Ник не спал – хотя ему это не помешало бы тоже. Лежа на кровати, мрачно изучал мемокарды. Не стоит и гадать – речь в них шла о последствиях Дикой Охоты.
При виде Клио Ник отложил в сторону мемокарды. Попытался выдавить улыбку что, наверное, впервые ему не удалось.
– Не спится? – тихо спросил он.
Клио покачала головой, опускаясь на кровать. Ник подобрался и сел рядом. Нежно взял ее за подбородок, чтобы заглянуть в невидящие, не скрытые повязкой глаза.
– Птичка, мы остановим ее, рано или поздно. Остановим, – убежденно сказал он. – Бадо́ Блэр – не первая ведьма, жаждущая обладать великой темной силой и использовать ее против людей.
– Но первая, кто подобрался к этому так близко. Первая, кто сумел создать целую армию из мертвых. – Клио вздохнула. – Нет, ты не подумай, я верю… Пока существуют такие сильные ведьмы, как Калех, Ягая, Ведающие Матери или даже плененная Каэр… Кто-нибудь из них сможет победить Бадо́ и уничтожить слуа.
– Тогда что тебя тревожит? – Ник помрачнел. – Конечно, помимо всего происходящего.
Клио отвернулась.
– То, что она – моя мать. Наша семья… Ее почти нет, понимаешь? Остались только мы с Морри. Отец убил мою мать. И, как выяснилось, его опасения насчет нее были совершенно не напрасны. Бадо́ стала тем, кем стала. А мы с Морри… Кроме друг друга, у нас никого больше нет.
– У тебя есть я, – проникновенно сказал Ник. – Что, если я стану твоей семьей? Знаю, мы вместе не так долго и, может, я забегаю сильно вперед, но я… Я хочу быть твоей семьей, птичка. Я никогда тебя не предам. И никогда тебя не оставлю.
Слезы обожгли уголки глаз.
– Мне бы тоже этого хотелось, но…
– Что? – встревожился Ник. – Что такое?
– Ты же знаешь, что я не жива по-настоящему… – Клио сглотнула.
Слова давались тяжело.
– По-моему, ты очень даже жива и прекрасна, – улыбнулся Ник, скользнув по ее щеке тыльной стороной ладони.
Она окончательно стушевалась под его полным нежности взглядом. Сердце забилось чаще и говорить стало еще сложней. Но Клио попыталась.
– Когда ты сказал про Ловца Снов… Что хотел бы такого сына…
– Ох, я дурак. Я смутил тебя этим.
– Нет, нет! Дело в другом. Ты ведь знаешь, когда все это безумие закончится… Даже если у нас все будет так же хорошо, как сейчас, и года спустя… даже если мы… – Язык окончательно заплелся в узел, голос отказывался озвучивать то, что было у Клио на уме.
– Поженимся? – невозмутимо спросил Ник.
Клио покраснела до кончиков волос. Ей всего семнадцать. Почти семнадцать. Кто в столь юном возрасте вообще думает о таком?
А она почему-то думала.
– Я никогда не смогу подарить тебе ребенка, – выпалила Клио, стараясь не встречаться с ним взглядом. – Я чиста только в мире снов, где все не по-настоящему. Или же… по-другому. Там мое тело избавлено от полуночной силы, а мои глаза – зрячи. Но даже там я не смогу родить тебе дитя… если только не сотворю его, как Каэр – Ловца Снов.
– Это неважно – мягко сказал Ник.
– Но ты хочешь…
– Я хочу быть с тобой. Вот мое самое сокровенное желание.
– Правда?
Гнездившееся внутри напряжение прорвалось наружу резким всхлипом. Рядом с Ником Клио отчего-то чувствовала себя… нет, не слабее, но чувствительнее. Одно его присутствие будто обнажало ее ранимую душу, с легкостью сбивая броню, которую Клио наращивала годами.
Все плохое, что случилось с ней в последние недели, она превратила в щиты. Даже свою собственную смерть. Но рядом с Ником она становилась такой же хрупкой, какой была когда-то.
Поначалу Клио считала это проявлением собственной слабости, банальным девичьим желанием прислониться к мужскому плечу в поисках опоры. Пока не поняла, что именно Ник и делал ее сильнее. В его любви она черпала силы для нового противостояния, будь ее противником Бадо́ или сама судьба…
– Правда, – целуя Клио в лоб, заверил Ник.
Его губы легонько скользнули по ее закрытым глазам и бережно тронули ее губы. Руки обвили талию, прижимая крепче, баюкая, нежа в умиротворяющих объятиях.
– Если захотим, мы сможем кого-нибудь усыновить. А может, мы вовсе решим посвятить жизнь только друг другу. Будем выращивать твой причудливый снотворенный зоопарк. Или украдем из чьего-нибудь сна идеального младенца, который не будет постоянно кричать и пачкать пеленки.
Клио рассмеялась сквозь слезы. Невероятно… Он сумел рассмешить ее даже сейчас, когда сердце разрывалось на части от боли за людей, пострадавших от Дикой Охоты.
Ник, напротив, посерьезнел.
– Птичка, перед нами десятки возможных путей, и среди них нет лишь одного правильного. Только нам выбирать, по какой из дорог идти, какая станет для нас самой верной. Я же знаю одно – какой бы путь я бы ни выбрал, я хочу пройти его вместе с тобой.
– И я, – прошептала Клио.
Мгновениями спустя она оказалась в Юдоли Сновидений, и поняла, что уснула в объятьях Ника.
При взгляде на Каэр улыбка на ее губах растаяла.
