– Не помню, чтобы я учила своих дочерей прятаться за спинами других.
Бадо́ с осуждением качнула головой. В ее голосе прорезался холод. Словно она – в очередной раз – была разочарована дочерьми.
Что-то обжигающее внутри заставило Клио решительно оттолкнуть Ника со своего пути. Он обернулся с растерянным видом.
– Хватит выставлять нас виноватыми! – Звонкий голос Клио разнесся над улицей, заглушая треск горящих вещей в доме, который она уже так успела полюбить.
Стихийники не спешили к ним на подмогу – наверняка остальная часть Дикой Охоты поджигала сейчас другие дома, выманивая людей, чтобы поглотить их души.
И сделать частью себя.
– Это ты разрушила нашу семью, ты! Ты заставила нашего отца тебя убить! Я так винила его, так ненавидела… Пока не поняла – он видел то, чего не видели мы. Видел в тебе тьму – безграничную, вечно голодную. А ты вместо того, чтобы бороться, шла у этой тьмы на поводу. Скольких невинных ты убила, мама? Скольких?
– Многих, – улыбнулась Бадо́, с пробудившимся интересом глядя на Клио. – Но как удачно, что ты заговорила об отце. Я как раз хотела вас познакомить.
Клио окаменела.
– Ч-что?
Бадо́ кивнула на слуа, стоящего по правую руку от нее.
– Познакомься с Кианом, генералом моего войска. Ты знаешь его и под другим именем, которое когда-то давно я дала ему сама – Сильный Холод и Ветер, Высокий Тростник.
– Нет, – прошептала Клио. – Ты не могла…
– Разве? Неужели ты до сих пор не поняла, каков истинный предел моей силы? О, моя дорогая, он безграничен. – Бадо́ хищно улыбнулась. – И вот что я тебе скажу… Если Морриган не даст мне того, что я хочу, ты увидишь, как твой отец, восставший из мертвых, убивает твою сестру, которую ты так безумно любишь.
Ник выругался.
– Поэтому в твоих интересах, Клио, ее переубедить.
Клио прерывисто вздохнула. Она должна что-нибудь придумать. Но как спастись им троим, когда их противница – сама Бадо́? Хозяйка Дикой Охоты?
Может, отвлечь ее разговорами, пока…
Морриган вынырнула из временного портала в нескольких шагах от нее. В глазах стестры застыла тревога. Затихла на мгновение, когда Морриган увидела Клио и Ника перед горящим домом, и вспыхнула с новой силой, стоило разглядеть остальных.
Мертвая армия во главе с генералом. Дуллахан, безголовый всадник. Бадо́.
Следом за Морриган в Кенгьюбери появился Дэмьен, однако на него Бадо́ едва ли обратила внимание. Взгляд ее полнился торжеством. И… предвкушением.
– А вот и ты. В прошлую нашу встречу я обещала, что дам тебе еще один шанс. Час настал. Теперь, когда тебе известны ставки, когда ты знаешь, сколь великой силой я обладаю и как многое могу предложить, ответь… Ты присоединишься ко мне?
– Морриган… – пискнула Клио.
Та ее не слушала.
– У меня было достаточно времени, чтобы обдумать. Но не твое предложение, поскольку в своем ответе я не сомневалась. Ни тогда, ни, тем более, сейчас.
Бадо́ разочарованно скривилась. Однако Морриган не закончила.
– Может, в какой-то другой жизни, в другой, параллельной реальности, я, принявшая родовой дар и ставшая истинной полуночной ведьмой, и соблазнилась бы твоей силой. Ведь, безусловно, жажда могущества во мне – от тебя. Но я настоящая никогда бы не согласилась на то, чтобы жертвовать чужими жизнями и убивать невинных ради очередного источника силы. Лучше уж погибнуть, защищая то, во что я верю. И это во мне, безусловно, от отца.
Морриган не знала, что отец, с пустым взглядом и отрешенным лицом, стоял в нескольких шагах от нее. Он не узнавал дочерей и наверняка даже толком не видел окружающего мира. Или же его не понимал.
Что Бадо́ с ним сделала? Лишила рассудка? Или, проведший долгое время в обличье духа, Киан лишился его сам? Но Клио встречала там, в мире теней, немало душ. И многие помнили каждую деталь своей прошлой жизни: кем они были и кто сейчас тоскует по ним по ту сторону Вуали.
Выходит, или Бадо́, или сам мир теней отобрали у Киана все воспоминания.
Глаза Клио широко распахнулись, и она неосознанно сжала хрупкое тельце голубки. Шепча извинения, ослабила хватку.
– Какая досада, – процедила Бадо́. – Ты оказалась такой же мягкотелой, как твоя сестра.
Морриган мотнула головой.
– Клио сильнее всех, кого я знаю. Жаль, ты так и не смогла это понять. Но я не договорила, мама.
– Ах да, – скучающим тоном протянула Бадо́. – Что-то про твои раздумья. Но что толку мне знать о них, если твой ответ останется неизменным?
Морриган пропустила ее слова мимо ушей. Глядя на сестру, такую смелую и спокойную перед лицом опасности, Клио невероятно гордилась ею.
– В чем тебе не откажешь, так это в упорстве. И это, полагаю, я тоже унаследовала от тебя. Ты жаждала проникнуть в Пропасть, и у тебя получилось. Благодаря мне. – Морриган задумчиво смотрела на мать. – Я все пыталась понять, отчего Пропасть так тебя манит. Ведь в отличие от других, живых отступников, тебе не нужно прятаться от Трибунала. Ты и так половину своего нынешнего существования проводишь в мире теней. Тогда в чем же причина?
– Какой смысл говорить об этом сейчас? – с ноткой раздражения осведомилась Бадо́.
