КАРТИНА ПЕРВАЯ
Сцена 1
Энрико, Гальван
Энрико
Игры проклятой конь,[57]
Гонимый сатаною…
Гальван
Беда всегда с тобою.
Энрико
Огонь! В руках огонь!
Со мною ада гости.
Гальван
Вновь проигрыш тебе метнули кости.
Энрико
На правильных костях,
И даже на подменных…
Гальван
В потерях неизменных.
Энрико
Всего на этих днях
Я проиграл покуда
До девяносто девяти эскудо.
Гальван
К чему жалеть о том,
Что без труда досталось!
Энрико
Как скоро не осталось
Ни грóша… Адский дом!
Монета за монетой…
Гальван
Ты слишком удручен потерей этой,
А дело нас не ждет.
Убить Альбано надо.[58]
Ты знаешь, полнаграды
Уж заплатил вперед
Лауры брат за дело.
Энрико
Я без грошá. Убью Альбано смело.
Гальван
Итак, настанет ночь…
Черинос и другие[59]…
Энрико
Гальван
Будет ли удачен?
Энрико
Гальван, за мной иди!
Я на балконе первый.
Я там, где нужны нервы,
Люблю быть впереди,
Опасности почуяв.[61]
Гальван
Ты смел всегда.
Сказать друзьям лечу я.
Сцена 2
Энрико(один)
Ну, пока лихое племя
Ждет в тревоге деловой,
Сумрак — плащ удобный твой.
Я успею в это время
Насмотреться на отца.
К своему прикован ложу,
Пять уж лет он не встает.
Что ни день — грехи я множу,
Но страдальца не тревожу
И на свой питаю счет.
Часть того, что даст Селия
Или силой отниму
У нее, — несу к нему.
Ах, власы его седые
Милы сердцу моему!
И на деньги, что за ночь
Я награблю, успевая
Волей страх свой превозмочь,
Я спешу отцу помочь,
Сам порою голодая.
Только эту добродетель
В жизни пагубной моей
Я храню — господь свидетель.
Должен быть отцу радетель
Сын — иначе он злодей.
Никогда не оскорблял
Я отца и огорченья
Я ему не причинял,
И послушно от рожденья
Слову каждому внимал.
И отец отнюдь не знает,
Как его преступный сын
Грабит, режет и играет, —
Нет, до старческих седин
Весть о том не долетает.
Камень пусть душа моя,
Не хрусталь прозрачно-нежный,
Пусть и в сердце у меня
Вопль ужасный, вой мятежный
В кучу сбитого зверья,
Как в лесном ущельи горном, —
Все же я в глазах отца
Остаюсь ему покорным.
Да не знает до конца
О житье моем позорном!
(Раздвигает занавески алькова. Виден Анарето, спящий в кресле.)
Сцена 3
Анарето, Энрико
Энрико
Вот страдалец. Жалкий вид.
Он, повидимому, спит.
Отче!
Анарето(просыпаясь)
Сын мой, утешенье.
Энрико
Я прошу у вас прощенья.
Беспокойство причинил
Вам, отец моих очей,
Что сегодня запоздал я.
Анарето
Нет, мой сын.
Энрико
Вас не желал я
Огорчить.
Анарето
Всего милей
Видеть мне тебя.
Энрико
Сказал я
Так: когда сквозь облака
Солнце свет издалека,
О котором утро просит,
Мраку смертному приносит,
Радость утра — так ярка,
Радость видеть вас. О, краше
Солнца и его лучей
Седины святые ваши,
Именитых королей
Украшенье…
Анарето
Сын, ты — чаша
Добродетели святой…
Энрико
Вы покушали?
Анарето
Покуда
Нет.
Энрико
Вы голодны?
Анарето
С тобой
Находиться, радость, — чудо:
Мне не слышен голод мой.
Энрико
Велика моя награда
В том, что любите вы чадо.
Недостойно вас оно.
Вот уж третий час давно,
Вам, отец, покушать надо.
Я накрою вам сейчас
Этот стол.
Анарето
Твоя забота
Тяготит меня.
Энрико
Как раз
Мне заботиться о вас —
Наслажденье, не работа.
(В сторону)
Из проигранных монет
Спрятал я один эскудо
Для больного на обед.
Обернуться с ним — не худо,
Но рискнуть им — нет и нет.
Мне любовь не позволяет.
(Громко)
В полотне со мною есть
Кое-что для вас поесть.
Отче, сын вас приглашает.
Анарето
Сын, отец благословляет
Бога, что такого дал
Сына старцу, что больному
Тот рукою правой стал.
Энрико
Кушайте, чтоб я видал.
Анарето
Как мне двинуться, хромому
И без рук. Любезен будь —
Помоги.
Энрико
Одно мгновенье!
Анарето
Этих рук прикосновенье,
Мнится, льет мне силы в грудь.
Энрико
Новой жизни дуновенье
Я желаю передать
Вам, отец: на вашей доле
Смерти почиет печать.
Анарето
То божественная воля
Исполняется.
Энрико
Подать
Вам еду, отец? Готово!
Все накрыто.