Когда они виделись в последний раз, Туата Де Данная выглядела почти… счастливой. Насколько может быть счастлив тот, кого целую вечность держат в плену. Возле сияющей Каэр застыл Ловец Снов, который приветствовал Клио будто старую подругу. Казалось, он тоже нашел свою прелесть в человеческих объятиях… И вместе с тем испытывал определенные трудности с пониманием, в какой именно момент нужно их разомкнуть.
– Отпусти бедолагу, она же не может дышать, – со смехом сказала тогда Каэр. Глаза ее, обращенные на Клио, сияли. – Я видела все, что твой возлюбленный показывал Ловцу Снов. Каждый осколок Ирландии. Жаль, что тебя не было с нами… Но знаешь, что я придумала? Я создала в царстве снов отдельный островок, наполненный теми воспоминаниями. Шагнув туда, ты можешь прожить их так, будто они – твои собственные.
А теперь счастье Каэр словно разбили на осколки. И сама она безвольно повисла в путах Ткача Кошмара с опущенной головой.
Ловец Снов походил на видение. В его объятиях не было прежней силы, кожа и волосы стали полупрозрачными, глаза – два осколка хрусталя – потеряли цвет. Даже черты лица и те словно смазались. Так бывает, когда во сне пытаешься рассмотреть кого-то, но его облик от тебя ускользает. А ведь Ловец Снов был отражением силы Каэр.
Почти иссякшей уже силы.
Клио сглотнула застрявший в горле колючий ком.
– Вы знаете, да? – едва слышно спросила она.
Люди через свои кошмары обо всем ей рассказали.
– Да, сестра. – Каэр подняла глаза к белесому небу. Кротко улыбаясь, долго всматривалась в него. – Дану учит нас, что ничто в этом мире не появляется напрасно и не исчезает бесследно. Особенно то, в чем есть хоть капля зароненных ею сил. Когда я уйду на небо, в чертоги Дану, моя сила развеется по царству снов. А мой сын… Я верю, что он будет жить, пусть и в ином воплощении. Как часть снов тех, кого он защитил, кого избавил от кошмаров. Его энергия всегда будет с ними, а значит, она останется здесь – в Юдоли Сновидений, который стал ему домом. Мы оставим свой след здесь.
– Вы словно прощаетесь, – выдавила Клио.
Молчание Каэр острым лезвием резало ей сердце.
– Я не хочу, чтобы вы уходили…
В глазах Туата Де Данная застыла печаль.
– С каждым днем Ткач Кошмаров становится сильней. Я не могу позволить, чтобы ей досталась вся моя сила. Мне страшно от мысли, что она может с ней сделать. Как она извратит то светлое, чистое, что Дану однажды принесла в этот мир в несовершенном сосуде – своей дочери Каэр. Я просто не могу позволить этому произойти.
– Я не понимаю… Разве вы можете как-то это изменить?
Каэр никогда бы не позволила держать себя в путах, лишаясь драгоценной силы, если бы противостоять этому было в ее силах.
– Я ведь отдавала свою силу Ловцу Снов, – мягко улыбнулась та. – А через него отдавала крохи дара и тебе. Я могла расплескать всю свою силу, лавиной – или мягким снегом – выплеснуть ее на царство снов. Но я не могла уйти, оставив людей беспомощными перед кошмарами – сотворены ли они Бадо́ Блэр, порождены нашим подсознанием или силами, которые нас превосходят, которые, быть может, и вовсе неподвластны нам. Потому, как умела, я помогала людям через Ловца Снов. Я просто не могла уйти, не зная, кому оставляю Юдоль Сновидений.
Клио замерла. За пределами человеческих снов она не ощущала холода. Но теперь он поднимался откуда-то изнутри, замораживая ей сердце.
И разбивая его.
– Каэр…
– Я не прошу тебя находиться здесь постоянно. Ты молода. Там, в реальности, тебя ждет настоящая жизнь. Но прошу, не оставляй Юдоль Сновидений, когда в ней не станет меня. Не оставляй детей, беспомощных перед кошмарами, перед ужасами жизни, которую им только предстоит узнать. Перед ужасом, который внушает людям Дикая Охота. Я знаю, ты мечтала стать той, кто спасает чужие жизни. И, быть может, та роль, которую предлагаю тебе я, недостаточна, чтобы почувствовать себя нужной и важной…
Вспомнив разговор с Ником и слова Сирши, Клио покачала головой.
– Этого достаточно. Но мне никогда не заменить вас.
– И не надо. Оставайся такой, какая ты есть! Чуткой, сострадательной, готовой всегда прийти другому на помощь. А еще – прекрасной сноходицей.
– Но что, если я не справлюсь?
Каэр тихо рассмеялась.
– Конечно, справишься. Я научила тебя всему, что знаю сама. И пусть в тебе больше нет божественной силы, в тебе столько света, что хватит на целую Юдоль.
Клио поморгала, прогоняя затянувшую глаза прозрачную пелену. Она боялась, что однажды это случится, но до последнего надеялась найти способ освободить Каэр.
А теперь та уходила в чертоги своей матери и богини.
– Подойди ко мне, сестра. Обними меня на прощание.
И пусть черные, полнящиеся полуночной силы путы больно жалили ее тело – нет, душу, – Клио обнимала Каэр так крепко, как только могла.
Почувствовав чье-то прикосновение, подняла голову. В глазах Ловца Снов стояли слезы.
– Ты сделаешь это для меня, Клио? – прошептала Каэр. – Ты позаботишься о людях, как это делали мы с сыном? Станешь ли ты Ловцом Снов?