Но Клио отчетливо уловила напряжение, появившееся в лице матери. Отчего-то Бадо́ совсем не нравились безобидные, на первый взгляд, рассуждения дочери.
– Разве ты не напала на Клио исключительно ради того, чтобы приманить меня? – улыбнулась Морриган. В ее улыбке было что-то зловещее. – Вот мы и разговариваем. После того, как ты стала Ткачом Кошмаров, я вспомнила, как ты жаловалась мне, что в воздухе Ирландии слишком мало полуночной энергии, которая питала бы тебя. Что слабые полуночные колдуны разбрелись кто куда, от чащи леса до заброшенных деревень, а более сильные угнездились в «этой своей Пропасти». Единичных чар отступников, за которыми охотится Трибунал, едва ли хватало, чтобы наполнить Ирландию – и Кенгьюбери в частности – полуночной силой, достаточной для того, чтобы ты спокойно могла находиться среди живых. Вот почему тебе приходилось так часто уходить в мир мертвых.
– Проклятый рафинированный мир, – не сдержавшись, бросила Бадо́. – Все эта ваша треклятая Дану. Вбила в ваши головы дурацкие, наивные до зубовного скрежета мысли о добре, свете и прочей подобной чуши.
Воспользовавшись тем, что Бадо́ отвлеклась, выплескивая старые обиды, Дэмьен потянул Морриган в сторону и начал горячо что-то говорить, но она только отмахнулась.
– Да-да, мы уже поняли, что истинна лишь твоя точка зрения, и никакая другая. Перейдем к сути. До того, как я сумела найти путь в Пропасть, а ты, благодаря связывающим нас узам родства, сумела прорвать завесу и очутиться там, для тебя все складывалось… печально. Я не понимала этого тогда, но понимаю сейчас. После собственной смерти ты начала стремительно терять свои силы, и с каждым годом – все сильней. В Пропасти дела наладились – вокруг было достаточно полуночной энергии. Да и в целом все шло неплохо, не так ли? Ты стала любовницей одного из лордов, а он, в свою очередь, – королем. В последнем, кстати, тебе снова помогла я. Ты предлагала Доминику уничтожить лордов, но он отказался. И тут весьма удачно появился Колдуэлл со своими амбициями… и змеями, растущими прямо из живота.
Ник поморщился. Вероятно, слишком хорошо помнил схватку с Колдуэллом. Дэмьен, тоже участвующий в ней, остался невозмутим. Как ловчий Трибунала он наверняка видел и более отвратительные и пугающие картины.
– А потом я обличила его перед Высоким Собраниям, и Доминика короновали, а ты получила статус королевской любовницы. Так удачно все складывалось, правда, Бадо́? Но лишь до тех пор, пока Доминика не убила Анаконда.
Лицо Бадо́ на короткое мгновение исказила мука. Клио едва поверила глазам. Неужели их мать – женщина с сердцем, вырезанным из черного обсидиана, – могла по-настоящему, искренне кого-то любить?
– Если бы не она, со временем ты стала бы королевой полуночных колдунов и вместе со своим немертвым королем правила бы целую вечность. Впрочем, вряд ли твои амбиции ограничились бы Пропастью. Рано или поздно, ты заявила бы свои права на всю Ирландию. Но что говорить о несбывшемся, верно? – Морриган резко выдохнула. Она выглядела утомленной. – Обдумывая это, я мысленно вернулась к тому, с чего все и началось. Не со смерти Агнес, а с моего возвращения в Кенгьюбери. И причины, вынудившей меня это сделать.
Взгляды сестер пересеклись. Клио слабо улыбнулась, но следующие же слова Морриган, обращенные к матери, заставили ее вздрогнуть.
– Только теперь, зная твою истинную суть, я подумала, что именно со смерти Клио и началось твое стремительное восхождение. Да, Итан Галлахер сам жаждал убить Агнес. Но как же удобно совпало – украденная душа Клио, которая якобы стала случайной жертвой, в конечном счете привела меня в Пропасть. Смерть Агнес открыла тебе, очутившейся в подземном городе, путь к трону. Вот только никакое это не совпадение. Ты намеренно искала среди духов, бродящих по миру мертвых, того, с кем можно заключить выгодную сделку и, вероятно, поделиться толикой своих сил. Это ты велела Итану Галлахеру похитить душу Клио, заставив меня спуститься в мир теней, и разрешила – или даже помогла – ему убить Агнес Фитцджеральд.
Ник окаменел. Что уж говорить о Клио.
– Когда я была в мире теней, ты пыталась снова склонить меня к полуночной магии, – глухо, неверяще прошептала она, глядя на мать. – Убеждала, что у меня просто нет выбора… ведь мы обе не знали, что Морри меня спасет.
– А если бы я в процессе охоты за духом погибла бы – от его чар, от которых меня случайно защитили чары Дэмьена, или от рук законников, провозгласивших меня отступницей и убийцей… ты бы ничего не имела против, – продолжала Морриган. – Ведь именно тогда тебе впервые и пришла в голову мысль создать особый, мертвый Триумвират.
Ник послал Клио вопросительный взгляд, но она лишь пожала плечами.
– Полагаю, если бы Клио не отказалась от полуночной силы, ты бы с удвоенной силой пыталась меня убить. – Морриган покачала головой. – А ведь дух Итана предупреждал меня – о тьме, что набирается силы, но становится лишь голодней. О необходимости однажды сделать выбор между тем миром и этим. Говоря о тьме, он имел в виду тебя. Так что нет, мама. Я лучше умру, чем присоединюсь к тебе. Я никогда – слышишь, никогда! – не встану на твою сторону. Ни в одном из существующих миров.