Анарето
Мальчик мой,
Клонит сон меня.
Энрико
Ни слова
Не скажу вам, спите.
Анарето
Снова
В теле холод ледяной.
Энрико
Принесу я вам одежды.
Анарето
Нет, спасибо.
Энрико
Спите.
Анарето
Я
Всякий раз смыкаю вежды
Не без сладостной надежды,
Друг, увидеть вновь тебя.
Но всегда боюсь, что очи
Завтра мне не разомкнуть:
Ведь недуг мой все жесточе.
Сын, совета не забудь —
И женись.
Энрико
Спокоен будь:
Твой совет осуществится —
Завтра же хочу жениться.
(В сторону)
В утешенье и солгать
Не грешно.
Анарето
Тогда-то, мнится,
Я поправлюсь.
Энрико
Исполнять
Должен я твои советы.
Анарето
Умереть спокойно мне ты
Дашь, Энрико.
Энрико
Я во всем
Преклоняюсь пред отцом.
Даже брачные обеты
Произнес бы — ради вас.
Анарето
Наставленье дам сейчас
Я, старик. Супруги ты
Не ищи себе прекрасной;
Ибо это труд напрасный —
Быть алькальдом красоты,
Для которой так опасно
Искушенье. Слушай, сын…
Энрико
Я, отец.
Анарето
Пускай же знает,
Что супруг ей доверяет.
Если ж нет, хоть раз один
Услыхавши, изменяет
Женщина… Жену считай
Равной мужу, ублажай
Всем, чем можешь… Но супруга
Кинет мужа ради друга,
Если ревность через край
Муж покажет ей… Энрико,
Научись скрывать любовь
До поры…
(Засыпает.)
Энрико
Уж старца вновь
Обуял всех чувств владыка —
Сон, а мудрости великой
Научил бы он. Скорее
Я хочу прикрыть его:
Здесь прохладно.
(Прикрывает его.)
Сцена 4
Энрико, Гальван
Гальван
Ничего
Не упущено. Смелее.
Знаю я, какой аллеей
Здесь пройдет он.
Энрико
Кто?
Гальван
Альбано.
Тот, которого убить
Должен ты.
Энрико
Таким-то быть
Мне злодеем?
Гальван
Что?
Энрико
Не стану
Жизни чьей-то я губить
Из-за денег.
Гальван
Эй, не трусь!
Энрико
Я, Гальван, того боюсь,
Чтобы не раскрылись очи
Спящего, когда средь ночи
За убийство я возьмусь.
И хотя молва громка
Обо мне идет по свету,
Не решаюсь я на это
Преступление, пока
Почивает Анарето.
Гальван
Твой отец?
Энрико
Он человек
Замечательный! Ему я —
Сын послушный, и люблю я
Одного его навек,
Ибо он тропу благую
Указал мне. Будь со мною
Он всегда — мои деянья
Были б выше порицанья,
Был бы взгляд его уздой
Для преступного желанья.
Но задвинуть штору надо:
Может статься, не смотря
На него, окрепну я,
Стану снова без пощады, —
А теперь берет меня
Жалость.
Гальван(задвигая занавески алькова)
Сделано.
Энрико
Гальван!
Вот теперь глаза мне эти
Не страшны. Я смел и рьян,
Твой готов исполнить план.
И убьем — хоть всех на свете.
Гальван
Брат Лауры смерть Альбано
Хочет дать. Рази ж смелей!
Энрико
Тот, кто ищет, — поздно ль, рано,
Не бывает двух смертей,
А одну найдет.
Гальван
Живей!
(Уходят.)
КАРТИНА ВТОРАЯ
Сцена 5
Альбано, и сейчас же затем Энрико и Гальван
Альбано(пересекая театр)
Солнце шествует к закату,
Как и жизнь моя… Когда-то
Молод был, а скоро ночь…
Ждет супруга…
Энрико(входит и стоит неподвижно, глядя вслед Альбано)
Руку прочь!
Гальван
Что уставил ты глаза-то?
Энрико
Так смотрю я оттого,
Что напомнил моего
Мне отца старик-калека.
Как убить мне человека,
В ком я вижу лик его?
Ради лет его почтенных
Он избегнет дерзновенных
Рук моих. Альбано стар.
А седин благословенных
Не коснется мой удар.
Проходи, беды не чуя.
Хоть рассудок говорит
Мне иное, — все же мню я,
Что в тебе, коли убью я,
Будет мой отец убит.
О серебряные нити
Многодумных стариков!
Вас боятся, как врагов.
Пусть же чтут вас: вы храните
Старца, кинувшего кров.
Гальван
Я тебя не понимаю.
Ты совсем не тот, что был.
Энрико
Что ж! Я чести не роняю.
Гальван
Ты его ведь не убил.
Энрико
Не убил, и не желаю.
Никого и никогда
Я не трусил и свирепым
Был убийцей. Уж года
Стала грудь моя вертепом
Неизбывного стыда.
Но увидев эту старость,
Седины, как у отца,
Наподобие венца
Вкруг чела святые, — ярость
Подавил я до конца.
