2. Отграничение театра от остальных видов действий
В отличие от обрядовых действий (хороводов, оплакиваний, причитаний, свадеб, заговоров и пр.), в отличие от воинственных плясок, в отличие от танцев с целью любовного наития (так! – В. Г.), в отличие от игр детей или игр малокультурных народностей, театр есть такого рода действие, где традиции (религиозная, суеверная или бытовая) изображения, способ передачи однажды и навсегда не установлены, где движения не носят характера магических актов, где строго повторение раз принятых приемов не обязательно и, наоборот, где из самого существа сценического искусства следует полная свобода организации движений и выражений, с соблюдением условностей, вытекающих из характера места действия и манеры игры, установленной группой действующих.
3. Отграничение театра от других искусств
Хотя искусство театра протекает во времени и пространстве, оно, будучи смежно с изобразительными искусствами и музыкой, имеет свой самостоятельный спецификум, совершенно отличающий его от упомянутых искусств. Театральное искусство не может быть зафиксировано при помощи какого-либо технического орудия. При наличии постоянного текста, декораций, костюмов, мизансцен, света, музыки и пр., оно всегда имеет в своей основе исполнителя, действующего непосредственно на зрителя или слушателя комплексом ему присущих движений и переживаний.
4. Место, занимаемое в целом театра отдельными слагаемыми: актер, режиссер, драматург и т. д.
Первым и обязательным лицом театра является актер. Без актера нет действия. Но в условиях существования сложных сценических действий в состав театра входят драматург, режиссер и другие участники творческого процесса в спектакле. Однако творчество этих других участников спектакля перерабатывается исполнением актера и служит лишь материалом для сложных актов его действия. Иногда эти участники творчества актера созидают лишь иллюзию сложных актов актерского творчества, подменяя его творчеством спутников (декоратора, музыканта, парикмахера, костюмера и др.), а следовательно, отвлекая внимание зрителя от актерского исполнения на смежные с искусством актера виды искусств.
Заседание подсекции Теории Теасекции ГАХН 11 октября 1926 года
Протоколы № 1–14 заседаний Теоретической подсекции Теасекции… Протокол № 2 от 11 октября // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 26. Л. 4–4 об.
1. Слушали протокол № 1 заседания подсекции Теории от 28 сентября 1926 г. и протокол № 1 заседания Комиссии по художественной терминологии от 23 сентября 1926 г.
Постановили: Протоколы утвердить.
2. П. М. Якобсон зачитывает из имеющейся номенклатуры терминов те слова, которые входят в значение термина «Театр» в широком смысле слова. Данные слова должны служить руководством для лиц, которые будут писать словарную статью на тему «театр».
Присутствующие приступают к обсуждению терминов В. Г. Сахновского, посвященных термину «театр».
И. А. Новиков говорит о трудностях освещения в научных формулировках темы «театр», так как в самом понимании театра мы встречаемся с большим расхождением взглядов. Трудно осветить термин «театр» еще в силу той страстности, с которой все к этой теме относятся. Что касается терминов В. Г. Сахновского, то Иван Алексеевич указывает на следующее: необходимо уточнить формулировку термина «театр» и его значений, указать, что «театр» обозначает также предметы: театр как здание, театр как искусство и т. д.
<Постановили:>
Список слов принять. Просить Н. Берман его размножить и разослать заинтересованным лицам.
Н. Д. Волков считает, что надо указать: а) словоупотребление термина «театр»; б) указать те разграничения, которые мы находим в термине «театр», понятого как явление искусства.
Л. Я. Гуревич указывает, что при этом разграничении надо руководствоваться историей термина.
И. А. Новиков не соглашается с положением В. Г. Сахновского, что режиссер, декоратор, костюмер называются им техническим аппаратом. Технического аппарата в искусстве не бывает.
В. Г. Сахновский говорит, что после размышлений он пришел к заключению, что режиссер есть аппарат. Мы смотрим в театре только актера, без него нет создания искусства. Но для того чтобы получилось такое зрелище, необходим режиссер, и в этом смысле он аппарат, делающий возможным создание зрелища.
П. М. Якобсон указывает, что Василий Григорьевич хотел именно показать, что видимой реальностью является актер.
И. А. Новиков, не соглашаясь с возражениями, указывает, что мы ходим в театр именно с целью увидеть в спектакле режиссера.
Дальнейшие возражения И. А. Новикова по поводу тезисов сводятся к следующему: мы не можем говорить, что театральная реальность есть действия актера. Иногда это есть именно бездействие, покой, сон. Если считать, что и это есть действие, то действием являются свет и темнота, ружье, висящее на стене, и т. д.
Нельзя говорить, что актер подражает кому-то в жизни. Наоборот, перед нами в театре инобытие. Нельзя говорить, что у актерского коллектива есть желание заразить зрителя верой в условное как в действительное. Иногда, как в «Турандот», актеры подчеркивают условность действия.
