Самым сложным было понять, в каком порядке запечатывать дома Пропасти. Как не запутаться, какие уже запечатаны, а какие нет? Морриган не обманывалась – даже перед лицом общей угрозы люди будут до последнего тянуть одеяло на себя. Найдется семья, которая с жалобным видом будет настаивать, что никак не может дождаться печати, а те, что нанесены на их стены, уже старые и вот-вот утратят свою силу. Колдуны, в свою очередь, будут слишком измотаны, чтобы проверять, как много энергии осталось в печатях.
Здесь во всем блеске проявила себя Джамесина. Она всегда казалась Морриган хорошим тактиком, и сейчас ее таланты были как нельзя кстати. Охранные рассветные и полуночные колдуны планомерно обходили остров за островом, двигаясь по созданному Джамесиной маршруту, а ведьмы пути отмечали на карте свежезапечатанные дома.
В Тольдебраль Морриган вернулась уже под вечер. Замок заперли, проверив перед этим печати. Королевские колдуны валились с ног от усталости – рассветных виталистов, носителей магии жизни, в Пропасти было немного. А в Кенгьюбери хватало и своих жертв.
– Тебе нужно поспать, – настойчиво сказал Дэмьен.
– В следующей жизни, – пробормотала Морриган.
Рухнула в кресло, на самом деле мечтая забыться мертвецким сном. Поморщилась – не к добру подобные мысли.
В стене напротив, прямо посреди голого камня, пробился зеленый росток. Нахмурившись, она уставилась на него.
– Это еще что такое?
Проследив за ее взглядом, Дэмьен хмыкнул.
– Полагаю, послание от лесных ведьм.
Морриган подала знак Аде, которая вместе с другими рассветными колдунами изучала стены Тольдебраль на предмет ослабевших печатей и наложенных со стороны разрушительных чар. Ведьме-охраннице было не до того, чтобы смущаться из-за близкого присутствия Дэмьена или бросать на него томные и страдальческие взгляды. Протянув руку к ростку, но не касаясь его, Ада постояла так дюжину мгновений.
– Магия светлая. Никакого обмана и примеси полуночных чар, – тихо проговорила она.
Кивнув, Морриган попросила рассветную ведьмочку ослабить защиту небольшого участка стены. Росток исчез и, не прошло и минуты, как камень превратился в стоящее перпендикулярно полу озеро… или же зеркало, поверхность которого обратилась водой.