Если б было мне известно,
Что Альбано столько лет,
Я б Лауры брату честно
Свой отказ послал в ответ.
Гальван
Тут почтенье неуместно.
Деньги те, что получить
Ты успел, — их возвратить
Должен ты, раз жив Альбано.
Энрико
Может быть.
Гальван
Как — может быть?
Энрико
Так… Учить Энрико рано.
Гальван
Он идет.
Сцена 6
Октавио, Энрико, Гальван
Октавио
Сейчас попался
Мне Альбано — жив и здрав.
Энрико
А еще бы!
Октавио
Не боялся
Я того, что входит в нрав
Вашей чести — обещав,
Не исполнить. Давши слово,
Я всегда его держал.
Кто не так — назвать такого
Честным можно ль?
Гальван
Ну, готово!
Так и лезет на кинжал!
Энрико
Старцев я не убиваю,
Коль угодно ведать вам.
Хочешь ты — убьешь и сам.
Ну, а плату я считаю
За собой — и не отдам.
Октавио
Вы вернете их — поверьте.
Энрико
Проходите-ка, сеньор,
И держите-ка ваш вздор
Про себя.
(Октавио и Энрико обнажают шпат и дерутся.)
Гальван
Не дремлют черти.
Ишь, мечом решают спор!
Октавио
Деньги мне мои вернешь!
Энрико
Вот — ни столько не намерен.
Октавио
Трус, обманщик жалкий!
Энрико(поражает его)
Лжешь!
Октавио
Я убит.
(Падает.)
Гальван
В том будь уверен.
Ко блаженным отойдешь.
Энрико
Гордецов таких, как ты,
Я приканчивать умею.
Старца дряхлого святы
Седины. Благоговею
Перед ним душой моею.
Если ж будешь ты молоть,
Что мое неверно слово, —
Воскресит тебя господь,
Чтоб тебя убил я снова.
Сцена 7
Губернатор,[62] эсбирры,[63]народ, Энрико и Гальван.
Губернатор(до выхода)
Схватить его, предать жестокой смерти!
Гальван
Ну, дело плохо! Их тут больше сотни,
И губернатор.
Энрико
Будь их хоть шестьсот.
Коль сдамся я — не избежать мне петли,
А защищаясь, может быть успею,
Урвавши случай, ускользнуть от смерти.
А нет — умру с оружием и с честью.
Гальван
Вот здесь Энрико! Подходите, трусы!
Ты окружен.
Энрико
Пусть окружен. И все же,
Клянуся богом, я смогу прорваться
Сквозь всех!
Гальван
Я за тобой прорвусь.
Энрико
Расскажешь всем, что с Цезарем шел рядом.[64]
(Выходят губернатор и сопровождающие его. Энрико и Гальван их встречают.)
Губернатор
Ты — дьявол!
Энрико
Только человек, от смерти
Спасающий себя.
Губернатор
Сдавайся,
И я тебя освобожу.
Энрико
Об этом
И не помыслю. Только как возьмете
Меня — посмотрим…
(Сражается.)
Гальван
Трусы вы!
(Энрико нападает на судебных властей. Губернатор вмешивается и получает удар от Энрико. Эсбирры дают проход Энрико и Гальвану.)
Губернатор(падая на руки окружающих)
Увы мне!
Убит я.
1-й эсбирр
Губернатора убили!
Несчастье!
2-й эсбирр
Что за ужас!
(Все уходят)
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Сцена 8
Энрико, Гальван
Энрико
Хотя б земля свои раскрыла недра
И схоронила в них меня, — укрыться
Мне невозможно. Пенистое море,
О, спрячь меня к себе на лоно! Брошусь
Сюда со шпагою во рту. Имейте
К моей душе, владыко беспредельный,
Немного состраданья. Я — злодей.
Но иногда, о боже, вспоминаю
О вашей вере… Что хочу я сделать?..
Я броситься хочу в пучину моря,
И нищего, увечного отца
Покинуть? Так оставить? Нет, вернувшись
К нему, возьму его с собою. Буду
Энеем[65] старцу дряхлому Анхизу.
Гальван
Куда ты? Стой!
Голос(за сценой)
Сюда, за мной!
Гальван
Спасайся!
Энрико
Отец очей моих, простите, взять вас
В объятья не могу, и заключаю
В душе моей в объятья. Эй, за мной,
Гальван!
Гальван
О, я с тобою буду рядом!
Энрико
На суше не спастись нам.
Гальван
Значит, надо
Бросаться в море.
Энрико
И моей гробницей
Его разгневанная пасть да будет…
Как тяжело отца кидать!
Гальван
За мною!
Энрико
Иду, Гальван. Еще я трусом не был.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Сцена 9
Пауло и Педриско (разбойниками).[66]Другие разбойники, которые тащат трех пленных путешественников
1-й разбойник
Что ты, Пауло, ни скажешь, —
Мы тебе повиноваться
Слово дали. Как прикажешь:
Им живыми оставаться
Или к дереву привяжешь?
Пауло
Что, они нам денег дали?
Педриско
Как же — дали! Да ничуть!
Пауло
Что ж вы, пентюхи, зевали?
Педриско
Мы у них все отобрали…
Пауло
Эти трое… Как-нибудь
Уж примусь за них я сам.
Педриско
Сделай эту милость нам.
1-й путешественник
Господин, имей к нам жалость!
Пауло
Эй, подвесить к дубу малость!
Оба путешественника
Господин…
Педриско
Придется вам
Повисеть. Вот плод на славу
Для прилетных хищных птиц,
Посещающих дубраву.
Пауло(Педриско)
Смотришь ты как на забаву
На жестокость.
Педриско
Без границ
Стал теперь Педриско смелым.
Раз он видел, как по целым
Месяцам сеньор постился
И в молитве возносился
Духом к божеским пределам,
Да от бога благодать
Он получит провождать
Жизнь в молитве целокупной,
И затем пришлось видать
Мне его вождем преступной
Шайки, грабящим людей
И убийству предающим.
Что же больше? Ей же ей,
Стал теперь я злющим-злющим!
Не боюся и чертей.
Пауло
В зверстве я хочу Энрико
Подражать и превзойти.
Грех мой, господи, прости!
Коль один конец нам, дико
Мерять разные пути.
Педриско
Я таких речений много
От стоящих у перил,
Кто на лестницу всходил,
Слышал.
Пауло
Обожал я бога.
Почитался за святого
Я в окрестности, и вот,
Раз, прорвав кристальный свод,
Ангел быстрый небо кинул
И, явившись мне, подвигнул
Бросить строгий жизни ход,
Мне открыв, что так ужасен
Мой конец! Смотрите вы,
Я Энрико сопричастен
В злодеяниях!
Педриско
Увы!
Пауло
Огнь очей моих опасен.
Знайте, звери, что в горах
Близ Неаполя по склонам
Мирно прячетесь в норáх,
Гордой дерзостью в делах
Я поспорю с Фаэтоном.[67]
Вам, деревьям, оперенью
Почвы серой, вам, с зеленой
Густолиственною сенью,
Гость прибавит разъяренный
Оскорбленье к оскорбленью:
Превзойду самой природы
Я дела в людской молве.
И отныне буду годы
Пригвождать под ваши своды
Каждый день по голове.
Вы привыкли плод созрелый
Уронять на землю сочный, —
Мой же плод, на ветках целый,
Будет кормом для полночной
Стаи птиц осиротелой.
И отныне круглый год
Красоваться будет плод
В вашей зелени. О, я бы
Сделал больше, мог когда бы!
Педриско
Прямо в ад твой путь ведет.
Пауло
Эй, немедля чтоб висели
На дубу!
Педриско
Иду — лечу!
1-й путешественник
Господин мой…
Пауло
Вы не мне ли
Говорите? Захотели
Казни хуже? — Поищу!
Педриско
Марш, вы трое!
2-й путешественник
Мы…
Педриско
Вот ловко!
Рок сулил мне катом быть.
Перейму я всю сноровку,
Чтобы, вздернут на веревку,
Мог я ката поучить.
(Уходят Педриско и все разбойники, кроме двух, уводя с собою путешественников.)
Сцена 10
Пауло, два разбойника
Пауло(про себя)
Так, Энрико, мне закон
Быть с тобою дан судьбою:
Ты ли будешь осужден, —
И меня возьмешь с собою:
Я с тобой соединен.
Ах, душа не позабудет,
Что спасенье отнято.
И когда нас бог осудит
Аду, — так наверно будет
У обоих нас — за что.
Голос(за сценой поет)
Да никто не усомнится,
Как бы грешен ни был он,
В милосердии, которым
Горд и радостен господь.
Пауло
Это чей я слышу голос?
1-й разбойник
Чаща эта не дает
Нам, сеньор, узнать, откуда
Раздается голос тот.
Голос
Кто раскаялся и твердо
Соблюдать решил закон,
Да приблизится с молитвой,
И простит его господь.
Пауло
2-й разбойник
Мы оба
Посмотреть пойдем его.
Голос
Власть господня для молитвы
Голос грешнику дает
Кто ни просит милосердья,
Не откажет в нем господь.
Сцена 11
Пастушок, который появляется на вершине горы, сплетая венок из цветов; Пауло.
Пауло
Пастушок, спустись пониже,
Ибо, право, видит бог,
Песнь твоя меня смутила,
Умилил твой голосок.
Кто тебя словам романса
Научил? Ему внемля,
Весь дрожу я — эта песня
Так звучит, как мысль моя.
Пастушок
Тот романс, что пел сейчас я,
Сообщил, сеньор, мне бог.
Пауло
Бог?
Пастушок
Или его супруга —
Церковь: на земле облек
Он ее святою властью.
Пауло
Ты сказал прекрасно.
Пастушок
Пауло
Бог простит ли человека,
Оскорблявшего его
В жизни делом и словами,
Помышленьями?
Пастушок
О, да!
Пусть грехов имеет больше
Чем в себе лучей — луна,
Чем число частиц мельчайших
В солнце, чем на небе звезд,
Больше чем в соленом море
Серебристых рыб плывет.
Таково-то бога силы
Милосердье; кто к нему
Со словами: «грешен, грешен»
Обратится — никому
Не откажет он в прощеньи.
Ибо он — вселюбый бог,
Потому что человека
Плотью хрупкой он облек,
И царит над этой плотью
Разрушения закон.
Так-то, если человека
Сотворил из праха он,
Да явит его созданью
Славу вышнюю, — то в том
Нет пятна его величью,
Непогрешному ни в чем.
Дал ему свободный разум
Бог, а телом и душой
Сделал бренным человека,
Но способности святой
Не лишенным обращаться
С упованием к нему.
В милосердии ж отказа
Нет у бога никому.
Если б к грешному создатель
Справедливо был суров,
То, конечно, много б меньше
Божеский вместил чертог
Душ, в блаженном созерцаньи
Бога зрящих. Велика
Бренность плоти; так, единым
Помышлением греха
И единым только взглядом
С вожделеньем на жену
Бог бывает оскорбляем.
Мните вы, что потому,
Если грешник оскорбляет
Бога раз иль два, уж он
Осужден навеки богом.
Нет, сеньор, его закон —
Милосердье. Всякий грешник
Дорог господу, за всех
Одинаково свой подвиг
Совершил он; всякий грех,
Вам известно, кровью, щедро
Излитой, он искупил,
Ибо в море обратил он
Плоть свою и разделил
На пять рек его кровавых,
Ибо дух его пребыл
Девять месяцев во чреве
Той, которой он судил,
Бывши матерью, остаться
Девой, да в нее восход,
Как в прозрачное оконце,
Не круша, свой свет прольет.
Если вам нужны примеры,
То скажите: разве Петр,
Богом «пастырь душ» названный,
Не был грешником? Иль вот:
Не был грешником когда-то
И евангелист Матфей,
А затем — его апостол,
Благовестник для людей?
А Франциск? Он не был грешник?
Но, простив его, господь
Знаком высшего почета
Положил на старца плоть
Отпечаток ран священных,
Удостоивши раба
Стать носителем навеки
Столь блестящего герба.
Разве грешницей публичной
Палестина не звала
Магдалину? — А святою
В покаянии была.
Так до тысячи примеров
Я привел бы, будь досуг.
Но, сеньор, блуждает стадо,
И отсутствует пастух.
Пауло
Подожди еще немного.
Пастушок
Не могу я медлить, нет:
Я иду по этим долам,
Я отыскиваю след
Заблудившейся овечки,
Что от стада отошла;
А венок, который видишь
Здесь, любовь моя сплела —
Для нее. Сплести хозяин
Повелел мне потому,
Что своих овец он ценит
В то, что стоили ему.
Оскорбивший бога должен
Обратить мольбу к нему.
Милосерд он, и в прощеньи
Не откажет никому.
Пауло
Подожди, пастух!
Пастушок
Не смею.
Пауло
Я тебе не дам уйти.
Пастушок
Ты попробуй лучше солнце
Удержать в его пути.
(Ускользает из его рук.)
Сцена 12
Пауло
В сердце трепет и тревога.
В странном облике своем,
Больше божьем, чем людском,
Возвестил пастух мне строго,
Что своим сомненьем бога
Прогневляю я опять,
И при этом дал понять,
Приведя свои примеры,
Что с молитвой, полной веры,
Надо бога умолять,
Да простит он… А Энрико?
Этот грешник? Что, как он
Будет господом прощен?..
Если так, то дух мой дико
Сатаной был обольщен…
Нет! Прощенным быть не может
Этот грешник, что слывет
Худшим в мире. — Не тревожит,
Пастушок, тебя мой гнёт…
А меня сомненье гложет…
Если б только захотел
Он покаяться смиренно,
Он прощенье бы имел,
И тогда благословенный
Был бы Пауло удел.
Но, пастух, ужель настолько
Милосерден будет бог[70]…
Нет, он милостив, но строг.
В ад — единый путь нам только,
Райский нам закрыт чертог.
Сцена 13
Педриско, Пауло
Педриско
Слушай, Пауло… От нас
Ты далеко был сейчас…
О событьи самом странном
(Не сочти его обманом)
Я принес тебе рассказ…
Там, на берегу зеленом,
Близ звериного жилья,
Где по каменистым склонам,
В вечном трепете, струя
Ниспадает с тихим звоном,
Там, покинувши троих,
Что повешены болтались,
Я и Селье оставались.
Вдруг, заслышав чей-то крик,
Оба мы перепугались,
Я вскричал: «Проклятье!» Хвать!
Видим мы: морскую гладь
Пенят два пловца с отвагой,
И один в зубах со шпагой…
Мы бросаемся спасать…
Буря воет на просторе.
Крови жаждущем… И в споре
С силой ветра два пловца
То касались звезд лица,
То ввергались в бездны моря.
Меж алмазных брызг граненых
Две виднелись головы
Двух пловцов… Сочли бы вы
Будто плахой для казненных
Были буйные валы.