Театр как искусство надо отграничить
1) от ораторской речи,
2) от рассказчика,
3) от музыкального исполнения,
4) от кино.
Театр не тем отличается от других искусств, что не может быть зафиксирован при помощи технического орудия, – ведь и музыкальное исполнение в его конкретной артистической полноте тоже не может быть зафиксировано, – а отличается тем, что в нем много творцов. Драматург так же, как режиссер, не слагаемое, не материал (по выражению Василия Григорьевича), а сотворец. Материал актерской игры – тело, голос, осанка актера, а не драматическое произведение. Пьеса есть как бы средство, основа. Ведь драматург может считать, что актеры для него являются только материалом, т. к. его образы, им созданные, при помощи актера заживут на сцене. Мы не сумеем ввиду сложности предмета театра вырвать его изнутри в голых понятиях. Необходимо к театру подойти описательно, рассказать, что мы в нем видим.
В. Г. Сахновский поясняет, почему мы имеем право употребить выражение «драматург есть материал». С точки зрения театра слова драматурга – голые слова, который театр наполняет своим собственным содержанием.
П. М. Якобсон указывает, что мы можем в отношении театра говорить о том, что пьеса есть материал, и, с другой стороны, драматург может говорить, что актеры для него – материал. Вопрос в том, смотрим ли мы на театральное зрелище в его втором случае по-театральному. Вообще отграничение театра от других явлений – как игра актеров перед кино – предполагает не только различие свойств предметов, но и то, что мы в одном случае взираем на предмет в плане театрального сознания, в другом случае – в плане иного сознания.
Заседание подсекции Теории Театральной секции 25 октября 1926 года. Обсуждение термина «Театр»
Протоколы № 1–14 заседаний Теоретической подсекции Теасекции…
Протокол № 4 от 25 октября 1926 г. // Ф. 941. Оп. 4. Ед. хр. 26. Л. 12.
Прения. Там же. Л. 10–10 об.
1. Протокол предыдущего заседания подсекции. Постановили: протокол утвердить.
Л. Я. Гуревич информирует собравшихся о заседании общей Терминологической комиссии ГАХН. Первый том выпускается в ближайшее время первым выпуском. Он является общим томом по всем искусствам и включает термины философского, социологического и психофизического порядка. Что касается словарей секций, то выяснилось, что они издаются размером в 20 листов, кроме индекса и иллюстраций. Слова, имеющие терминологический характер, не впитываются в большие статьи, но даются в виде самостоятельных, хотя бы небольших статей. Что касается номенклатуры, то она впитывается в отдельные словарные статьи. В словарь могут быть включены термины устаревшие.
Любовь Яковлевна зачитывает слова, общие с другими секциями, могущие оказаться существенными для театрального словаря.
Постановили: включить термины «вкус», «академизм», «влияние», «барокко», «возрождение», «виртуозность», «грация», «декадентство», «гармония».
Просить общую Терминологическую комиссию предоставить написанные статьи общего характера. Разметить размеры всех больших терминов. Раздать в первую очередь все термины, начиная с буквы «А» до «З».
В. Г. Сахновский зачитывает первый пункт тезисов.
Л. Я. Гуревич указывает, что нельзя ставить как равнозначащую игру актеров и игру кукол. Актер – творец, кукла – нет. За ней стоит актер, и кукла есть лишь маска актера.
В. Г. Сахновский указывает на Крэга, который понимал это иначе. Он считал, что театральное именно лучше всего выражается там, где нет живого.
Н. Д. Волков считает, что Любовь Яковлевна неправа в том отношении, что выдвигает на первый план творчество. Мы же воспринимаем игру кукол, и воспринимаем как эстетический феномен.
В. А. Филиппов считает, что и кукла есть актер. Надо разграничить иначе, а именно разделить представление посредством живого от представления посредством механизированного. Лучше сказать не «представление», а «воспроизведение» действия.
П. М. Якобсон указывает, что мы говорим об объеме понятия, и понятие «театр» предполагает возможность построения зрелища при помощи механизмов.
Н. П. Кашин указывает, что спор происходит из‐за неразличения объема понятия «театр» от словоупотребления.
Л. Я. Гуревич предлагает по соображениям методологическим заменить порядок обсуждения и начать с пункта тезисов об отграничении театра от других видов действий.
В. Г. Сахновский зачитывает свой тезис <№ 2> об отграничении театра от других видов действий.
В обсуждении его приняли участие:
Л. Я. Гуревич, указавшая на недостаточность тех признаков, которые должны отграничить театр. Обряд отличается от театра тем, что он имеет дело с реальностью. Обряд не эстетичен в своей основе. В играх детей есть свободная игра фантазии, но нет художественного замысла. И в играх детей наличны и свобода, и способ изображения раз навсегда не установлен. Таким образом, признаки для отграничений театра слишком общи. Нет самого главного: указания на фиктивный характер театрального действия.