«Я вернусь, когда тебя не станет».
Вместе они объездили половину света, побывав и диких джунглях, и в жарких пустынях, и в ледяных пустошах. Но всему однажды приходит конец.
Ее собственный пришел с холодом, растекшимся по венам. Со странным зовущим чувством, незнакомым ей притяжением.
Оно застало Клио посреди яркого, ослепляющего дня, и, по правде говоря, она была рада, что может в последний раз в жизни увидеть солнце.
И в ореоле золотистого света увидеть Ника.
Он сидел за столиком на веранде с книгой в руках. Мокрые после душа волосы, как обычно, топорщились в разные стороны. Клио прошептала его имя. Подняв голову, он ласково улыбнулся.
Улыбка почти мгновенно слетела с его лица, разбившись вдребезги.
– Я думаю, началось, – прошептала Клио.
Ник бросился к ней, выронив книгу. Ее пальцы сжали амулет зова. Увидеть бы и Морриган в последний раз… Но сестра не откликалась – наверное, ее скрывал от чужих глаз Авалон. Ничего. Морри будет жить в сердце Клио, даже за краем мира живых – куда бы ни привела ее эта дорога.
Но как же холодно…
Ник сгреб Клио в охапку, отнес в спальню на руках. Магия, что давала ей жизнь, иссякала, делая ледяными пальцы и губы. Ник своим теплым дыханием их согревал. Клио дрожала в его объятиях, но продолжала шептать что-то глупое, ободряющее. Заставила себя замолчать, чтобы впитать в себя его голос, чтобы вырезать в памяти этот миг.
Не миг смерти, но прощания с любимым человеком.
– Теперь твоя душа наконец успокоится. – Ник баюкал ее в объятиях. – Теперь ты действительно отдала все.
Клио нежно ему улыбнулась.
– Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. В чертогах Дану или в мире теней, – прошептала она, ускользая.
Ник был с ней до последнего ее вздоха. До момента, пока не погас свет.
Глава 49Королева демонов
Бадо́, поистине прекрасная в своей ярости, сидела верхом на Кошмаре, а за ее спиной возвышалось пугающее, восхитительно мертвое воинство. Пышущие темной силой, иной жизнью слуа.
Создавая свою армию с помощью Балора, Бадо́ представляла, как ведьмы и колдуны, впечатленные мощью слуа, один за другим примыкают к ней. Хотела, чтобы они сами возжелали стать мертвыми и, создав себе личного Кошмара, присоединились к ней в нескончаемой войне. Последним таким приобретением была Сайтада, которую называли ведьмой скорби. Когда-то обыкновенная отступница, коих в Пропасти было немало, она стала сильнейшей из существующих в мире полуночных ведьм.
Ткач Кошмаров никогда не боялась соперничества, но ее до глубины души возмущало, что Сайтада воспользовалась ситуацией для увеличения своего могущества. Ситуацией, которую создала она, Бадо́.
Сайтада питалась человеческой тоской, горем и отчаянием, как Кошмары – страхом. Кто знает, с рождения ли она обладала подобным даром, заключила ли сделку с демоном, став веретницей, или, по стопам Бадо́, и вовсе изобрела новые чары… Как бы то ни было, результат впечатлял. Ведь Ирландия захлебывалась в страданиях и муках, порожденных мертвым воинством.
А значит, Сайтаде было чем пировать.
За те годы, что прошли с начала Дикой Охоты, слуа поглотили сотни и тысячи душ. Сила Бадо́ росла, словно раковая опухоль. Присосавшись к Ирландии, она ночь за ночью тянула из нее жизненные соки.
Однако не все шло так гладко, как хотелось бы. Многие колдуны отказывались присоединяться к ней. На них приходилось отвлекаться, их приходилось кровавым и зрелищным способом убивать – в качестве урока другим колдунам и ведьмам.
К тому же, Бадо́ предпочла бы, чтобы люди, придя в ужас от вида ее армии, сдавались без боя. А они, глупые, противились. Как мухи, запутавшиеся в паутине, бьются своими тонкими, лишенными силы крылышками, которые так легко порвать.
Смертные выстраивали прочные ледяные стены, чтобы защитить от огня Кошмаров свои дома. Опутывали слуа вязью рассветных заклинаний, которые причиняли боль и разъедали сотканную из полуночной энергии оболочку. Обрушивали на демонических коней невесть каким образом запечатанную в филактериях силу самого солнца, заставляя Кошмаров вставать на дыбы, сбрасывать и затаптывать наездников.
Да, с каждым днем Бадо́ становилась сильнее. Беда в том, что такая она была одна. Она могла бы раскинуть сеть над всей страной, соткать заклинание, которое разрушит Ирландию до основания, сотрет ее с лица земли, но…
Ирландия была ей нужна.
Родной страной ограничиваться Бадо́, конечно, не собиралась. Однако сначала она поставит на колени всех потомков проклятых Туата Де Даннан и станет их королевой.
«Не королевой, – недовольно ответила она той части себя, что звалась Махой. – Богиней».
Выступить против богини-матери Дану могла только она.
Еще немного, и ее планы претворятся в жизнь.
Ткач Кошмаров перевела взгляд на распростершуюся на земле рыжеволосую ведьму. Подняться той мешало копыто демонического коня. Очередной жертвой Бадо́ стала Нехаленния, морская ведьма. Рассветная, Балор ее забери.
«Так ты присоединишься к нам или нет, рассветная стерва?»