Опасался я, сознаюсь, —
Не осилить им пучин.
Но — спаслись. Я постараюсь
Кратким быть. Из них один
Был Энрико.
Пауло
Сомневаюсь.
Педриско
Я сказал тебе, отец,
Ты не спорь, — я не слепец.
Пауло
Ты ли видел сам?
Педриско
И слышал.
И видал.
Пауло
Когда он вышел,
Что он сделал?
Педриско
Молодец
Без проклятий уж не мог.
Да какую милость бог
Этим людям не окажет…
Пауло(с собой)
И пастух, пожалуй, скажет,
Что ему открыт чертог
Вечно блещущего рая!
Впрочем, я не потеряю,
С ним увидясь, ничего.
Педриско
Банда тащит уж его.
Пауло
Я сказать тебе желаю…
(Разговаривает в стороне с Педриско.)
Сцена 14
Энрико и Гальван, мокрые и со связанными руками, влекомые разбойниками. Пауло и Педриско
Энрико
Нас вы тащите куда?
1-й разбойник
Тащим вас, дружки, сюда
Для показа атаману.
Пауло(Педриско)
Сделай.
(Уходит.)
Педриско
Спорить я не стану.
1-й разбойник
Атаман уходит?
Педриско
Да,
Ваши милости подверглись
Здесь опасности великой.
Но куда вы направлялись?
Отвечайте, господа!
Энрико
В ад.
Педриско
Ну вот, что за нужда
Утруждать себя? Довольно
Есть чертей, что безвозмездно
Возят в ад со всем удобством.
Энрико
Одолжаться не хотим мы.
Педриско
Ах, отлично ваша милость
Говорит и поступает:
Не обязывайся чорту
В том, что есть его же польза.
Как зовется ваша милость?
Энрико
Сатаной.
Педриско
И потому-то
Вы бросались в это море
Свой огонь залить водою?
Ты откуда?
Энрико
Если б, с ветром
И водой устав сражаться,
Я не бросил в море шпаги,
Я бы живо вам ответил
На несносные вопросы
Острием ее клинка.
Педриско
Стой, идальго,[71] не сердиться!
Эти вызовы оставить!
Я гневлив, клянуся богом!
Телу вашему изъянов
Нанесу шестьсот, и больше,
Кроме тех, что от рожденья
Вам отвешены природой.
Ты, заметь, к тому же пленник.
И коль ты силен — я тоже;
Я по силе — истый Гектор.[72]
Если многих убивал ты,
Так и я, узнай об этом,
Не один убил я голод,
Не один разбил подсвечник,
И, нащупав, предавал я
Лютой казни блох без счета.
Если ты разбойник, знай же:
Я — разбойник тоже. Сам я
Дьявол. И клянусь…
1-й разбойник
Прекрасно!
Энрико(в сторону)
Все терпеть мне! Без отмщенья!
Педриско
Должен он теперь остаться
Здесь привязан…
Энрико
Не противлюсь.
Как угодно, издевайтесь.
Педриско(на Гальвана)
Этот также.
Гальван(в сторону)
Ну, нам крышка.
Педриско(Гальвану)
Поглядеть на вас довольно,
Чтоб сказать: «Вот плут изрядный!»
(К разбойникам)
Здесь вы парня привяжите
На потеху атаману.
(К Энрико)
Ну-ка, к дереву!
Энрико
Так хочет
Поступить со мною небо.
(Энрико привязывают к дереву, а затем Гальвана.)
Педриско
Проходите, вы!
Гальван
Пощады!
Педриско
Ну-ка, на глаза положим
Им обоим мы повязки.
Гальван(в сторону)
Что за странная причуда?
(К Педриско)
Ваша милость, я, заметьте,
Ремесло одно имею
С вами, я — разбойник тоже.
Педриско
Что же, значит, мы работы
Правосудию убавим,
Палачу же — наслажденья.
1-й разбойник
Все готово.
Педриско
Так берите
Ваши луки и колчаны:
По две дюжины, не меньше,
Всадим каждому под кожу.
1-й разбойник
Слышим.
Педриско(тихо разбойникам)
Это все нарочно:
Их никто не тронет.
1-й разбойник(тихо Педриско)
Значит,
Атаман их знает?
Педриско(тихо разбойникам)
Знает.
Ну, пойдем, а их оставим.
(Уходят.)
Сцена 15
Энрико и Гальван, привязанные к дереву
Гальван
О, теперь нас расстреляют!
Энрико
Но при этом я ни звука
Не издам. Позорна слабость.
Гальван
Так и чувствую стрелу я.
Ах, она в кишки вонзилась!
Энрико
Пусть моею смертью небо
Отомщение получит.
Я покаяться хотел бы,
Но хочу — и не могу я.
Сцена 16
Пауло, одетый отшельником, с крестом и четками, Энрико и Гальван
Пауло
Энрико
Погибает жизнь моя, —
Кто б увидел! Кто б услышал!
Гальван
Всякий вьющийся москит
Здесь мне кажется стрелою.
Энрико
Сердце, сердце как горит!
Сила, сила, где твой щит?
Как судьба играет мною!
Пауло
Бога вышнего хвалите.
Энрико
Будь вовек прославлен бог!
Пауло
Сын мой, доблестно примите
Заушения, что рок
Вам наносит.
Энрико
Говорите
Вы недурно. Ну, а кто вы?
Пауло
Близ тех мест, где вы суровой
Казни ждете, я, монах,
Свой построил скит в горах.
Энрико
Здесь, скажите, для чего вы?
Пауло
Тех людей, что привязали
К дубу вас и приказали
Вас убить, я их смиренно
Умолил, — хоть дерзновенно
Сердце их и тверже стали, —
Мне позволить одному
Посетить вас.
Энрико
А к чему?
Пауло
Исповедать вас немного,
Если верите вы в бога.
Энрико
Коль ты поп, ступай к тому,
Кто тебе любезней.
Пауло
Вот
Как? Да вы христианин?
Энрико
Да.
Пауло
Не может быть им тот,
Кто, как вы, на смерть идет
Не покаявшись, мой сын.
Энрико
Мне не нужно.
Пауло(в сторону)
Горе, горе!
Так и думал я. Увы!
Сын мой, знайте же, что вскоре
Вы умрете.
Энрико
В разговоре,
Милый брат, несносны вы.
Ах, когда бы не томили,
И скорей меня убили!
Пауло(в сторону)
Как скорбит душа моя!
Энрико
А просить прощенья я
Не намерен и в могиле.
Пауло
И у бога?
Энрико
Коли знает
Бог, что грешник я такой,
То к чему?
Пауло
О, грех большой!
Милосердым бог бывает
До конца в любви святой.
Энрико
Никакой не знал святыни
Никогда я, и теперь
Не хочу я знать.
Пауло
Ты — зверь!
Камень ты в своей гордыне!
Энрико
Друг Гальван, а где-то ныне
Госпожа Селия?
Гальван
Ах,
Мне до этого нет дела!
Пауло
Вспоминаешь о вещах
Недостойных ты.
Энрико
Монах,
Мне уж это надоело!
Пауло
Что сказал ты?
Энрико
Право, горе!
Будь не связан, я б не стал
Слушать — взял, швырнул бы в море.
Пауло
Умереть ты должен вскоре.
Энрико
Я и так уж ждать устал.
Гальван
Я покаяться готов.
Жар твой, падре, не напрасен.
Энрико
Эй, сними-ка с наших лбов
Ты повязки?
Пауло
Что ж. Согласен.
(Сбрасывает повязку с Энрико, потом с Гальвана.)
Энрико
Слава богу! Снят покров
С глаз моих.
Гальван
Да, слава богу!
Пауло
Вас убить уже идут.
Посмотрите на дорогу.
Сцена 17
Разбойники с арбалетами и пращами. Те же.
Энрико
Ну, чего еще там ждут?
Педриско
Раз он знает, что капут,
Что ж не кается?
Энрико
Энрико
Не намерен трусом быть!
Педриско(к одному из разбойников)
Сельо, грудь ему пронзи-ка.
Пауло
Дайте с ним поговорить.
Он в душевной смуте дикой.
Педриско
Ну, живей его убьем.
Пауло
Стойте! Если так (мученье!),
Не останется сомненья
В осуждении моем.
Энрико
Трусы вы! В мое боитесь
Сердце распахнуть вы дверь!
Педриско
Ну, на этот раз держитесь!
(К разбойникам)
Начинать!
Пауло
Остановитесь…
Коли он умрет теперь,
Я погибну. Сын мой, ты же
Грешник…
Педриско
Я грешнее всех
В мире.
Пауло
Подойди поближе.
Исповедуй мне свой грех.
Энрико
Как пристал ты, поп бесстыжий!
Пауло
Брызни ж из груди моей
Неразлившийся ручей
Слез горючих, брызни, брызни!
Нет в душе надежд, ни жизни!
Ибо бог давно не с ней.
Не скрывай же, власяница,
Это тело. Не годится
Прятать язвы. Не пристала
Столь роскошная ложница
Для поддельного кристалла.
(Сбрасывает одежду отшельника.)
К моему позору я
Ныне снова возвращаюсь,
Сбросив кожу, как змея.
Но ужасней чешуя
Та, которой облекаюсь.
Мне к спасению нет моста,
От судьбы мне не отречься,
Предначертано совлечься
Мне сладчайшего Христа
И во дьявола облечься.
Эти ризы вы повесьте
Здесь, чтоб вид их говорил:
«Сбросил нас на этом месте
Пауло тот, который чести
Нас носить не заслужил».
Дайте мне кинжал и шпагу,
Крест же можете вы взять.
Ах, закрыт мне путь ко благу,
Ибо крови божьей влагу
Я не смог не расплескать…
Отвяжите их.
(Разбойники освобождают Энрико и Гальвана.)
Энрико
Глазам
Не поверю. Я свободен!
Гальван
Благодарность небесам.
Энрико
Твой поступок благороден,
Чем он вызван?
Пауло
Слушай сам.
Мой рассказ ни с чем не сходен.
О Энрико! ты бы лучше
В этом мире не рождался,
Где, вкусивши света солнца,
Бед моих причиной стал ты.
О, когда б угодно было
Богу, чтобы ты тотчас же,
Как увидел солнце, умер
На руках наемной мамки!
Или б львом ты был растерзан,
Иль медведица, напавши,
Растерзала бы младенца.
Или дома ты упал бы
Наземь с верхнего балкона,
Прежде чем не перервал ты
Нить святой моей надежды!
Энрико
Говоришь ты, право, страшно.
Пауло
Знай, я — Пауло, отшельник,
Я покинул лет пятнадцать
Кров родной мой и на этой
Пребывал горе я мрачной
Десять лет в служеньи богу.
Энрико
Вот блаженство!
Пауло
О, несчастье!
Раз, небесные завесы
Золотые разорвавши,
Ангел мне предстал, — я бога
Вопрошал в тот миг о рае.
И сказал мне ангел: «В город
Шествуй, друг, и там увидишь
Ты Энрико, Анарето
Сына, он молвой прославлен.
Ты поступки все и речи
Замечать его старайся;
Ибо если он на небо
Будет взят, — и ты туда же,
Если ж в ад, — твоя дорога
Тоже в ад». И вот считал я,
Что Энрико мой — угодник.
(Ах, то было лишь желанье!)
Я отправился, увидел
Я тебя — и что же? Самым
Грешным в мире ты по слухам
И на деле оказался.
Захотел тогда с тобою
Разделить судьбу, и рясу
Сбросил я и, взяв оружье,
Стал вождем преступной шайки.
Я надеялся — пред ликом
Смерти бога ты помянешь,
И пришел к тебе за этим.
Но — увы! — пришел напрасно.
Вот я вновь переоделся.
Раз душа моя внимала
Столь печальной вести, — бедной,
Ей надежды не осталось.
Энрико
В тех словах, что бог всесильный
Через ангела вещает,
Друг мой Пауло, для смертных
Непостижного немало.
Я бы жизни не покинул
Той, что вел ты, — ведь могла бы
Быть причиной осужденья
Столь безмерная отвага.
Неразумный твой поступок
Был отчаяньем, а также
Был он местью слову божью
И неизреченной власти
Бога был сопротивленьем.
На тебя, однако, шпага
Справедливости всевышней
Острия не обращает, —
Вижу я, что это значит.
Бог спасти тебя желает.
Отчего же ты достойно
Не ответишь жизнедавцу?
Я — злодей, такой, что худших
И природа не рождала;
Слова я еще не молвил
Без ругательств и проклятья;
Сколько люду лютой смерти
Предал я! Еще ни разу
Я на исповеди не был,
Хоть грехам моим нет края.
Бога, мать его святую,
Никогда не вспоминал я.
И теперь о них не вспомнил,
Хоть к груди моей отважной
Ты приставил шпаги. Что же?
Все ж надежду я питаю,
Чрез которую надеюсь
Я спастись. Надежде, правда,
Нет в делах моих опоры,
Но в душе живет сознанье,
Что к грешнейшему из грешных
Бог имеет состраданье.
Так-то. Пауло, хоть сделал
Ты безумие, давай-ка
Заживем с тобою вместе
Всласть на этом горном кряже.
Вдоволь жизнью насладимся,
Жизнь пока не оборвалась.
Раз сужден конец один нам,
Раз в одном несчастье наше —
В недостатке славы, коей
Блещут добрые деянья,
То и зло — отрада многих.
Но храню я упованье
На господне милосердье
При его судище страшном.
Пауло
Знаешь? Ты меня утешил.
Гальван
Ну ей-ей, мне страшно стало.
Пауло
Отдохнем, мой друг, немного.
Энрико(в сторону)
Ах, родитель мой несчастный!
(К Пауло)
Друг, большую драгоценность
Я в Неаполе оставил;
И хоть я боюсь, что буду
Там подвергнут лютой каре,
Я вернусь туда за нею,
Как бы ни был путь опасен.
Ты отправь со мною в город
Одного солдата.
Пауло
Ладно.
Ты, Педриско, храбр. Иди-ка!
Педриско(в сторону)
Только одного боялся:
Вдруг как он меня назначит.
Пауло
Лучшей шпагой опояшьте
Вы Энрико. Вот вам кони,
Что легки, как вихрь крылатый,
В два часа домчат в Неаполь.
Гальван(к Педриско)
Я теперь в горах останусь
За тебя.
Педриско(к Гальвану)
А я платиться
Буду этими боками
За твои, дружок, проказы.
Энрико
Друг, прощай!
Пауло
Но имя может
Погубить тебя, подумай.
Энрико
Я — злодей, но упованье
На Христа имею.
Пауло
Я же
Не имею. Ах, грехами
Я в отчаяние ввергнут!
Энрико
Но отчаяние, знай же,
К осуждению приводит.
Пауло
Все равно, не избежать мне
Осужденья. Лучше б вовсе
Не рождался ты.
Энрико
То правда;
Но господь простит, быть может,
Мне грехи — за упованье.