Нехаленния, с вызовом глядящая на нее снизу вверх, молчала.
– Я задала тебе вопрос, – прорычала Бадо́.
Меж бровей ведьмы пролегла озадаченная складка.
– Разве?
Раздраженно выдохнув, Бадо́ тронула тонкими пальцами виски. Иногда она сама не понимала, какая ее часть выступает вперед, какая подает голос – настолько сильно с ними срослась.
– Ты присоединишься к нам или нет? – буркнула она.
Впечатление от разыгранного ею представления было смазано, что никак не способствовало ее настроению.
– Нет, не присоединюсь, – процедила Нехаленния сквозь стиснутые зубы. – Я не уподоблюсь тебе. Не стану уничтожать прекрасную страну и обрекать ее жителей на страдания.
Настроение Бадо́ необъяснимым образом снова улучшилось. Или новому убийству вместо обретения союзника радовалась не она сама, а Немайн?
Отбросив посторонние мысли, Ткач Кошмаров растянула губы в улыбке, больше напоминающей оскал.
– Тогда ты умрешь.
И в тот момент, когда Бадо́ была готова отдать приказ, она почувствовала, что с Кошмаром, которого она оседлала, что-то происходит.
Демонический конь протестующе заржал… и скинул Бадо́ со спины, буквально и метафорически втаптывая ее в грязь прямо на глазах ошеломленной Нехаленнии. Хоть немного реабилитироваться помогло стремительное обращение в ворона. Взмыв ввысь, Бадо́ оглянулась. Застыла, от изумления забыв даже вовремя взмахнуть крыльями, из-за чего едва не полетела камнем вниз.
Небо на востоке светлело, а значит, до рассвета оставалось еще несколько минут, необходимых для того, чтобы эффектно переманить на свою сторону очередного колдуна или ведьму Однако Кошмары стремительно исчезали. Истаивали и слуа, хотя Бадо́ не отдавала им такого приказа.
Обернувшись на лету, Ткач Кошмаров бросилась к мертвому воинству.
– Прекратите это! – взревела она.
За спиной раздался смешок поднявшейся на ноги Нехаленнии.
– Что я вижу? Легендарная устрашающая ведьма не может обуздать свою хваленую армию?
Бадо́ щелкнула пальцами, чтобы, не оборачиваясь, полуночным заклинанием превратить Нехаленнию в пыль. И потерять еще одну душу. Сделала ли это сама Бадо́ или ее заставила Немайн, набравшаяся силы, она не знала. Не до того сейчас.
В ужасе Бадо́ поняла, что вспышка ярости отняла ее силы, едва ли не опустошила ее. Там, где разливался бескрайний океан полуночной магии, она впервые увидела берега.
– Что происходит? – прошептала она, леденея.
Будь она все еще жива, как эти беспомощные смертные, покрылась бы холодной испариной с головы до пят.
«Мир теней… Зовет…» – Голос Балора в ее голове был едва слышен.
«Проклятье, почему? Почему сейчас?!»
Король демонов не ответил. Молчали и Маха с Немайн, когда Бадо́ попыталась до них дотянуться. Мир живых серел, теряя краски. Непреодолимая сила звала ее назад, в мир теней.
Как любому ревенанту, Бадо́ был знаком этот зов. Однако никогда ее не тянуло в мир мертвых с такой силой. Она чувствовала себя пушинкой, вороньим пером, захваченным потоком ветра. Щепкой, вынужденной плыть против течения.
Мертвой в сопротивляющемся ей мире живых.
Бадо́ отказывалась верить в то, что это происходит на самом деле. Мгновение назад она была сильнейшей из ныне живущих полуночных ведьм. А теперь магия утекала из ее пальцев. Океан с его черными водами стремительно мелел, опустошая душу, втиснутую в оболочку воссозданного тела. И, что хуже всего, вместе с ней утекала жизнь… или восхитительное полуночное посмертие.
– Нет, – прошептала Бадо́, холодея. – Нет.
Она распустила крылья, впитывая рассеянную в воздухе полуночную магию. Но той было слишком мало. Кто-то ее забирал.
Бадо́ вскинула голову в небо.
– Дану! – закричала она, яростью и ненавистью срывая горло.
Ее вопль был последним, что услышал этот мир.
На мгновение реальность расплылась перед глазами. На сереющий мир обрушилась черная пелена. Пространство затопило дымчатым туманом, а когда он рассеялся, Бадо́ обнаружила себя посреди Юдоли Печали, в толпе новоприбывших, судя по обескураженным лицам, душ. Вероятно, таких же, как она, ревенантов.
Их яростные крики и жалобные стенания Ткач Кошмаров пропустила мимо ушей. Ее мало заботила и вернувшаяся полуночная сила, что потоком вливалась в нее вместе с энергией Махи, Немайн и Балора. Их связь была нерушима, но что толку, когда…
Если бы сердце Бадо́ не было давным-давно мертво, оно бы, наверное, остановилось. Она неверяще смотрела на уходящую ввысь до самого пепельного неба стену цвета обсидиана – неприступную, твердую, как гранит.
Не было проглядывающего сквозь Вуаль мира живых.
Не было даже Вуали.
– Проклятая Дану, – выдавила Бадо́.
Пропитанные ненавистью, словно ядом, слова острыми осколками ранили горло.
«Не Дану», – раздался в голове мрачный голос Балора.
Все еще силясь поверить в происходящее, Ткач Кошмаров зло процедила: